Арнольд Эрет - Опыт 49-дневного голодания. Собрание статей

Самоубийство ради моды

О бессмысленности моды на одежду уже много сказано. Она характеризует не только непостоянство, неопределенность, неуверенность, бесхарактерность современного человека, физиологически она является внешним выражением его колеблющегося мировоззрения, которое такое же неопределённое, неуверенное, переменчивое и «смешанное», как и его кровь и пища. Сознательно она происходит исключительно из потребности внешне представлять социальный ранг в соотношении с доходом. Непроизвольно она является рафинированным достижением культуры, которое вредит здоровью и следовательно жизни; она - ложное средство для прикрытия телесного вырождения и уродства, и выдачи их за здоровье и красоту. Мода на одежду сводится таким образом к «откровенной лжи», в особенности при половом отборе, фальсифицируя телесные качества. «По одежде встречают», но еще меньше я мог бы терпеть вас голыми, вам современникам говорит Заратустра: «За все на свете надо платить», то есть за ложь, и «моя плата месть», говорит он, по-немецки: «Мода на одежду, а так же современное принуждение на напитки и еду, мода на потребление без нужды, являются мотивами бессознательного самоубийства владельца, состоятельного, зажиточного. Каждое мгновение отсутствия света приближает растения к смерти, точно так же каждый лишний кусок еды стоит нам частичку жизни, потому как является бесполезным потребителем энергии. Ничто не является постоянным, как перемена; это высшая модная фраза нынешнего времени, которая драматически характеризует материальный и бездушный образ мыслей нашего века. Продолжительное, организующее, неизменное, душевное, духовное, вневременное и беспредельное, а так же вечно «божественное», и единственно ценное из всех явлений и всего бытия, должное оставаться неизменно юношеским здоровье самого человека, все сегодня находится под знаком перемен, неустойчивой моды. «Современный» самое крылатое и характерное слово нашей нынешней культуры, современное и непостоянное, не жизнеспособное в течении продолжительного времени, таким образом неправдоподобной стала не только личная и социальная жизнь, но и религия, искусство, философия, наука имеют на себе печать моды. Сами стремления к реформам, например односторонняя антиалкогольная кампания или движение за мир грозят погрузиться в моду, выродиться, как только станут всеобщими и тем самым подорвут огромный организм общества своим экономическим существованием. Тут я сталкиваюсь с величайшим из всех социальных законов, от незнания которого погибли все великие реформаторы и герои. Из-за этого «божественного» мирового закона гибели, упадочничества, потерпели неудачу все социальные преобразования всех культур. Этот закон звучит так: невозможно улучшить огромный организм человечества, преобразовать, придать иную форму, наставить на путь истины; только отдельного человека или людей. Но и «избранные» вынуждены радикально свернуть с пути гибели, с бурного потока человечества. Таких называют «сумасшедшими», ибо они изменяют свое собственное я, идут по  нехоженым тропам и  покинутым островам жизни. Толпа, масса, народ и народы, человечество подчиняется исторически обоснованному закону; бессознательному убийству ради моды, то есть ради   болезненного стадного инстинкта, из заблуждения, глупости большинства идти за  погибающими.  Сейчас  нужно  показать,  как мода, инстинкт подражания, бездумно, начиная от стоячего воротничка и заканчивая «Эрлих-Хата» осуждает «думающий народ» на гибель. Красота и здоровье являются главными в жизни всего живого. Райскому человеку одежда не нужна ни для «моральных» потребностей ни для потребностей в красоте и тепле. Только когда одна часть начала «грешить», то есть отклоняться от понимания райского, от райской фруктовой диеты, человек стал некрасивым, не любимым, и тогда придумал одежду, чтобы спрятать недостатки как «кота  в  мешке»,  прежде всего чтобы  выдержать конкурентную борьбу при племенном отборе. Такими  же темпами человек стал чувствительнее к жаре  и холоду,  когда вследствие неправильного и слишком обильного питания остатки пищи и «трупная  слизь» должны были постоянно перевариваться. Вследствие этого собственная температура стала такой непостоянной, что возникла необходимость в непостоянном, переменчивом климате умеренной зоны, вместо типовой неизменной тепловой нормы тропиков.  Через голодание, вечный, «немодный» и поэтому единственно успешный закон очищения, а так же через биологически верную диету впервые больной культурный человек станет таким совершенным, что ни растает в африканской жаре, ни замерзнет на 12 градусном морозе без одежды. Я первым в Европе установил этот факт экспериментальным путем. Пока человек внутренне не является райски чистым и красивым, он не будет таким и снаружи.  Поэтому культура нудизма никогда не проникнет,  пока   человек  употребляет  культурную  пищу.  Но  продукция  последней является экономическим  условием  существования  культурного человечества  и социально-экономически нужнее   чем   его   физиологическая   жизненная   потребность.   Поэтому   одежда остается необходимой, соответствующей обычаям, моде и полицейским требованиям. Таким образом «государство обнаженных» в государстве «моды на одежду» остается утопией, потому что это, боящееся воздуха, света и ночи «модное общество» экономически живет от моды, но при этом одновременно увеличивается скорость наклона его уровня к бессознательному самоубийству, «там, где (крупный город) все медленное самоубийство называют жизнью» (Ницше). Естественная защита головы - волосы и борода обрезаются так долго, пока последних не остается, и тогда человек должен поощрять промышленность по изготовлению шляп и туалетной воды для волос, даже если он как противник моды этого не хочет. В своей брошюре про волосы, которая теперь объединена с моей книгой «Больные Люди» (Verlag Carl Kahn, Furstenfeldbruck Preis 2 Mark) я показываю, что волосы одновременно являются важным и необходимым органом для полного здоровья. Вместо того чтобы этот орган аромата, этот естественный камин мозга человека культурному человеку оставить неостриженным, из-за моды он совершает незаметное но опасное самоубийство тяжелыми шляпами на центре своей нервной системы и таким образом нарушает нормальное функционирование своей умственной жизни.

Узкими модными воротниками до самых ушей перевязывают себе дыхательное горло и из моды сидят на корточках в отравленном воздухе города с многомиллионным населением на концерте и в театре, чтобы следовать хорошему «тону» моды и общества.

Естественное тепло и эффект работы «газового двигателя» человека ослабевает и ему надо так много, так часто «искусственно» подогреваться, что еда и напитки из горячительных и возбуждающих веществ (мясо и алкоголь) стали величайшим «богом моды» современности. Сегодня общество без еды и напитков просто немыслимо, а так же потому что человек больше не может предложить себе духовную пищу. В действительности это материализм. Такого рода мода на еду и напитки стала общественной тиранией, так что теперь в тысячу раз сложнее голодать, чем получить достаточно еды. Умереть с голоду сегодня просто невозможно. Те бедные, голодающие зимой в крупных городах или в странах, где царит голод (Индия, Россия) умирают не от недостатка еды, а от самоотравления крови вследствие голодания, но только потому что они ели плохую пищу и из страха перед смертью. Если бы они не были сами по себе больными, они могли бы неделями без вреда жить на воде и воздухе, как известные святые. Какие перспективы для немногих, если бы знали, что полезно и чего может быть лишен здоровый человек не в положительном а в отрицательном смысле для своей жизни. Недоедание называлось самым опасным «призраком моды» в век просвещения. Потому как человек теперь искусственно разогревается, жизненное пламя так же продолжается моментально, и гаснет вскоре после потребления «адских продуктов» мяса и алкоголя; а потому необходимость в моде на мужское летнее пальто сегодня появилась у крестьян так же как у горожан. Торговля мясом и спиртными напитками скоро будет процветать в деревне как и в городе. Возрастающее потребление трупной пищи, разлагающейся, приготовленной мертвой и потому вонючей (для чистого носа) культурной пищи идет в ногу с недостатком света, воздуха и испарений тела, особенно мужского, с сужением и уплотнением моды на одежду.

Если легкость материалов женской одежды в сравнении с балластом мужского гардероба является куда более безобидной и имеет менее вредное влияние, то корсет является величайшим и коварнейшим убийцей из моды, величайший «моднохронический» яд для живота женщины и таким образом для места рождения, для прорастающей человеческой жизни. Красота, стройное тело и упругая грудь являются идеалами признаков женщины. Современное неправильное перекармливание разрушило этот тип "Венеры"; поэтому изобрели корсет и новейшая парижская модель с явно радикально зашнурованным хронически растянутым «обжорой» эстетическим рациональным способом, так как красота выражается не в животе, и он может быть «вдавлен». Потому никакая сила мира не может отправить королеву моды на тот свет, пока она сама, изнутри, то есть через правильное и по количеству небольшое питание станет ненужной. А пока корсет имеет не такую уж малую долю в последовательном самоубийстве ради моды, в разрушении и увечье лона матери вплоть до уничтожения соответствующего пола в городе.