Кэтрин Култер - Портреты гомеопатических препаратов, ( часть 2)
Без сомнения, действие Ignatia прежде всего, направлено на самые выраженные эмоциональные и физические нарушения. Ганеман писал, что лекарство особенно «эффективно действует при внезапных приступах и острых заболеваниях… её действие кончается обычно через несколько дней… Она подходит, но всего в нескольких редких случаях для лечения хронических заболеваний и только в сочетании с попеременным применением с какими-нибудь другими нужными лекарствами более длительного действия». Поэтому опытный врач обычно прописывает Ignatia до тех пор, пока не пройдет острая стадия заболевания, а затем переходит к конституциональному средству. Однако, как это бывает с полихрестами, Ignatia тоже может переступать традиционно отведенные ей пределы и играть роль конституционального лекарства в лечении хронических болезней.
Ввиду всех этих особенностей может оказаться затруднительным провести границу между конституциональным действием и воздействием на острые состояния одного и того же лекарства. Так называемые «острые» лекарства, такие как Belladonna, могут действовать как конституциональные, в то время как такие препараты глубокого действия, как Sulphur — «хроническое средство», могут быть действенными при острых заболеваниях. Например, однажды Sabina была назначена женщине на третьем месяце беременности вторым ребенком при угрозе выкидыша, и уже при последующих беременностях ей не потребовалось больше ничего принимать, хотя раньше у неё обычно бывали выкидыши. Или Sanquinaria canadensis, которая была назначена женщине по поводу головных болей в период менструации, протекающих в острой форме, и предотвратила их дальнейшее возникновение, когда ей после этого дали снова Sanquinaria в высокопотенцированной дозе. Kali bichromicum, прописанный для острых синусных состояний с болями, помог укрепить хроническую слабость пациента в этой области.[4]
А другая важная калиевая соль, Kali phosphoricum, прописываемая в острых состояниях при психическом перенапряжении от изнурительной работы («умственная тяжёлая изнурительная работа»), часто проявляет себя, как долгодействующее конституциональное средство, повышая работоспособность ученого или художника на многие месяцы. Causticum, выбираемый для воздействия человеку, который упал с лошади и получил очень много болезненных ушибов с синяками, было назначено это лекарство во все возрастающих дозах. В потенции 10М оно излечило пациента от упорных хронических головных болей, начавшихся давно при его первом падении с лошади («подходит для тех случаев, когда какое-либо нарушение, как бы давно оно ни произошло, кажется, вызывает сегодняшнее состояние», Берике).
Каждый практикующий гомеопат знает много подобных эпизодов, о которых мог бы рассказать. Кто может сказать, где кончается действие лекарства на острые состояния и начинается лечение хронических? Эта граница между двумя функциями особенно ярко выражена у Ignatia, лечебное действие которой гораздо шире, чем представлял себе Ганеман. Вот почему в настоящей главе речь идёт о конституциональном лекарстве, имеющем свои собственные права (так как совершенно определённо существует «Личность Ignatia»), и о лекарстве против острых случаев заболеваний, которое время от времени используется при лечении других конституциональных типов.
Пример такого двойного действия Ignatia можно проследить на одной женщине, несчастной и отчаявшейся, которая пришла к гомеопату за помощью от колита, продолжающегося у неё уже пять лет, За последние два года она потеряла примерно 23 килограмма веса, практически ничего не могла есть и у неё было от 18 до 20 раз опорожнение кишечника в день, сопровождающееся судорожными болями и кровотечением. За десять лет до этого она неудачно вышла замуж, и замужество окончилось травмирующим разводом, а теперь у неё возникли трудности и со вторым браком. Её муж написал врачу, что её повышенный сексуальный невроз и другие неврозы, поведение переутомленного человека неизбежно приведут к разводу, если только гомеопатия не сможет помочь.
Пациентка была, видимо, Natrum muriaticum или, во всяком случае, этот тип преобладал, но мало какие из её физических симптомов отвечали картине этого препарата. Её колит был более характерен для Phosphorus или Nux vomica, её менструальные нарушения в большей степени соответствовали Lachesis, отношение к мужу больше походило на Sepia (как и её пищевые предпочтения и нелюбовь), температурные и временные зависимости были характерны для Arsenicum album, тип болей, «плавающих» с места на место — Pulsatila и т. д. Во всяком случае, врач прописал ей Natrum muriaticum, сильно облегчивший её опасное сверхвозбужденное состояние.
Для того чтобы дать пациентке некоторое облегчение, а самому выиграть время и глубже рассмотреть этот случай, врач прописал ей четыре дозы Ignatia 10M для приема через день. Когда она вернулась через десять дней, она выглядела на несколько лет моложе и набрала два килограмма веса, она могла теперь есть почти всё, и у неё не было сильной предменструальной боли. Её муж подтвердил эти изменения: «Она теперь полностью изменилась». И в дальнейшем больше, чем в течение года, ей не потребовалось никаких других лекарств, кроме редких доз Ignatia.
Ещё раз Ignatia продемонстрировала свою возможность излечивать любые физические симптомы там, где патогенезу соответствует картина психики. И тем не менее, причины болезни этой пациентки: неудачное первое замужество, развод и финансовые затруднения в течение тех лет, когда ей пришлось одной воспитывать ребенка, — появились десять лет назад. Это подтверждает, что Ignatia может излечивать последствия психических травм, происшедших за много лет до настоящего момента, при условии, что они остались такими же ранящими, живыми, на поверхности, то есть не отодвинулись в подсознание, поскольку для действия Ignatia требуется непрерывность или «незамедлительность» после эмоционального стресса, которые не должны быть нарушены.
ЛЕКАРСТВО ПРОТИВОРЕЧИЙ И ИСТЕРИЙ
Ignatia известна как «лекарство больших противоречий» (Аллен) и «великих парадоксальностей» (Нэш), что неудивительно, если вспомнить о свойственной ей, легко нарушаемой психической уравновешенности, «обнажённости» нервов, «сверхвозбудимости» и «беспорядочности разума» (Кент). На эмоциональном уровне эта картина проявляется прежде всего в «невероятной изменчивости нрава» (Ганеман). Сию минуту ребенок сверхвозбужден, а в следующую «хандрит» (Борланд). Взрослый необычайно меняется в пределах двух крайних настроений, переходя от состояния меланхолии до паники, колеблясь между любовью и ненавистью («то они любили, то начали ненавидеть», Кент). То ему нужны собеседники, чтобы выложить свои беды, и он не выдерживает одиночества («не любит быть один», Геринг), требуя сочувствия, то он «молчалив» (Беннингхаузен) и «лаконичен» (Ганеман), чувствует отвращение к обществу других и «предпочитает оставаться в одиночестве» (Геринг). Радость и веселье легко переходят в слезы и наоборот («подвержен быстрым переходам от веселья к плачу», Ганеман), и при чрезмерной реактивности шутки и смех его могут звучать на самых высоких нотах «буффонады» (Беннингхаузен) или душевный восторг может в любую минуту смениться отчаянием. Эта эмоциональная неустойчивость отличается от неустойчивости Phosphorus, Tuberculinum и Natrum muriaticum более частой сменой настроения — «каждые три-четыре часа» (Ганеман) и даже ещё чаще: «на них никогда нельзя рассчитывать от одного мгновения до другого» (Кент). Ignatia также отличается и от Pulsatilla тем, что колебания настроений обычно происходят с большей нервной возбужденностью и остротой, чем у Pulsatilla. Короче, «Нет такого лекарства, которое бы сравнилось с Ignatia по изменчивости настроений» (Нэш).
В гомеопатии болезнь рассматривается зачастую как усиление некоторых лежащих в основе данной личности слабостей, скрытых черт или ранее существовавшего болезненного состояния, то есть болезнь является количественным, а не качественным переходом от здоровья. Но с Ignatia ситуация выглядит несколько иначе: из-за горя, болезни или другой какой-нибудь стрессовой ситуации пациент может полностью изменить свою личность и проявить себя как нечто противоположное своему собственному «я». Человек, который был мягким и рафинированным, «дружелюбного нрава, когда здоров» (Геринг), превращается в сверхкритичного, трудного в общении индивидуума, если он в дурном настроении или несчастен, неблагоразумного, колкого, если разозлен или встречает возражение; становится властным и способным на странные или неуправляемые поступки, о которых позже сожалеет. По своей природе этот тип совсем не агрессивный и не злобный. Как заметил Ганеман, противопоставляя его изоморфному Nux vomica: «у этих индивидуумов нет склонности к насильственному разрыву или к мести», но при определенных условиях разрушительные свойства Ignatia выходят на поверхность и начинают походить на свойства Nux vomica. Тогда первоначальное мягкое и примирительное поведение заменяется «скандальностью, эгоизмом, упреками в адрес других» (Кент) и ему невозможно угодить.
