Николай Непомнящий - Карлос Кастанеда. Путь мага и воина духа
Автор снова и снова оттачивает своих персонажей, как ему вздумается, не заботясь о хронологии. Но разве разрушение времени не пронизано философским смыслом? Разве еще недавно дон Хуан не говорил, что необходимо выйти за пределы будущего? Время воина не имеет ничего общего с движением стрелки часов.
Кастанеда пересказывает историю по-другому. Может ли выход за пределы будущего помочь понять сущность времени?
В "Колесе времени", опубликованном в 1998 году, Кастанеда подчеркивает свой статус ученика: "Дон Хуан Матус предписал мне очень строгие правила поведения в повседневной жизни".
В чем состоят эти строгие правила, которые отмечают новый этап посвящения? "Прежде всего я должен был стереть историю своей жизни любыми возможными средствами. Затем избавиться от привычек и всякой повседневной рутины. Наконец, он попросил меня расстаться с чувством собственной значимости".
Дон Хуан просит Карлоса "забыть прошлое", отдаться неведомому. Часто повторяемая ложь находит здесь эзотерическое оправдание. Стирание прошлого в конечном счете позволяет уничтожить собственное "я".
В "Путешествии в Икстлан" дон Хуан требует, чтобы Карлос молчал о своей "личной жизни". Он берет его в свидетели. Что мы знаем о старом индейце? Ничего или почти ничего. Но такая таинственность не случайна: "Мало-помалу я окружил свою жизнь туманом. Теперь никто не может знать наверняка, кто я и что я делаю". А вскоре дон Хуан оправдывает и ложь: "Мне нет дела до лжи или правды <…>. Ложь может быть ложью лишь для того, у кого есть прошлое".
Цель воина — уничтожение собственного "я". Уничтожение "я" и остановка мира приводят на путь силы. "Уничтожить свое прошлое не значит лгать", — замечают Бернар Дюбан и Мишель Маргери в книге "Кастанеда, путь воина". "Это значит пренебречь самим понятием правды, потому что "поиск истины" — путь не воина, а философа, раба своего рассудка".
Выйдя за пределы осязаемого мира, мы достигаем состояния сна наяву. Это означает "сознательно" существовать в мире сновидений. Может ли воин действительно контролировать бессознательное настолько, чтобы переделывать сны? Вот что писала Анапе Нин: "Я должна следовать своим путем, который является методичным, изнурительным, естественным способом соединить сновидение с творческим началом жизни, поиском развития чувств, видения, воображения как подвижных элементов и вместе с ними создать новый мир, новый вид человеческого существа. Я стремлюсь к целостности не через пассивный сои, вызванный наркотиком, а через сон активный и динамичный, соединенный с жизнью, связанный с ней в гармоничное целое, в котором наслаждение цветом, составом и видением является творчеством в реальности, и мы можем насладиться этим сполна, наяву".
В интервью Гвинет Кревенс, вышедшее в "Харпере мэгэзин" в феврале 1973 года, Карлос с удовольствием говорит о бессознательном способе создания книг: "Я вижу книги во сне. Вечером я ложусь рано, и мне снится то, о чем я буду писать. Тогда я просыпаюсь и могу проработать до утра. У меня в голове все выстроено в безупречном порядке, и мне нет нужды переписывать". Общие точки соприкосновения с сюрреалистами здесь явно налицо.
В "Путешествии в Икстлан" есть любопытный эпизод, где дон Хуан говорит о будущей смерти своего ученика: "Лучшее, что ты сделаешь в жизни, придется на ее конец. Ты предпочитаешь умирающее, старое солнце, желтоватое и мягкое. Ты не любишь жару, а любишь свечение. Поэтому, когда явится за тобой смерть, ты будешь танцевать на этом холме до конца дня. А твоя смерть будет сидеть здесь и смотреть на тебя. Заходящее солнце осветит твой лик, не обжигая, как сегодня. Закончив танец, ты устремишь взор к солнцу, потому что никогда больше не увидишь его ни во сне, ни наяву. И твоя смерть укажет на юг, в бесконечность".
Значительная часть "Путешествия в Икстлан" посвящена "неделанию". Неделание означает отказ от приобретенных навыков: "Сотни и сотни раз дон Хуан шептал мне на ухо, что ключом к силе является "неделание" того, что я умел делать. Например, глядя на дерево, я сразу сосредоточивался на листве и никогда не смотрел на тень листьев или пространство между листьями".
И вот когда рассказ уже подходит к концу, внезапно начинается вторая часть.
Теперь основной собеседник Карлоса — дон Хенаро. Он рассказывает о дальней поездке в Икстлан, во время которой пережил опасные встречи с "союзниками": "Когда и как вы приехали в Икстлан?" — спросил Карлос. Хуан и Хенаро расхохотались: "Так вот что для тебя конечный результат! — сказал дон Хуан. — Скажем так, у путешествия Хенаро никогда не будет конца. Он и сейчас на пути в Икстлан".
Значит, мы постоянно находимся на пути в Икстлан?
СТРАТЕГИЯ СТИРАНИЯ
Однажды в Мексике Кастанеда встречает Алехандро Ходоровского. Но стоит ли удивляться этому внезапному появлению? Режиссер, писатель и исследователь языка таро, Ходоровский также относится к породе людей, способных заинтересовать Карлоса. Вот как он описывает место встречи: "Это был мясной ресторан, куда я зашел с одной мексиканской актрисой". Кастанеда сидел за несколько столиков от них в компании мужчины и женщины. Женщина узнала мексиканскую актрису и предложила запросто пообщаться: "Не крупного, но плотного сложения, с кудрявыми волосами и немного приплюснутым носом, Кастанеда имел крестьянскую внешность. Его можно было принять за официанта. Но, стоило ему заговорить, он превращался в блестяще образованного принца. Мы побеседовали о совместном фильме про дона Хуана. Потом у него сильно разболелся желудок. Я вызвал такси, и Карлос уехал в отель".
Журналисты дерутся за встречу с ним. Пресса уделяет Кастанеде немало внимания. В частности, "Нью-Йоркское книжное обозрение" посвящает ему в октябре 1972 года большую статью. Профессор антропологии Карлтон-колледжа Пол Райсман пишет, что произведения Карлоса Кастанеды выходят за пределы традиционной антропологической науки: "Результатом для нас является весьма плодотворное сотрудничество, и, учитывая этот аспект работы, я полагаю, есть основание называть это наукой"[7]. Знакомя читателя с секретным языком дона Хуана, Карлос создает антропологическое произведение.
Пол Райсман защищает не только истинность слов дона Хуана, но и научность подхода Карлоса. Эта твердая позиция не у всех вызывает одобрение.
В ноябрьском номере "Нью-Йоркского книжного обозрения" за 1972 год Джойс Кэрол Оутс отвечает Райсману: "Мнение Пола Райсмана о трех произведениях Карлоса Кастанеды, хотя и высказанное умно и учтиво, меня совершенно ошеломило. Возможно ли, чтобы эти книги не были вымыслом?"
В декабре полемика разгорается с новой силой, когда Кастанеда дает ответ в журнале "Психология сегодня": "Заявление о том, что я выдумал такого человека, как дон Хуан, просто поразительно. Вряд ли европейская интеллектуальная традиция, на которой я воспитан, могла способствовать созданию подобного персонажа" К Карлос не без юмора настаивает на своем "европейском" происхождении, которое "все объясняет". Но мы-то знаем, что на самом деле он родом из индейской Кахамарки.
Вспомним: в первой книге Карлос описал дона Хуана как достойного представителя народа яки. Позднее он называет своего героя одиноким кочевником. А теперь развивает новую теорию: "Я знаю троих колдунов и семерых учеников, но их еще больше. Если вы прочтете историю завоевания Мексики испанцами, то узнаете, что инквизиция пыталась уничтожить колдунов, потому что считала их порождением дьявола. Однако они существуют уже много веков. Большинство тех приемов, которым обучил меня дон Хуан, очень древние".
Значит, в конечном итоге дон Хуан принадлежит к "тайному" сообществу, ведущему начало из глубины веков, вне племенной жизни? Эта новая идея, высказанная в то время, когда Карлос негласно формировал группу своих последователей, наводит на мысль, что с 1972 года он ориентируется на эзотерическую субкультуру. Миф о загадочном братстве, существовавшем вне индейской нации, слишком напоминает многочисленные слухи вокруг "Высших неизвестных" или "розенкрейцеров".
По поручению журнала "Психология сегодня" 14 августа 1972 года с Кастанедой побеседовал Сэм Кин. По этому случаю график Ричард Оден сделал попытку зарисовать лицо Карлоса. С согласия художника Кастанеда частично стер портрет. И на страницах "Психологии сегодня" мы видим исчезающее лицо. Этот прием частичного стирания совсем не нов. В книге "Ученица колдуна" Эми Уоллес вспоминает, что Роберт Раушенберг поступил так же, нарисовав портрет Виллема де Кунинга.
Показываясь и прячась, появляясь и исчезая, говоря неправду и делясь сокровенной истиной… Карлос играете людьми в прятки. [8]
Круг его последователей растет с каждым днем. Восторженные ученики идут по следам учителя, приобщаясь к чудесному.
