Кэтрин Култер - Портреты гомеопатических препаратов, ( часть 2)
Кроме того, счастливый случай кое-что прибавил к его новой решимости, и по закону «синхронности» Карла Юнга вскоре издатель-конкурент предложил ему более престижный и выгодный контракт.
Можно предположить, что настроение пораженчества и угнетённость Psorinum являются часто подсознательными, и пациент осознаёт только непонятную депрессию и отсутствие духа, ощущение «зачем беспокоиться?» и нехватку энергии или предприимчивости («Я чувствую себя, как полузатопленное бревно!»). Или его раньше живой интерес в жизни начинает уменьшаться («несклонность работать у людей, которые вполне продуктивны в работе; отсутствие стремления занять себя, но скорее самое решительное к тому отвращение», Ганеман); или теряется способность сосредотачиваться («исчезновение мыслей», Кент). Но гомеопатические нозоды хорошо действуют на подсознательные психологические уровни, особенно у пациента типа Psorinum для укрепления его способности сделать «выбор», сформировать свою судьбу и пустить в ход одну из важнейших сторон человеческой натуры — его свободную волю.
Существует один «странный, редкий и особенный» симптом у Psorinum, который, кажется, делает законным его ощущение себя как жертвы судьбы: этот тип никогда не чувствует себя лучше, чем раньше или непосредственно перед каким-либо острым заболеванием («чувствует себя на удивление хорошо за день до приступа», Аллен).
Если сияющий и оптимистично настроенный пациент Psorinum признаётся, что он не испытывает свои обычные головные боли, синусные неполадки, бронхит или экзему в течение длительного периода и что в последнее время, в частности, он прекрасно себя чувствует, то, без сомнения, он заболеет своей предпочитаемой болезнью на следующий же день, как если бы в наказание за предположение, что излечился. Когда это повторяется неоднократно, тогда даже самые оптимистические и уравновешенные характеры начинают сдавать.
Да, я чувствую себя лучше последние несколько недель», — позволяет он себе признаться едва слышным шепотом и затем сразу же добавляет суеверно: «Но кто знает, сколько ещё это продлится? Давайте не говорить об этом, так чтобы не привлекать внимания капризных богов».
Привыкая к этому явлению, человек вообще перестаёт верить в удачу и достижения и может впасть в пессимизм. Даже когда всё идёт удовлетворительно, предчувствия опасности мешают ему нормально радоваться тому, к чему привязан, и своим делам («боится неудач в делах и опасается, что закончит богадельней», Геринг; «он не радуется своей семье и не реализует выгод положения… чувствует, что это не для него», Кент).
Psorinum стоит в первых рядах вместе с мужчиной-Nux vomica, женщиной-Sepia и Arsenicum album обоих полов по своему «страху перед бедностью» (Кент). А в отношении «приобретательства» можно сказать о Psorinum, что, «хотя он и не застрахован от очарования поторговаться и получить кое-что за ничто, но не получает от этого удовольствия так, как Sulphur или Arsenicum album.
Он знает, что произойдет что-нибудь, что испортит ему удачу и погасит все его надежды. То, что для других «свет в конце туннеля», то для Psorinum, по сути, скорый поезд, мчащийся на него на полной скорости! Однако, как ни парадоксально, этот симптом для гомеопата является маяком надежды, поскольку чётко указывает на соответствующее средство излечения.
Его «безнадёжность» (Кент) может помешать ему даже разглядеть, как выйти из той черной пелены тумана, которая его окружает. Характерно, что человек, пытаясь прийти к какому-то трудному или неблагоприятному выводу, почти буквально бьется, как рыба, вынутая из воды, а его тревога всё нарастает: «ходит взад и вперед по комнате, сжимает руки и постоянно стонет: «О, какая мука!»… Она настолько пала духом, что может дойти до самоубийства» (Геринг). Другие жесты смятения у Psorinum: «схватывание и цепляние за что-то» и, если обезумела, то «теребит постельное белье» (Кент). Беннингхаузен перечисляет только Aurum metallicum, Ignatia и Psorinum в самой высокой степени в рубрике «отчаяние», в то время как в «Реперториуме» Богера Psorinum остаётся там один. В I томе «Хронических болезней» Ганеман посвящает длинное примечание (в духе истинного Sulphur) хронической депрессии, анализируя её в терминах наследственного псорного миазма в тех случаях, где печаль, подавленность, тоска остаются ещё надолго после того, как источник раздражения, стресса или неудачи уже давно исчез (психологический эквивалент синдрому «никогда не лучше с тех пор, как…»).
В 1828 году, задолго до того, как появился психоанализ, Ганеман писал: «Теперь я перейду к другому препятствию на пути излечения хронических заболеваний, которого следует, где возможно, избегать… Невиновный человек может с меньшим ущербом для жизни провести десять лет в телесных страданиях в Бастилии или на галерах, чем провести несколько месяцев в полном телесном комфорте в несчастливом супружестве или мучаясь угрызениями совести…
Наиболее часто переход скрытой псоры в хроническое заболевание и чаще всего усугубление уже существующего хронического заболевания происходят из-за горя и обиды.
Непрерывное горе или обида усиливают даже наименьшие следы дремлющей псоры до размеров тяжелых симптомов, а затем доводят их до вспышки всех вообразимых хронических страданий с большим постоянством и гораздо чаще, чем любые другие вредные влияния, действующие на человеческий организм в течение обычной человеческой жизни» («Хронические заболевания», I).
Таким образом, там, где другие лекарства не имеют успеха, всегда следует помнить о Psorinum, как при хронической подавленности («Уже так давно прошло то время, когда я чувствовал себя счастливым, что я даже забыл, как это ощущается!»), при возбуждённом состоянии со стремлением к самоубийству, так и при отчаянии.
Этот нозод неоднократно напоминал и врачам, и пациентам о том, что, хотя жизнь полна трудностей и печалей, существует в ней также и милость, к которой можно остаться восприимчивым благодаря смелости и гомеопатическому лекарству.
Без сомнения, многие пациенты типа Psorinum проявляют минимум той боязни и подавленности, какие описаны выше, но даже в своём оптимизме этот тип часто остаётся замкнутым и сдержанным; его спокойная независимость полярно противоположна более экстравертированному, зависимому и ищущему внимания Tuberculinum. Подобно Silicea, Lycopodium или Natrum muriaticum, он полагается на свои убеждения и в основном он «созерцателен» и «интроспективен» (Ортега). Но его эмоции всё-таки находят себе выход в «сентиментальности» (Кент) — необязательно романтического типа, а того рода, когда человека «трогают» дети, дом, традиции, прошлое.[26]
У сорокалетней женщины были упорные возвращающиеся головные боли, постоянно менявшие свой характер в зависимости от её месячного цикла, психического состояния и обстоятельств, которые вызывали их. Создалась клиническая картина, при которой трудно было определить подходящее для неё лекарство. Она страдала также от эпизодического сильного зуда без сыпи (особенно в верхней части рук), случающегося в постели по ночам, что мешало ей спать. Когда возникали семейные или какие-либо другие трудности, она всегда делала вид, что ничего не случилось, и всегда была привлекательным образом уверена в себе, весела и не жаловалась.
Прежде всего Natrum muriaticum уменьшил её головные боли, при помощи Arsenicum album значительно облегчились приступы ночного зуда, а Sepia разрешила некоторые из её менструальных проблем. Но ни одно из этих лекарств не искоренило её предрасположенность к частым головным болям. В поисках самого подходящего для неё нозода врач более подробно расспросил её об эмоциях. «Легко ли вы начинаете плакать?» — спросил он.
«Да, в самом деле, так, — ответила она. — Внешне я сильная и достаточно уверенная, но внутри я просто вся, как желе. Однако я плачу не из-за печали, злости или жалости к себе, но скорее из-за того, что трогает меня приятным образом: сентиментальная сиена на экране или в спектакле, какой-нибудь сентиментальный рассказ, воспоминание о каких-нибудь сентиментальных случаях, даже ужасные сентиментальные коммерческие постановки по телевизору — просто нажимается соответствующая кнопка, и я выдаю в ответ необходимую струю слез».
Pulsatilla не соответствовала полному набору её симптомов, это был Psorinum («трогательные басенки, даже когда только подумает или вспомнит о них, — всё сразу вызывает ответную реакцию сильного нервного возбуждения», Ганеман), который оказался её симилиумом.
Этот последний случай и ранее приведенный (литературный) м-р Вудхауз открывают последнюю тему в этой главе: «роль зонтика», роль укрытия, ширмы Psorinum (или любого нозода в этом отношении).
По той причине, что нозоды охватывают гораздо более широкий спектр заболеваний человечества, чем любое другое лекарство (за исключением Sulphur), их психологические портреты имеют тенденцию пересекаться со многими полихрестами. Сам м-р Вудхауз, например, является Arsenicum album со своей неординарной заботой.
