Константин Пятковский - Пособие для желающих поступать в медицинские вузы
Однако я о другом.
Стационар. Так уж сложилось, что рабочий день начинается не с обхода стационарных больных, а с тех, которые стоят в вестибюле. Тому что–то в глаз попало, не может глаз открыть, не отправлять же его в поликлинику за несколько кварталов! Тот опирается на палочку, просит осмотреть его здесь, сюда ему ближе. Если бы поликлиника была ближе к стационару, было бы проще. Возможно… А тех верзил привели мои коллеги. Не отказывать же коллегам!
Обращаюсь ко всем в вестибюле:
— Я осмотрю всех. Всех. Но не всех одновременно. Буду приглашать по одному. Очерёдность выясните сами, чтобы никто не обижался.
Как правило, это срабатывает. Как правило, я быстро осматриваю экстренных, престарелых и «левых» амбулаторных и перехожу к обходу стационарных больных. Как правило. Но не сегодня. Оставляя позади всех других «левых», вперёд выходит молоденькая сестричка из соседнего отделения:
— Константин Иванович! Мою знакомую посмотрите первой, потому что мне надо уходить. Я уже смену закончила. Если бы я на работе была, то ждала бы, сколько надо!..
Может, мне послышалось? Переспрашиваю. Убеждаюсь. Да, она действительно сдала смену и не желает тратить своё нерабочее время. На СВОИ же НЕРАБОЧИЕ проблемы! Да! Своё — святое! Чужое — ничто. Общественное — ничто. Я — всё. Все другие — ничто…
Я иногда понимаю, почему наше государство не скоро станет богатым. В этом виновен хемотаксис отдельных особей.
* * *Продолжение предыдущей ситуации
(Бисер)
Подарил экземпляр первого издания этой книжки одной свой знакомой. Посидели, полистали его вместе, посмеялись над ситуацией «Хемотаксис». Говорит:
— Действительно, эти «левые» пациенты считают себя лучшими, чем все другие. И почему они считают, что посещение поликлиники каким–то образом унизило бы их человеческое достоинство?! Как я тебя, Костик, понимаю!..
Прошла неделя. Телефонный звонок домой. Поднимаю трубку. Моя знакомая:
— Слушай, Костик! У тебя завтра не операционный день? К тебе завтра можно прислать одну мою подругу, чтобы она в поликлинике своё время не тратила?..
P. S. К чему здесь бисер? А к тому, что не стоило мне тот бисер разбрасывать перед своей знакомой…
* * *Ситуация
(Мадонна с младенцем)
Консультируя в детском отделении, не могу не замечать, какими разными бывают мамы.
Эта, например, совсем не такая, как предыдущая… Ребёнок на её коленях ещё не умеет разговаривать, но взглядом внимательно изучает нового незнакомого дядю. На мою улыбку ребёнок отвечает улыбкой. Начинаю говорить как только возможно нежным голосом. Конечно, в таком возрасте дети понимают лишь интонацию. Но этого бывает достаточно. Вот и сейчас «срабатывает»: малыш смеется. Я для него — «хороший дядя». Только бы это мнение не изменилось, когда я начну приближать к этим глазёнкам линзу офтальмоскопа! Так и есть! Ребёнок сразу становится серьёзным и смотрит уже только на мою руку с линзой. И вот уже ребёнок плачет.
Мама! И долго Вы собираетесь вот так неподвижно и молча сидеть?! Поговорите с ребёнком! Покачайте его на руках! Прижмите его к себе! Почему Вы так тупо выпучили на меня глаза?! Помогите же врачу! Или Вы каменная?!
Но всё это — лишь мысленно.
Зову сестричку. Она берёт какую–то разноцветную погремушку и отвлекает внимание малыша на себя. Поймав момент, «фотографирую» взглядом глазное дно правого глаза. Таким же образом осматриваю левый глаз. Дело сделано.
Мать так же молча и неподвижно держит ребенка на коленях…
* * *Ситуация
(Рабочий момент)
— Константин Иванович! Звонили «сверху».
— Ну, и?..
— Просили напомнить Вам, что у нас не выполнен план по санпросветработе.
— Спасибо, я в курсе.
* * *Ситуация
(Без комментариев)
Отделение. Идёт осмотр больных. Из аппаратной комнаты слышу, как у входа кто–то обращается к санитарке:
— Такое дело! Что–то попало с наждака в глаз, а пока к вам дошёл, то уже перестало резать! Так я, наверное, пойду…
— Что Вы такое говорите?! Если Вы уже здесь, то пусть врач Вас осмотрит! Потому что ночью начнёт болеть, Вы опять придёте, так придется доктора из дому вызывать!
— Ну, так что же… Чтобы сейчас времени не тратить, я пойду, а в случае чего — вызовете врача…
No, как говорится, comment!
* * *Ситуация
(Любить людей…)
Пора идти на работу. Я иду любить людей. Выхожу из квартиры. Спускаюсь по лестнице. Каждый следующий пролёт лестницы отличается от предыдущих. Глядя под ноги, можно проследить ход мыслей того, кто шёл передо мной. На верхних этажах чисто. Кто же будет сорить перед своей дверью?! Перед своей дверью можно разве что закурить сигарету. Спичку целесообразно выбросить этажом ниже. Плюнуть на ступеньки лучше через два–три пролёта, когда уже будут сделаны первые затяжки и начнет «проситься наружу» накопленная за ночь мокрота. Так… На первом этаже можно выбросить пустую сигаретную пачку и помочиться. Нет, что Вы такое говорите! Большую нужду можно справить только в соседнем подъезде! Я всё ещё иду любить людей??! Тьфу!
Выхожу из подъезда. Вижу, соседи вечером посадили рядом с дверью цветы. Я всё же иду любить людей!..
* * *Ряд ситуаций
(А стоит ли?..)
Ван Тюльп сказал, что врач сгорает, как свеча, даря свет другим. Не впервые ловлю себя на крамольной мысли, что есть люди, для которых гореть не хочется…
Я не о тех, у кого в глазах — боль и страдание, печаль и надежда, тревожный взгляд в завтрашний день, безысходность и отчаяние… Такие больные — святое!
Я о тех, у кого болезни стали манерой мышления, образом жизни, хобби, процессом. Процессом боления…
…Иду мимо корпусов больницы. 07:55. Вот стоит группа больных. Ждут, когда начнёт работать кабинет УЗИ[22]. Всматриваюсь в лица. Пытаюсь уловить тень обеспокоенности: какой же вердикт они сейчас услышат? Мои попытки оказываются тщетными. У этого в глазах — скука. Он зевает. Потом закуривает сигарету. А этот с гоготаньем начинает рассказывать «бородатый» анекдот (узнаю по отрывкам фраз). Женщины обсуждают кулинарные проблемы. Прохожу мимо «страдальцев» и уже спиной слышу фразу: «А чего б и не пройти этот ультразвук? Всё равно лежу. Веселее день пройдёт. Это же не зонд глотать. Я такого не хочу…» Ради кого из них стóит сгореть?! В полной мере отдаю себе отчёт, что многие осудят эту мою мысль.
…Смотрю на больных, выходящих из палат и идущих к процедурному кабинету. Вот, зевая, идёт небритый брюхан… Я понимаю, что обвислое волосатое брюхо — это его большая проблема. Но не понимаю, почему бы эту проблему не прикрыть пижамой или хотя бы майкой. И уж совсем не обязательно прилюдно чесать эту проблему ногтями и шлёпать по ней ладонью. Дальше нет сил смотреть, захожу в ординаторскую.
Просматривая истории болезни, слышу (а ведь это в другом конце отделения!): «Га–га–га! Николай! Ты сейчас колоться идёшь? А я — уже! Теперь пойду умоюсь! Бриться завтра буду! Я, когда где–то в больнице лежу, то через день бреюсь…»
И сейчас многие меня осудят, но сгорать ради такого вот?..
Разумеется, я должен выполнять свои профессиональные функции. Однако сгорать?! То, что этого не оценят — не страшно. Не хочется, чтобы над пеплом посмеялись, почёсывая себе живот и небритое лицо…
…Сегодня задержался, чтобы заполнить истории болезни. Закончился тихий час. Две женщины подпёрли собой подоконник в коридоре. Слышу:
— Вы, Валентина Викторовна, здесь каждый год лежите?
— Нет. В прошлом году не лежала, ты ведь знаешь, что у меня в семье творится. Васька ведь снова женится! А в этом году врачи таки уговорили меня лечь. Я и сама намечала лечь. А тут как раз врачи говорят…
Без комментариев. Чтобы не повторяться.
Комментировать, раз обещал, не буду. Только задам несколько вопросов.
Как можно гордиться тем, что часто здесь лежишь и стал здесь «своим»?
Как можно в больнице вести себя, будто у себя на даче?
Как можно записываться на процедуры только от «нечего делать»?
Всё ли благополучно в нашей системе здравоохранения?
* * *Ситуация
(Операционный день)
Сегодня четверг — плановый операционный день. Думал пораньше начать…
— Добрый день, Константин Иванович! Я сегодня как раз в Нежине. Дай, думаю, зайду, покажусь. Я у Вас оперировался. Вы ведь меня помните?
— Добрый день. Помню. А Вы, случайно, не помните, в какой день недели Вас оперировали?
— Помню, а как же! В четверг!
— А сегодня какой день?
— Да четверг же!
Не понимает намёка. Наверное, искренне убеждён, что после него операции в отделении прекратились, а он был последним, кого оперировали. Не теряю надежды на понимание:
— А Вы помните, по каким дням у нас оперируют?
