Исцеление духовных болезней - Жан-Клод Ларше
Святые отцы, конечно же, допускают, что в определенных случаях «абсолютно необходимо встретиться с духовно просвещенным человеком, имеющим опыт в таких делах, чтобы получить от него свет и силу»[4226]. Но это может быть лишь исключением[4227]. Вот почему преподобный Нил Сорский советует прибегать к этому средству только с большой осторожностью: «Порой бывает нужно, как говорит святитель Василий Великий[4228], вступить в общение и завести разговор с опытным и способным научить человеком, ибо своевременная встреча с благой целью, сдержанная беседа с таким человеком, чуждая пустословия и болтовни, может не только прогнать из души таящееся в ней уныние, но также доставить ей некий покой и придать силы и рвение для дальнейшей борьбы… Однако святые отцы, поразмышляв об этом в свете своего собственного опыта, говорят, что в момент искушения лучше пребывать в своей келье, не оставляя безмолвия»[4229]. Наибольшую пользу человек извлекает именно из одиночной борьбы и из сопротивления страсти[4230], ибо в борьбе его душа закаляется и укрепляется. Вот почему Евагрий пишет: «Когда дух уныния одолевает тебя, не покидай своего дома и не избегай в подходящий момент полезной борьбы, ибо, как если бы очищали серебро, так и твое сердце сделается сияющим»[4231], и еще: «Нельзя покидать келью в час искушений… но следует мужественно принимать нападения всех, но особенно демона уныния, самого страшного из всех, ибо он приносит испытания, в которых душа закаляется до самой высокой степени»[4232]. И преподобный Исаак Сирин отмечает: «Блажен тот, кто подъемлет такие искушения, оставаясь в своей келье. Ибо, как говорят святые отцы, велики будут покой и мощь, которых он затем достигнет»[4233].
Однако сопротивление страсти никогда не приносит плода сразу же. Победа над унынием почти всегда предполагает долгую и упорную борьбу[4234]. Потому лечение прежде всего требует того, чтобы человек испытал свое терпение и стойкость. Добродетель терпения является одним из важнейших лекарств при этой страсти[4235]. «Уныние подавляется терпением (ὑπομονή)», — пишет Евагрий[4236]. И преподобный Максим Исповедник подчеркивает, что это лечение дано нам Самим Христом: «Страсть уныния, которая нападает на все силы души, возмущает одновременно почти все страсти. Именно поэтому она — самая устойчивая из всех. Драгоценны слова Учителя, Который противопоставляет ей лекарство: Терпением вашим спасайте души ваши (Лк. 21, 19)»[4237].
Надежда является еще одним важнейшим средством, которое должно быть добавлено к терпению[4238]. Человек, «исполненный надежды, — разрушитель уныния, которое он побеждает, вооруженный этим мечом», — наставляет преподобный Иоанн Лествичник[4239]. А Евагрий дает такой совет: «Когда мы сталкиваемся с демоном уныния… сея в себе добрые надежды, произнесем вместе с Давидом мольбу: Что унываешь ты, душа моя, и что смущаешься? Уповай на Бога, ибо я буду еще славить Его, Спасителя моего и Бога моего (Пс. 41, 6)»[4240]. Чтобы более или менее быстро освободиться от страсти и обрести покой[4241], нужно прибегнуть к надежде, и не только к надежде избавиться от страсти, но и к надежде на будущие блага, которая, как замечает святитель Иоанн Лествичник, выносит приговор этой страсти[4242] и ее «уничтожает полностью»[4243].
Третье существенное лекарство — это покаяние, скорбь и сокрушение. Если человек «вспоминает о своих грехах. Бог помогает ему во всем, и он не страдает от уныния», — учит один из старцев[4244]. «Пусть этот тиран будет связан цепями памяти о наших грехах», — советует, со своей стороны, преподобный Иоанн Лествичник[4245]. Он же говорит: «Тот, кто сокрушается о себе самом, не знает уныния»[4246]. Слезы, которые следуют за покаянием и духовной скорбью, бесспорно, являются еще более сильным лекарством. «Уныние подавляется слезами»[4247], — отмечает Евагрий, который в другом месте пишет: «Проливать слезы — это великое лекарство против ночных видений, порождаемых унынием. Ведь это средство мудро применялось пророком Давидом к его собственным страстям. Он говорил: Утрудился я от воздыханий моих, каждую ночь омываю ложе мое, слезами моими орошаю постель мою (Пс. 6, 7)[4248].
Другое важное средство — это память смертная (μνήμη θανάτου)[4249], основополагающая аскетическая практика, которая заключается для человека в постоянном воспоминании того, что он смертен и его смерть может наступить в любой момент. С этой памятью смертной связан совет, часто подаваемый святыми отцами: жить каждый день так, как если бы он был последним, — совет, который нужен не столько для того, чтобы приготовить человека хорошо умереть, сколько для того, чтобы помочь ему правильно жить. В самом деле, главное действие памяти смертной — в том, что она помогает человеку не растрачивать время, драгоценное для спасения, дорожа временем, по словам апостола[4250], и проживать каждое мгновение в максимальном духовном напряжении, избегать греха, исполнять Божественные заповеди и полностью предавать себя Богу. Память смертная особенно действенна в случае уныния, поскольку оно является состоянием равнодушия, летаргического забвения и духовной лености, делает человека небрежным по отношению к своему спасению и подталкивает его к пустым поступкам, перемещениям и отношениям, которые, с духовной точки зрения, представляют собой развлечение и потерю времени. В одной из апофтегм рассказывается, как спросили старца: «Почему ты никогда не падаешь духом?» Он ответил: «Потому что каждый день ожидаю своей смерти»[4251]. Преподобный Антоний Великий наставляет: «Чтобы не впасть в небрежение, нам нужно размышлять о словах апостола: Я каждый день умираю (1 Кор. 15, 31). Поистине, если мы живем так, будто каждый день должны умереть, то не согрешим. Вот что нужно понимать под этим: каждый день, пробуждаясь, будем думать, что не доживем до вечера, и равно когда отходим ко сну, будем думать, что не проснемся»[4252].
Евагрий советует в труде «Антирретик» противопоставлять помыслам уныния строки Писания: Человек — как трава, дни его, как полевой цветок, так и он отцветет. Как только дух прошел в нем, (его уже) не будет, и не узнает он более места своего (Пс. 102, 15–16)[4253]; наша жизнь на земле — тень (Иов. 8, 9); или не мало время жизни моей? (Иов. 10, 20)[4254]. И он же напоминает наставление своего духовного