На пути к сердцу. Записки кардиохирурга - Асланбек Аслудинович Дубаев
«… Профессор Н. все еще мучился от сердечного приступа, который начался под вечер. Невыносимо болело за грудиной – казалось, на грудь навалилась скала и вот-вот раздавит ребра своей страшной тяжестью. Боль растекалась, захватывая левую руку. <…>Струйки пота не переставая текли по шее, между лопаток, струились из-под мышек. Ощущение, что он задыхается, было таким нестерпимым, что хотелось разорвать грудь и высвободить легкие. <…> Две гигантские руки стиснули его грудную клетку и сжимали ее с такою силою, что она должна была вот-вот треснуть… Пароксизм наступил не сразу, клещи сжимались постепенно, точно на средневековой пытке. Мало-помалу палач превосходил самого себя, боль достигала немыслимой остроты, хотелось закричать, но голоса не было. Внезапно наступило временное затишье, профессор Н. поглядел на часы, он был поражен: его страдания длились всего два часа.
Спустя мгновение он ощутил, что боль возвращается, наклонил голову вперед и весь напрягся, чтобы ее встретить. Она обрушилась на него с устрашающей силой. Жестокая, неотступная, она превосходила все, что он уже вынес. Он откинул голову назад, губы его дрожали, он судорожно хватал воздух короткими, прерывистыми глотками. На бесконечно долгое время он впал в полузабытье, мозг его был во власти нелепых кошмаров».
– Я уже более 20 лет работаю преподавателем университета, – начал Курбан рассказ. – Со здоровьем все у меня было хорошо до того утра, которое буду помнить еще долго, если вообще смогу забыть. Жил вполне обычной жизнью, и ранним утром ноября вышел на пробежку к морю. К этому времени я уже 2–3 года систематически совершал такие пробежки. Общее расстояние от дома до моря, по берегу и обратно, составляло около 5 км. Чувствовал себя хорошо, никаких проблем с сердцем никогда не наблюдалось. Выдерживал достаточно большие нагрузки – не все молодые могли конкурировать со мной в таком темпе бега и на такое расстояние.
В тот день, пробежав примерно полтора километра, я почувствовал неприятное чувство жжения прямо по центру грудной клетки. Когда остановился, жжение прекратилось. Возобновил бег – началось чувство першения в горле. Похожее чувство (ощущение жжения) у меня бывает, если я съем киви. Сразу подумал на сердце, так как про такие ощущения рассказывал отец. В тот день, когда у него это началось, он мне говорил, что у него обострение бронхита. Потом, по прошествии 2–3 дней, когда он обратился в госпиталь, врачи установили у него инфаркт сердца.
Решив, что у меня тоже проблемы с сердцем, я вернулся домой и обратился к кардиологу поликлиники. В беседе с кардиологом все подробно рассказал, добавив, что, когда возвращался с моря домой, ускоренная ходьба вызывала ощущение жжения. Кардиолог назначила мне эхокардиографию сердца и 12-канальный холтер и посоветовала лечь в стационар. Я отказался, сославшись на необходимость быть на работе.
К 11:00 я оказался на работе и оттуда (ближе к 12:00) сходил в мечеть, так как был пятничный день. По пути в мечеть пару раз при быстрой ходьбе почувствовал те же симптомы, что утром во время пробежки. После пятничного намаза я весь день до 17:30 был на кафедре, чаще за компьютером, так как занятий со студентами в тот день не было. Надо сказать, что последние 5 лет моя работа была связана с компьютером и больше с сидячим образом жизни, так как стал заместителем декана по учебной работе факультета.
В 17:30 выехал с факультета и отправился домой. Минут через пять в машине стало плохо, подумал, что потеряю сознание – так невыносимо разболелась голова. Через несколько минут отпустило, по пути купил тест на наличие признаков инфаркта. Тест показал отрицательный результат.
К 19:00 часам я был дома и прилег на диван, чтобы отдохнуть. Где-то в течение чуть меньше часа пролежал без особых проблем: единственное – было чувство усталости и некоторый дискомфорт. К 20:00 часам состояние стремительно ухудшилось: сильно начали болеть суставы в локтях и плечах, вновь появилась давящая боль и жжение в груди, лился пот, ноги стали холодными. Особенно сильными были боли в локтевых суставах. Я сказал родным, чтобы не вызывали скорую (подумал, что такое состояние скоро пройдет). Однако они воспротивились и позвонили на станцию, несмотря на мой отказ. Лучше не становилось, и мы, не дожидаясь скорой помощи, на машине сына поехали во вторую городскую больницу.
Мы приехали к 20:40. Обследовав, меня сразу поместили в реанимацию и начали проводить процедуры. В какой-то момент начало тошнить, и я стал вырывать. Хорошо помню, как старался приподнять голову, чтобы не испачкаться, а врачи просили, чтобы лежал спокойно. Дальше я уже ничего не помню (у меня остановилось сердце, была клиническая смерть). Не могу сказать, сколько это продолжалось, но, когда пришел в себя, увидел группу склонившихся надо мной врачей, и первая мысль, которая пришла в голову, была такая: наверняка потерял сознание. Говорят, что в такие моменты у людей бывают видения, но я не помню ничего.
После была клиника, в которой меня прооперировали. Отчетливо помню, как меня принимал молодой приветливый врач. Его отношение ко всему, что он делал, успокоило меня. Он вслух говорил, что он будет делать, и еще я видел процесс стентирования на экране специального монитора. Хорошо помню, как он после завершения операции сказал мне: «Пойду… обрадую твоих, что все прошло хорошо». Заметил его мокрую спину, когда он отходил от меня. Никакой боли во время операции я не ощутил, но чувствовал, как по моим сосудам двигается что-то. В эту ночь понял, что заново родился.
После этого начался достаточно долгий процесс реабилитации, и была возможность подумать и проанализировать то, что произошло, чего ждать от жизни дальше. Не могу сказать, что сильно после этого изменился, но произошли довольно ощутимые перемены в моих отношениях к людям, в моих ценностях и предпочтениях. Я могу уверенно констатировать, что стал менее амбициозным, более внимательным и чутким к людям, более степенным и менее нервозным, вспыльчивым. Произошла некоторая переоценка ценностей. Наиважнейшая ценность для человека –
