Михаил Щетинин - Дыхательная гимнастика А.Н. Стрельниковой
Помню, Людмила Ивановна позвонила и сказала, что она «вдребезги» простужена, а ей через 4 дня играть королеву Елизавету в спектакле «Ваша сестра и пленница». Отменить спектакль или, может быть, я смогу что-нибудь сделать?.. «Будете играть» — ответил я легендарной актрисе.
Она занималась неистово! Каждый день она бросала вызов своей болезни. В день спектакля мы с утра занимались у нее дома, а вечером я поехал к ней в театр. Людмила Ивановна уже ждала меня в гриме и в костюме Елизаветы. Мы позанимались минут 15, и я пошел в зрительный зал смотреть спектакль. Вообще, это пьеса о Марии Стюарт. Ее играла очень известная и очень талантливая актриса. Но что делала на сцене Народная артистка Касаткина, — не поддается никакому описанию! Я замирал от восторга, давился слезами, я был на грани шока!
Господи, дай этой актрисе долгой жизни и потрясающих ролей — какое счастье, что она у нас есть!
Маргарита Борисовна Терехова (актриса, народная артистка России)
Гимнастика Стрельниковой была со мной всегда и везде. Когда у меня был свой коллектив, — куда мы только не ездили, — и перед каждым спектаклем я делала эту гимнастику. Не помню точно год, когда мы познакомились с Александрой Николаевной, но уже тогда года два она была у нас в театре. Уже кого-то спасала, уже я что-то слышала. Я просто видела что-то такое рыжее, окрашенное, смешное... И совершенно не подозревала, что рядом ходит гений и феноменальное существо. Но когда мы с ней пересеклись, наконец, познакомились...
Я бы счастлива была вспомнить, какой был повод. Но я уверена, что это было спасение чего-то — голоса или чего-то еще. Это мгновенно получилось — такой взаимный контакт и, в общем, любовь.
Помню, как она кричала мне вслед: «Рита! Только не коли мальчику антибиотики!» Это была дружба, любовь и дружба. Душевная любовь... Я уезжала в Белоруссию на съемки фильма «Давай поженимся» с маленьким ребенком (меньше года было Сашке). Вспоминаю ее слова, потому что месяц я боролась! Положили в блок с нянечкой мальчишку. Мгновенно оба заболели. Я забыла, что там повышенная влажность.
Я специально подробно говорю — кто такая Александра Николаевна. Она мне-то кричала вслед...
Месяц я сопротивлялась антибиотикам, месяц! Передо мной стояла тетка, вот такими слезами плакала и говорила: «Я 25 лет... Впервые мне не доверяют!» Я говорю: «А у меня один ребенок! Один мальчик у меня... Другого — нету!» Я не говорила: «Александра Николаевна предупреждала» — кто знает Стрельникову? Я говорила: «А я — не допущу!» Я говорила: «Таблетки все спускайте в раковину через кран», выбрасывать — видно было...
Месяц я держалась. Потом, наконец, консультация профессора. Видела я, как других детей выносят пластом. Выносят из больницы, лежащих пластом, исколотых антибиотиками. И профессор говорит: «А мама — права...» Посмотрел на мальчишку, осмотрел его и сказал: «А мама — права».
Вот что такое Александра Николаевна!
Я не буду называть фамилию актрисы, потому что ей не будет это очень приятно. Она должна была играть главную роль. Замены не было, а она без голоса вообще. И Александра Николаевна спасла эту актрису, она ей восстановила голос — я свидетельствую. Та сыграла весь спектакль и снова замолчала. Я говорю: «Александра Николаевна, чего же она не продолжает занятия?» Я и актрису спросила: «А в чем дело?» А она говорит: «Там надо двигаться, нагибаться, разгибаться — она ведь заставляет! Представляете?!»
Актер, действительно, должен быть здоров. Особенно, киноактер, который то в горах, то невесть где. И, причем, с травмами... Во ВГИКе[7], к сожалению, преподают Стрельникову (так называемую!) при закрытых окнах, в совершенно душных классах...
Мы должны снова вернуть истину людям. Конечно, кто работал с Александрой Николаевной, кто глубоко знает гимнастику и передает ее другим, тот никогда не забудет стрельниковскую гимнастику. Тот всегда ее носит с собой. Другое дело, что как бы невольно получается так: сам-то ты делаешь, но у тебя нет времени доказывать. Ты же не можешь доказывать всю свою жизнь, как она тебя спасала. А кто-то ведь ничего про это не слышал, ничего не знает. Смеются...
Сейчас самое время вспомнить об Александре Николаевне. «Запомните, эту гимнастику придумали артистки, — говорила она. — Поэтому это должно быть легко, весело и просто». Она сама была певицей, она всегда была в театрах — ей это очень нравилось. Она очень любила театр. Сколько у нее оперных было!
Однажды к ней пришла молодая оперная певица и в очень быстром темпе стала делать гимнастику. Я спрашиваю: «Александра Николаевна, почему так быстро?» Она отвечает: «Ей — можно!» Но это только тем, кто уже хорошо владеет техникой. Вначале, конечно, этого делать нельзя. В начале занятий гимнастику нужно делать точно: нужно овладеть дыханием и совмещать его со сжатием воздуха в легких. Это — основное.
И только чистый воздух! Пойди сейчас, найди в Москве чистый воздух. Я сколько раз слышала: 60-80% выхлопных газов — это то, чем мы дышим. В такой атмосфере, рядом с машинами, когда тебе в нос ударяет выхлопной газ, нельзя делать стрельниковскую гимнастику! Глубокой ночью или на рассвете нужно открыть окошко и проветрить квартиру, а уж потом можно делать. Александра Николаевна всегда говорила: «Только на свежем воздухе!» И опять же можно найти вариант — внутренние дворы. Если вы за городом — ничего не бойтесь! Выходите в сад и там дышите себе, сколько хотите. Просто дышать хорошо, но со стрельниковской гимнастикой — лучше! Она этим свежим воздухом все у вас там внутри исцеляет.
Александра Николаевна купалась до первых белых мух, до первого снега, на балкон всегда выскакивала, поэтому иногда простужалась. «Когда мы заболеваем? — говорила она.— Когда мы не делаем стрельниковскую гимнастику! Не допускайте болезни. Вы просто делайте гимнастику заранее!» Ну и сама для нас была примером с этими купаниями аж до полыньи. Думаю, она здоровела от того, что стольких людей спасала.
Сама Александра Николаевна, конечно, появилась в театре раньше нашего знакомства. Я целых 2 года пропустила, не зная, кто со мной рядом в театре Моссовета. Она всегда приходила, когда я играла «Царскую охоту» и другие спектакли. В театре Сатиры Александра Николаевна очень любила Андрюшу Миронова и Таню Васильеву.
Свою профессию она бросила, когда стала всех лечить. Она сама нам рассказывала, как стала с трех лет брать детей. Трехлетние дети — астматики...Она стала их жалеть — она просто не могла иначе. Она говорила: «Ты меня вспоминай — и делай!»
Сколько времени прошло с тех пор, как уже нет Александры Николаевны... Как нет?.. Она — есть! Потому что мы все время делаем ее гимнастику. Она с нами все время!
Александра Николаевна мне рассказывала, как один раз ее допустили до международного симпозиума, где были иностранные представители. Ее же никуда не выпускали... Подошел к ней наш какой-то «великий» врач. Он подошел к ней лицом к лицу, чтобы остальные не слышали. (Но все услышали!) И говорит: «Мог бы — своими руками удушил!» А она ему звонко так: «Ну, конечно, если меня признают, — надо позакрывать все ваши институты!»
Она нам рассказывала, как она ученых на своих лекциях поднимала с мест (у нее голос такой, все время повышенный, хохочущая такая). Она заставляла их подняться и начинала сразу делать «Рок-н-ролл». И они с удовольствием все делали. Не было ни разу ни одного зала, который бы она не расшевелила.
А когда ей выдали авторское право, ей соревнование устроили. Дали какую-то очень тяжелую больную. А для сравнения был какой-то другой больной, полегче, пользующийся всеми химическими лекарствами и медицинскими препаратами. Ну, естественно, у ее больной сразу стала снижаться температура, все пошло на лад. И только таким путем, абсолютно практическим, они вынуждены были выдать ей авторское свидетельство. Просто потому, что сделали вот такую публичную проверку.
Ведь были же публикации в журналах о ее гимнастике, и почему-то много писем присылали деревенские люди. Она рассказывала (из письма): «Вы знаете, я теперь копаю картошку на Ваше дыхание, и мне теперь не тяжело...» Другая пишет: «Я шла от электрички с тяжелейшими сумками... И теперь хожу с дыханием Вашим, и мне совершенно не тяжело!..» Люди пишут в 70 или в 80 лет: «У нас были двойные подбородки — их нету теперь... Мы только с Вашей гимнастикой все наши работы совершаем...» Это, конечно, совершенно гениально!
Вот почему мы обязаны сохранить эту гимнастику — мы, как носители истины. Вот кусочки истины, вот эти маленькие искорки мы все в себе сохранили. И все должны снова вернуть людям. Я должна сказать: когда я делаю эту гимнастику, люди замечают, — они всегда в конце концов приобщаются.
Когда мы снимали «Собаку на сене», я приехала в Ялту. Там, в Ялте, весной, когда все время в декольте и тебя продувает насквозь, только стрельниковская гимнастика меня спасала. И все побережье, все пляжи делали стрельниковскую гимнастику (мамочка прислала мне описание)! Потому что видели, что я там такое творю на берегу! Александра Николаевна говорила: «Делай в метре от моря, не дальше».
