Сергей Юдин - Этюды желудочной хирургии
6. По окончании операции животное в течение трех дней, кроме воды или жидкого отвара овсянки, ничего не получает; на четвертый день дается отвар овсянки с говядиной; с девятого дня обыкновенная пища, количество которой, однако же, не должно превышать полуфунта за один раз».
Жюль Пеан
Заканчивает свою записку Басов следующими замечательными выводами:
«Эти опыты указывают на возможность делать подобное искусственное отверстие у человека, когда естественный путь для принятия и прохождения пищи и питья в желудок закрыт или загражден наростами, опухолями и пр.; может быть, искусственное отверстие будет иметь приложение и в лечении полипов, вырастающих из нижней части пищеприемника в полость желудка, и при других болезнях, причисляемых к неизлечимым по причине невозможности непосредственного доступа в желудок».
Можно ли выразиться яснее? И сами эксперименты, и выводы из них не оставляют никаких сомнений, что операция гастростомии была задумана и осуществлена на животных впервые в мире русским хирургом профессором Василием Александровичем Басовым. Опыты эти открыли целую эпоху в желудочной хирургии. Они были опубликованы в декабре 1842 г. в Москве в «Bulletin de la Societe Imperiale des naturalistes de Moscou» и в сборнике Дубовицкого «Записки по части врачебных наук».
Выдающиеся эксперименты Басова на год опередили сходные работы Блондло (Blondlot) во Франции и Уотсона (Watson) в Соединенных Штатах Америки.
Только через 4 года после работ Басова в Парижскую академию наук были поданы три доклада о «Gastrostomie fistuleuse» французским хирургом Седилло (Sedillot). Изложив показания и технику задуманной гастростомии и хорошие разультаты своих опытов на животных, Седилло искал апробации академии для операций на людях. Он был так увлечен своей идеей, что в конце первого доклада восклицает: «Сущность этой операции нам представляется настолько рациональной и благоприятной, что мы только удивляемся быть первым, кто ее предложил и кто выявил все ее значение».
Он, разумеется, и не предполагал, что со всем этим он опоздал на целых четыре года, что в Москве В. А. Басов давно уже проделал успешные гастростомии на собаках и совершенно ясно и точно установил показания к операциям на людях в своих докладах и статье, опубликованной также и на французском языке.
Парижская академия отнеслась к докладам Седилло с холодным равнодушием. В ту же пору другой французский хирург Петель де Като (Petel de Cateau), обратившись в «Societe medicale de Douai» за советом, намереваясь делать гастростомию умиравшему от голода больному, получил ответ ученого общества, что «оно считает гастростомию как операцию неприменимой».
И, наконец, в том же 1846 г. суровый приговор операции гастростомии произнес крупнейший авторитет тогдашней германской хирургии Диффенбах: «В подобных операциях нечего искать выздоровлений, и они имеют не больше практического значения, чем юношеские грезы Меррема над больным привратником».
Но все эти скептические высказывания не остановили Седилло, и 13 ноября 1849 г. в Страсбурге в присутствии многих членов факультета он сделал первую гастростомию мяснику 52 лет, страдавшему раковой непроходимостью пищевода. Канюля с широкими бортами была введена через прокол желудочной стенки. Но удержать ее не удалось, ибо «тяжесть желудка тотчас же увлекла ее в полость живота». Больной умер через час после операции.
Эта неудача надолго остановила Седилло и заставила его кардинальным образом пересмотреть свою технику. Только в 1853 г. он решил сначала подшить желудок, как это делал Басов 11 лет тому назад.
58-летнему кучеру, страдавшему раком пищевода, под хлороформом подшили желудок к разрезу брюшной стенки. Но через час после операции при кашле больного желудок оторвался и ушел в брюшную полость. Снова был дан хлороформный наркоз и подтянутый желудок был ущемлен браншами зажима, оставленного до пятого дня, когда ущемленный участок омертвел. Тогда вставили канюлю и начали кормить больного. Смерть последовала на 10-й день от неполного сращения и перитонита.
За 30 лет (1849–1879) из 33 больных, подвергшихся гастростомии в различных странах Европы и Америки, только один прожил 40 дней и десять — по 20 дней. И только в 1876 г. французский хирург Верней (Verneuil), вооруженный листеровской антисептикой, добился, наконец, успешного результата гастростомии у больного с Рубцовым сужением пищевода вследствие ожога. Больной прожил 15 месяцев и умер от чахотки.
И почти в то же самое время первая гастростомия в России была сделана в Москве Владимиром Федоровичем Снегиревым.
* * *Листеровская антисептика открыла новые, небывалые возможности для хирургии. Заново начала разрабатываться на новой основе и вся брюшная хирургия. Воскресли забытые эксперименты Меррема и возникли целые серии экспериментальных работ по желудочной хирургии. Гуссенбауер, Винивартер, Черни, Кайзер, Скриба (Gussenbauer, Winiwarter, Czerny, Kaiser, Scriba) при соблюдении «всех листеровских требований» производят на собаках и кошках всевозможные эксцизии и резекции желудков, правда, с громадной смертностью.
Гораздо дальше шли исследования Л. Фидлера. Как видно из его диссертации[2], в течение двух предшествующих лет Фидлер сделал 12 операций на собаках, стремясь в максимальной степени приблизиться к условиям человеческой патологии. Для этого он сначала экстирпировал один привратник и лишь при вторичных операциях производил широкую резекцию желудка. «Если потом, по окончании выздоровления животного, у которого резецирован привратник или вся pars pylorica, — писал Фидлер, — предпринять вторичную резекцию той же части желудка, то мы приблизительно будем оперировать среди таких же условий, с какими встречаемся на операционном столе».
Итак, все экспериментальные работы клонились к тому, чтобы изучить возможность резекций желудка при антральном и пилорическом раке. Вопрос достаточно назрел. Решение его ясно приближалось. Недаром на VI конгрессе германских хирургов в апреле 1877 г., на котором результаты гастростомии являлись главным программным вопросом, Бильрот произнес следующее: «Я все-таки думаю, что резекция желудка имеет свое будущее и вот почему: если мы можем безопасно накладывать свищ, можем рукой ощупывать желудочную карциному и при этом можем кое-что сказать об ее распространении, то что же теперь остается невозможного?». А Шенборн (Schonborn) к этому добавил: «Я верю в мечту сделать попытку экстирпации привратника… Что такая экстирпация возможна, не подлежит никакому сомнению. Но насколько велико окажется будущее, я не берусь определить».
Честь и заслуга первой резекции желудка при антральной карциноме принадлежит французскому хирургу Пеану, который выполнил ее 9 апреля 1879 г. в присутствии десяти врачей.
Теодор Бильрот
«Не довольствуясь вскрытием желудка для удаления инородных тел и образования желудочных свищей в случаях непреодолимых сужений пищевода, хирурги, — писал Пеан, — не побоялись предложить вырезывание опухолей желудка и двенадцатиперстной кишки, особенно раковых, как наиболее частых. Мы назвали эту операцию „gastrectomie“».
«Лично я, — продолжал Пеан, — мало склонен производить резекции желудка при раковых опухолях. Нужно было настойчивое желание больного, страдавшего органическим сужением привратника, которое было столь значительно, что в течение нескольких недель никакая пища не могла проходить. Крайняя степень истощения и перспектива неминуемой смерти от голода: в три месяца больной потерял 34 кило, т. е. одну треть своего веса. К этому прибавились жестокие боли, упадок духа, отвращение ко всем врачебным советам, преподанным целым сонмом известных врачей, но без всякой пользы, и твердое намерение больного кончить самоубийством, если мы не предпримем немедленно мер к избавлению его от невыносимого положения».
«Разрез был сделан по средней линии в пять поперечных пальцев выше пупка и на столько же ниже его. Растянутый желудок занимал всю брюшную полость, образуя над кишечником род раздутого бурдюка, видимого только с передней поверхности. Осторожно оттягивая к средней линии partem pyloricam, констатировали наличие валикообразной опухоли, центр коей соответствовал привратнику. В соседней части большого сальника, на уровне большой кривизны, обнаружилось продолжение новообразования в виде маленьких неправильных долек, которые переходили на сальник».
«Мы вырезали часть желудка и кишки выше и ниже опухоли; благодаря нашим кровоостанавливающим пинцетам, эта резекция произведена до известной степени a sec. Затем мы отделили часть пораженного сальника, держась дальше от новообразования, но не удаляя тканей напрасно. Сшивая стежками узловатого шва края разреза желудка и двенадцатиперстной кишки, мы старались сблизить друг с другом перитонеальные поверхности ввороченных краев разреза на возможно большем протяжении. Этот момент операции оказался труднее, нежели в какой-либо другой части пищеварительного канала, ибо стенка двенадцатиперстной кишки была истончена, атрофирована; разрез ее по окружности был гораздо уже, чем разрез желудка, стенка которого была гипертрофирована».
