Иван Блох - История проституции
(He пожелает ли мой поэт Флорус покочевать по кабакам?) Так говорит император Адриан в нескольких строках своих стихов, посвященных Тиоэту Флору, прозрачно намекая на существовавшие в то время условия.[495]
В средние века, вплоть до полного проведения системы борделей, условия были такие же. Из ордонанса Людовика IX Французского от 1236 г. видно, что таверны в то время не пользовались лучшей репутацией, чем бордели, и посещение их считалось таким же непозволительным – тем более, что король издал очень строгие законы против настоящих борделей, и вся проституция концентрировалась теперь, главным образом, в тавернах У Гилье «Dit des rues de Paris» (1270 г. по P. X.), мы узнаем, что почти каждый кабак тогда был публичным домом. Большой известностью, как место для проституции, пользовалась, например, таверна «du Char dore» в улице Шаруй (теперь Перпиньян).[496] В еще более старых статутах города Авиньона от 1243 г. таверны прямо называются местами для проституции, наряду с игорными домами и борделями.[497] В Безансоне 22 сентября 1476 г. хозяину кабака, Иегану Готье, запрещено было принимать у себя публичных женщин и игроков в кости.[498] Любопытно также, что в старых документах чаще употребляется название «кабатчик», чем «сводник»,[499] а один раз встречается даже выражение «admodiateurs de l’htel des belles filles».[500]
Но и сами средневековые бордели были не только «храмами Венеры, но и храмами Бахуса».[501] В некоторых женских домах, например, в Альтенбурге существовали даже собственные питейные заведения – доказательство, что кабаки были связаны с борделями.[502] Также в ходу была продажа вина и в банях-борделях, которые мы рассмотрим ниже.[503]
О вполне естественной связи алкоголизма с современной проституцией мы будем еще говорить обстоятельнее ниже. Вообще, нам не раз еще придется возвращаться к ней в течение нашего изложения.
В заключение нашего перечисления опьяняющих средств, тесно связанных с проституцией, упомянем еще, что в Африке аналогичную роль играет пальмовое вино, а в центральной и южной Америке – Pulque и Tschitscha (маисовое пиво). Наконец, мы должны еще вспомнить новейшее опьяняющее средство – эфир. Швебле[504] дает подробные указания относительно парижских эфироманов, из которых видно, что действие эфира совершенно аналогично действию алкоголя, с той лишь разницей, что оно сопровождается еще большим половым возбуждением. Заведение для потребления эфира в Нейли у входа в Булонский лес служит, по Швебле, исключительно для гомосексуальной проституции. По словам д ’Эстока,[505] некоторое время тому назад на улице Риволи находилось заведение некоей сводницы, «докторши Кала», она же «мадам Поль», в котором предавались своим страстям модницы, курящие гашиш и опий и потребляющие эфир, причем в зрительные отверстия на них смотрели так называемые «voyeurs». Женщины полусвета и в Германии также, по-видимому, часто принимают эфир. Так, например, на бывшем недавно процессе об убийстве Брейера установлено было, что одна кокотка во время допроса была еще в состоянии опьянения от эфира, причем она признала, что потребление эфира вошло у нее в привычку.[506]
Подобно искусственным опьяняющим средствам, тесную связь с проституцией имеют искусственные духи, что объясняется тем большим значением, которое имеют в половой жизни обонятельные ощущения. Возбуждающие половое чувство духи могут вызвать то «глубокое сладострастие», в котором, по выражению Гейнриха Стеффенса, «теряется непостижимость инстинкта размножения и властная сила пола». И они также вызывают своего рода опьянение чувств, очарование и уносят в другой мир. Притом все это наступает совершенно внезапно, гораздо быстрее, чем под влиянием какого-нибудь наркотического вещества. Этим объясняется, почему именно проститутки с древнейших времен прибегали с целью соблазна к рафинированному употреблению духов, предпочитая наиболее острые из них и потому быстрее действующие, как амбра, мускус, цибетовый сок и др. В большинстве случаев речь идет о подражании и усилении каких-нибудь естественных половых испарений или естественного запаха,[507] а иногда, наоборот, о том, чтобы замаскировать неприятный запах. Во всяком случае, несомненно, что в том состоянии опьянения, которое мы описали выше, как неразрывно связанное с проституцией, значительную причинную роль играют также духи. Истинную родину духов представляет Восток, в особенности Индия. У древних евреев и в магометанских странах мы находим, по словам Хавелок Эллиса, «всеобщую склонность к настоящему обонятельному экстазу». Европейцы же всегда были гораздо менее восприимчивы к действию половых обонятельных раздражений. А потому, в высшей степени вероятно, что именно восточная «проституция послужила исходной точкой, откуда обычай душиться распространился как далее на Восток (Китай, Япония), так и на Запад. На восприимчивых к благовониям обитателей Востока – вспомните Магомета – духи действуют, быть может, столь же опьяняющим образом,[508] как настоящее опьяняющее средство. По Магомету, они представляют главное средство для достижения[509] мистической унии, соединения души с божеством; вот почему они употреблялись вначале в виде воскуриваний во время религиозных церемоний (фимиам), а впоследствии, когда заметили, что они вызывают половое возбуждение и экстаз – вероятно, при посредстве религиозной проституции[510] – их стали применять и в светских целях.
В Египте, где косметика очень рано развилась в настоящую науку,[511] весьма важную часть ее составляло искусство парфюмерии, распространявшееся на все части тела, в частности, на женские половые органы; относящиеся сюда рецепты даны в папирусе Эберса (ч. 45). В древнеегипетском рассказе «Целомудренная Тбубуи», перед половым сношением приносят «благовония, как для царского праздника».[512] В Лейденском музее на «жертвенной стеле» можно насчитать свыше ста различных египетских духов. Такая высокая цифра позволяет заключить о многообразном и рафинированном употреблении их.
От египтян обычай употребления благовоний перешел к евреям Библия содержит интересные места, указывающие на употребление духов с целью соблазнения (Иудифь. Песня песней). Из «Книги Есфири» видно (2, 12), что особенно рафинированная парфюмерия употреблялась для наложниц персидских королей: «Когда приходила очередь каждой девице входить к царю Артаксерксу, после того, как в течение двенадцати месяцев выполнено было над нею все, определенное женщинам (ибо столько времени продолжались дни притирания их: шесть месяцев мирровым маслом и шесть месяцев бальзамами и другими притираниями женскими). Тогда девица входила к царю». Во времена Исаии, по словам рабби Ицхока (первое или второе столетие после Р. X.), проститутки первые стали применять общераспространенный, затем рафинированный способ, о котором часто упоминается в талмуде: «они брали мирру и бальзам и клали их в обувь между пяткой и сандалией. Когда они встречали группу юношей, они наступали на эти пахучие вещества и брызгали ими на юношей, в которых проникающий к ним запах духов возбуждал их дурной инстинкт». Прейс,[513] сообщающий эту цитату, полагает, что такой прием вполне возможен, потому что проститутки обыкновенно расхаживали на цыпочках. В дальнейших сообщениях говорится уже о коробочках с духами (скорлупа яйца и т. п.), которые носили с собой проститутки.
Детально разработанное индийское любовное искусство также уделяет, конечно, выдающееся место духам.[514] Из 64 искусств гетеры, которые перечисляет Ксемендра в своем «Kalavilasa», «искусство употребления притираний» принадлежит к немаловажным. Оно рассчитано на специальное расположение посетителей к благовониям, из которых главную роль играют камфора, кардамон, сандал, нард, мускус и жасмин. В индостанском рассказе «Неумолимая куртизанка» гетера дает князю нюхать во время сношения розовое масло.[515] У современных индийских проституток особенно любима, по-видимому, амбра. В описании борделя в одном индостанском романе сказано:[516]«Когда наступал вечер, ты мог видеть в нашем борделе вино – кулари, красное, как рубин из Бадахшана; хрустальные стаканы, блестящие, как солнце; массу роз и гиацинтов, благовонные травы, надушенные подушки и усеянные цветами постели. Там целое поле роз; одежды наши пропитаны фиалками, всюду расставлены букеты самых редких цветов. В чашках курится амбра и высокие подсвечники рассеивают свой свет. Звуки лютни, журчание фонтанов, игра на феорбе – создают опьяняющую музыку. Там подают очищенный миндаль, фисташки без косточек и превосходные блюда из золотых фазанов и жирных кур. И сладострастие подготовлялось афродизическими, возбуждающими средствами, фимиамом и алоэ. На эстраде плясали кашмирские танцовщицы под игру на флейте кабульских виртуозов».
