Александр Мясников - Как жить дольше 50 лет: честный разговор с врачом о лекарствах и медицине
То же относится и к раку легкого. Когда его выявляют, часто бывает поздно. Если на рентгене опухоль видна, то операция, как правило, уже бессмысленна. Остаются только химиотерапия, облучение. Сейчас на Западе начинают внедрять анализ крови, по которому определяют, что у больного развивается рак легкого. Но в нашу страну этот метод еще не пришел. Поэтому мы обходимся более традиционными способами диагностики и проигрываем время.
Вернемся к вопросу о скрининге. Очень часто ко мне приходит пациент и говорит: «Проверьте меня на рак! Я хочу знать свои онкомаркеры». Но с онкомаркерами не все просто. Если они повышенные, это не значит, что у вас рак, – может быть, да, а может быть, и нет, процент ложноположительных результатов огромен. А видя положительные результаты, больной, естественно, начинает беспокоиться, да и врач тоже.
Сейчас на Западе начинают внедрять анализ крови, по которому определяют, что у больного развивается рак легкого.
На примере с яичниками мы выяснили, что больше половины положительных результатов дают неправильную картину. Поэтому стоит запомнить, что онкомаркеры – это вещь, разработанная для предупреждения рецидивов рака. То есть, у человека уже был рак, его прооперировали, и онкомаркеры вернулись к норме. Но позже, при повторном анализе, мы вдруг видим, что онкомаркеры опять растут. Значит, у пациента рецидив и ему нужно обследоваться, выявлять и лечить опухоль.
Заметки на полях
Возможны чудесные случаи излечения онкологии даже в последней, четвертой стадии. Человеку назначается химиотерапия, он уходит, перестает звонить, и ты боишься набрать номер, понимая: сейчас родственники снимут трубку и расскажут, что произошло. А через два года он приходит к тебе на прием. Ты на него смотришь и не понимаешь, что происходит: в душе-то ты его уже похоронил! Отправляешь на исследование, а у него ничего нет!
Недавно замечательный случай произошел с моим другом – он егерь в Астрахани, я к нему часто езжу.
Он пожаловался на определенные легочные симптомы, приехал в Москву, обследовался. Обнаружился периферический рак легкого с распадом. И с этим диагнозом он лежал у нас полтора месяца, мы готовили его к операции. И он был уже направлен в клинику радиологии для удаления верхнего левого легкого. Вдруг он мне звонит и говорит: меня, мол, выписывают! Я ничего не понимаю, звоню врачам, а те просто в растерянности. Они сделали повторное обследование перед операцией и увидели, что у него ничего нет! Никакого новообразования! Он принес старые и новые снимки, мы их сверили и убедились, что опухоль была и исчезла! Чудеса?
Да, такое бывает. Как это объяснить – не знаю.
Трудно переоценить значение скрининга в такой области, как рак молочной железы. Это самая распространенная болезнь среди женщин, в России им болеет каждая десятая женщина, в Америке – каждая седьмая (однако он не является ведущей причиной смерти. Главная причина смерти от онкологического заболевания у женщин – это, так же как и у мужчин, рак легкого). Сегодня рак груди не приговор, потому что врачи-онкологи значительно больше знают об этой болезни.
Скрининг на обнаружение рака груди претерпел определенные изменения. Долгое время считалось, что женщина, какого бы возраста она ни была, должна ежедневно проверять, не возникли ли у нее уплотнения в груди, и при и при малейшем признаке срочно бежать к врачу. Потом оказалось, что это ни к чему не приводит, кроме того, что огромное количество обеспокоенных женщин штурмуют кабинеты врачей. Однако осмотр ничего не дает. Практически у каждой женщины, особенно перед менструацией, могут возникать уплотнения. Поэтому сейчас во всем мире, и в том числе у нас, отказались от настойчивой рекомендации самообследования. Сегодня мы говорим, что женщина раз в году должна быть обследована маммологом или врачом общей практики, который ощупает грудь по специальной методике. Разработаны определенные приемы, с помощью которых исследуются различные секторы молочной железы. Врач может выявить подозрительные уплотнения и отправить пациентку на маммографию.
Да, любая женщин должна проходить маммографию, потому что это может выявить рак на самых ранних стадиях. Но вопрос: с какого возраста начинать обследования? Спор об этом идет очень давно. В западных странах вводят маммографию с 45–50 лет. У нас в стране ее делают и значительно в более молодом возрасте. Но это неправильно! Дело в том, что у молодой женщины железа уплотнена, активна, и поэтому при маммографии мало что можно увидеть. В результате получается очень много ложноположительных и ложноотрицательных результатов. У молодой женщины маммограмма практически не показывает тех изменений, которые должна, на ней видны только грубые изменения. Поэтому большее внимание врачи на Западе придают ультразвуку и биопсии узлов.
Некоторое время назад спорили о полезности такого скринингового метода, как маммография. Но сейчас споры закончены: параллельно им проводилось исследование, призванное подтвердить полезность маммографии либо признать ее несовершенство и неэффективность. Совсем недавно был обнародован результат. Подтверждено, что маммография – инструмент необходимый. Женщины, проходящие маммографию регулярно, значительно меньше страдают в результате. Да, у них может возникнуть рак, но его обнаруживают на этапе, когда он еще излечим.
Еще недавно женщине отрезали всю грудь вместе с малой грудной мышцей. Сегодня используется так называемая лампэктомия, когда удаляют непосредственно опухоль с небольшим количеством окружающей ткани и тут же ставят протез, делают маммопластику. Во время операции делается биопсия лимфоузлов. Если все в порядке, узлы не удаляют. Однако операция обязательно сопровождается радиотерапией и химиотерапией. Лечение состоит из трех равнозначных процессов: удаления опухоли, облучения и химиотерапии. Поэтому если кому-то провели операцию по удалению молочной железы, назначили химиотерапию, но не было радиационной терапии, то надо вернуться и ее сделать.
Продолжим разговор о скрининге. Невозможно обойти такую больную для многих тему, как профилактика и раннее выявление рака простаты. С 1990-х годов всем мужчинам рекомендуют сдавать кровь на простато-специфический антиген, повышение которого может указывать на начальную степень рака. Действительно, кривая выявления рака на самых ранних стадиях простаты после внедрения этого метода резко подскочила. Потом оказалось, что мы вылечиваем в десятки раз больше больных, чем в 90-е, а смертность от этого вида рака какая была, такая и осталась. Почему? Стали проводить исследования, и оказалось, что заболевание часто протекает бессимптомно. Более того, у мужчин под 80 лет им более каждый второй (интересно, что болезнь протекает не агрессивно и у большинства никак не проявляется).
Отсюда вытекает вопрос о целесообразности скрининга. Когда мы видим повышенный антиген, то посылаем пациента на биопсию. Биопсия в довольно большом проценте случаев находит раковые клетки. Мы говорим: «У вас рак – это плохая новость. Хорошая – то, что мы выявили рак на такой стадии, когда он излечим». И посылаем пациента либо на операцию, либо на облучение. Потому что на ранней стадии облучение так же эффективно, как и операция. Но это не простые процедуры, и в значительной части случаев они могут снижать качество жизни. У мужчин развивается импотенция, иногда недержание мочи. Но жить-то хочется! Поэтому пойдешь на любые операции, на любые мучения.
В то же время последние медицинские исследования показали: если не прибегать к оперативному вмешательству, то такой рак в 50 % случаев не развивается, мужчина полноценно живет хоть до 80–90 лет и умирает совершенно по другим причинам! За границей сейчас пациентов предупреждают об этом и предлагают выбор: идти на тяжелую (по последствиям) операцию или отказаться, зная, что шанс избежать онкологии без лечения велик – 50 %.
В нашей стране такой альтернативы нет. Мужчине говорят, что нужна операция, иначе шансов никаких. В итоге половину пациентов калечат – фактически кастрируют зря, ведь риск развития рака есть лишь у каждого второго. Увы, пока не удается точно определить, у кого риск выше, но выбор у человека в любом случае должен быть.
За границей сейчас пациентам предлагают выбор: идти на тяжелую (по последствиям) операцию или отказаться, зная, что шанс избежать онкологии без лечения велик – 50 %.
Но страх, что мы что-то упустим и человек погибнет, выше здравого смысла. Если бы мы не делали операцию или облучение, они бы и так жили, не зная, есть ли у них рак. Но это тоже очень спорный вопрос. Можно выявить заболевание на самой ранней стадии, ничего не делать, и человек проживет, как я уже говорил, до ста лет, а умрет от того, что попадет под машину. А может быть и по-другому: врачи закроют на проблему глаза и пропустят рак. Заболевание будет протекать агрессивно и приведет к печальному исходу.
