На крыльях муссонов - Лиелайс Артур
Мореходам досаждали блохи и вши, тараканы и другие насекомые, так как они не особенно заботились о чистоте и обычно спали не раздеваясь. Существовало также правило, запрещавшее раздеваться на корабле, кроме тех случаев, когда корабль, прервав плавание, зимовал в каком-либо порту.
Жизнь на судах была однообразна. Столь же однообразна была и пища – большей частью сухари, солонина и рыба, портившиеся во время долгих скитаний по тропическим морям.
Дневной рацион, по свидетельству хронистов, составляли: полтора фунта сухарей, фунт говядины или полфунта свинины, одна пинта (0,95 литра) воды, три четверти пинты вина, немного растительного масла и уксуса. Мясо подавалось по воскресеньям, вторникам и четвергам, а в другие, постные, дни давали рисовую или овсяную кашу, рыбу или сыр. Если кончалось вино, повседневный привычный напиток португальцев, его заменяли изюмом или черносливом. На ужин к хлебу прилагались лук, чеснок, сыр или сардины. По праздникам моряки получали двойную норму.
Долгое плавание по безбрежным водным просторам, где не видно было ни кромки земли, ни островка, ни какой-либо жизни, наводило уныние на людей Васко да Гамы. Они тосковали по суше, которая не ускользает из-под ног, как палуба корабля, мечтали об отдыхе на берегу в тени деревьев.
Мысленно они уже видели чужестранные берега с хохлатыми пальмами, невиданные деревья в цветочном уборе, густые леса, где в ветвях кричат пестрые попугаи и носятся стаи обезьян, где на зеленых холмах под солнцем нежатся львы, а на берегах величавых рек пасутся фантастические звери с длинными хоботами и огромными клыками – слоны, о которых они слышали так много удивительного.
Но, несмотря на бури, шквалы или безветрие, на безвестность и опасения, на ропот матросов, командир вел эскадру все дальше к югу. Это был человек железной воли, опытный мореплаватель, строгий повелитель, не терпевший возражений. Не было сомнения в том, что он исполнит волю и поручение короля при любых обстоятельствах. Моряки поняли это по энергичным приказам, властности в его осанке и движениях, по суровым речам, стиснутым губам, острому взгляду. Черные усы и широкая густая борода делали его угловатое, обожженное солнцем лицо еще более выразительным. В нем светились ум и энергия, однако порой адмирала охватывал необузданный гнев, и он даже пускал в ход кулаки.
Шла неделя за неделей, а суши все еще не было видно. Изредка над гребнями волн мелькали летучие рыбы да играли на просторе стаи дельфинов.
В дневнике отмечается ряд событий, которые автор «Рутейру» считал заслуживающими внимания. 22 августа мореплаватели увидели птиц, похожих на цапель, которые летели на юго-восток, где, по мнению моряков, скрывалась далекая земля. Вечером того же дня в отдалении из пучины показался кит.
В сентябре эскадра Васко да Гамы достигла самой юго-западной точки своего курса. Еще немного на запад – и португальцы вышли бы к берегам Бразилии (их открыл в 1500 году по пути в Индию Педру Алвариш Кабрал).
Затем моряки долго плыли на юго-восток и, наконец, повернули прямо на восток, чтобы, придерживаясь одного и того же градуса широты, достичь берегов Африки.
27 октября с кораблей видели тюленей и много китов, которые также плыли на восток, то пуская фонтаны, то скрываясь под водой. Огромные спины китов среди волн были подобны островам.
Моряки говорили, что Киты могут одним ударом хвоста перевернуть лодку и даже целое судно и что они иногда играют, шлепая хвостом по воде так, что звук удара разносится далеко вокруг. Слышали также, что в тропических морях водятся огромные водяные змеи, которые могут проглотить корабль, и другие ужасные морские чудовища. Они высовывают из-под воды длинные щупальца и стараются стянуть с палубы человека.
Море казалось полным чудес и днем, когда волны играли отблесками солнца, и ночью, когда пучина вдруг содрогалась и из черных вод доносились сдавленные стоны и хрипенье.
1 ноября мореплаватели увидели в океане зеленью полосы водорослей. В слизистой зеленоватой воде колыхались длинные травы. Кое-кому даже показалось, что на дне растут гигантские леса, достигающие своими вершинами водной поверхности, и что корабли могут запутаться в этой чащобе. Три дня плыли мореходы по морским лугам, делая промеры глубины. Начиналась отмель. Все говорило о том, что берег недалек.
Утром 4 ноября вахтенный матрос увидел с мачты землю. Корабли подтянулись друг к другу и подняли флаги и штандарты. Над морем прогремел салют 8 честь командира эскадры. Моряки оделись в праздничное.
Из-за сильного течения Васко да Гама не рискнул приблизиться к берегу, боясь сесть на мель. Не было ни одной бухты, удобной для высадки. Поэтому эскадра двинулась дальше.
Через три дня показался большой залив (см. карту). Побережье, немного знакомое одному из лоцманов, казалось надежным. Васко да Гама назвал эту излучину бухтой Святой Елены (между 32° и 33° ю. ш.). Корабли стали на якорь в спокойных водах. За ровным пляжем начинались поросшие кустарником дюны, а за ними – более высокие холмы. Вдали, у горизонта, сквозила в голубом мареве горная гряда.
Долгий путь по пустынным водам был завершен, португальцы достигли южноафриканского побережья.
На берегах Африки
На суше. – Встреча с бушменами. – Неудачная китовая охота. – Позорная стычка. – Штормы у мыса Доброй Надежды. – Туманный призрак на Столовой горе.
Отдохнув, моряки начали готовиться к чистке судов, приведению в порядок такелажа и парусов. Нужно было срочно разыскать свежую питьевую воду, запасы которой иссякали, к тому же вода стала затхлой, а также раздобыть пищи и дров.
Корабли вытащили на отмель, полностью разгрузили, сняв даже балласт, и команды принялись мыть грязные, вонючие трюмы. Завалив суда сначала на один борт, затем на второй, матросы чистили днища скребками, отдирая ракушки и травы, наросшие за долгий путь.
Снова были проконопачены все щели обшивки, корпус смазали жиром и просмолили, чтобы уберечь от корабельного червя.
Во время плавания, на сильно раскачивающихся кораблях, штурманы с их несовершенным инструментом не могли точно установить местонахождение эскадры. Теперь Гама приказал провести на суше измерение географической широты.
Матросы, наблюдавшие за берегом, доложили, что в кустах за дюнами скрываются два невысоких голых человека. Португальцы потихоньку окружили туземцев, которые окуривали факелами гнезда диких пчел и собирали в корзинки соты. Нападение португальцев застало их врасплох. Сборщики меда страшно перепугались, увидев незнакомцев в странных, сверкающих одеждах – латах. Одному удалось вырваться и убежать, второго моряки схватили и притащили на берег.
Переводчики Гамы безуспешно пытались вызвать туземца на разговор. Его речь была непонятной, тягучей и с какими-то всхлипываниями, а на язык жестов он с перепугу не реагировал.
Тогда пленного туземца отвели на корабль и хорошенько накормили. Придя в себя, он дал понять, что в двух лигах отсюда, у подошвы двух гор, стоит его поселок. Туземца одарили одеждой, медными бубенцами и стеклянными бусами и отпустили домой. Вскоре в поселке узнали, что на побережье появились удивительные бородатые люди, раздающие богатые подарки.
На следующее утро к белым пришло уже пятнадцать туземцев-бушменов. Эти невысокие, сухощавые, очень черные люди с курчавыми, похожими на руно волосами, с ног до головы покрытые пылью, кочевали по обширным областям, добывая пищу охотой и собирая корни растений. Они были вооружены копьями, луками и стрелами, которые, по некоторым свидетельствам, были отравлены соком эйфорбии, ядом змей и скорпионов.
Автор «Рутейру» так описывает туземцев: «У людей этой земли темно-бурая кожа. Они питаются мясом тюленей, китов и антилоп, а также корнями трав. Оми одеваются в звериные шкуры и вооружены копьями из масличного дерева, а на копья насаживают обожженные в огне рога. У них много собак, а собаки эти похожи на португальских собак и лают так же», И птицы в этой земле почти такие же, как в Португалии, прибавляет автор дневника. Он, по-видимому, ожидал, что в далеких странах все будет необычным, совсем не таким, как у него на родине. Климат в новой земле здоровый, умеренный, пишет он, а травы высокие и густые.
