Достоевский в ХХ веке. Неизвестные документы и материалы - Петр Александрович Дружинин
Стр 3.
В одном из своих поздних романов (почему не назвать было: «Подросток»?) вспоминает древнюю церковку, построенную при Алексее Михайловиче, «узорчатую, многоглавую и в столпах» – «это стиль, – пишет Л. П. Гроссман, – московского барокко, ценимого Достоевским и во многом соответствующий законам его собственных стремительных и беспокойных композиций». Сознаюсь, я никак не воспринимаю и не понимаю это соответствие между церковкой, построенной при Алексее Михайловиче, очень милой в своей несложности, и беспокойными композициями Достоевского. Поймет ли это читатель из этих 300 000 подписчиков; а не покажется ли ему это просто фразой из категории «необыкновенно оригинальных»?
На этой же 3 стр. «мать тащит своих ребят к древностям Сергиева Посада» – вспоминает (где?) свои ранние паломничества Андрей Достоевский. Вряд ли годится слово паломничество для мальчика восьми-девяти лет. Но это, впрочем, не так важно. Важно другое, что ездили туда часто. А на стр. 13 это целое событие в 1837 году, только что произошедшее! Перед самым отъездом в Петербург.
Тут же о матери: «Не во всем свободная от узких воззрений ее среды, она все же искренне любила поэзию Жуковского, Пушкина» и т. д. Почему это одно другому должно противоречить? «Пела песни под аккомпанемент на гитаре». Это тоже против воззрений среды? Кстати: у Андрея Михайловича в семье любят Жуковского – да, а Пушкина… вряд ли: не признавали его.
Так как мать была такая одаренная, то, пишет Гроссман, «неудивительно, что сын-писатель всегда отзывался о ней с горячей любовью». – Ну, что, если б она не была одаренной, то сын не отзывался бы о ней с любовью? Это не придирка с моей стороны, а уважение к самой теме «Жизнь Достоевского»; в ней, мыслилось бы мне, должна быть величайшая строгость до суровости к каждому своему слову.
Стр. 4.
Характеристика отца – способный – нет, именно человек весьма ординарный; «ценил просвещение, литературу и науку» – вряд ли можно сказать это так безапелляционно. Одна судьба старших детей ставит под сомнение: ради карьеры и чтобы укрепиться в дворянстве, совершается роковая ошибка с инженерным училищем.
Стр. 5.
Род Достоевских изложен крайне сбивчиво и потому, кажется, неверно. Я лично не встречал упоминания о Ртищевых как заступниках русской национальности против поляков. Наоборот: они бежали в Литву из Московского царства. Многие достигли видных степеней (где? в каком государстве? как поляки?). Пинская область вовсе не Юго-Западная Русь!
Дед писателя, протоиерей в Браславле Подольской губернии; о нем очень поэтично сказано у Гроссмана: знание Евангелия, знание наизусть почти всех главных эпизодов из истории Карамзина, «по преданию сменил меч предков на перо поэта». Какой меч у священника? Фраза!! Считался автором «песни покаянной» (напечатанной в Богогласнике Почаевской лавры) 1790 г. Очень сомнительно, чтобы дед был автором этой песни. Кем же он «считался» автором[849], как пишет Гроссман?! Где данные?
Отец окончил московское отделение Медико-хирургической академии в 1812 году – неточно; не окончил, а произведен студентом IV класса и отправлен в госпиталь на работу.
Стр. 6.
Достоевский об отце – «признавал его угрюмым, нервным» и т. д. Чьи слова? Откуда данные? Почему не указано?
Стр. 9.
По фамильным воспоминаниям, о том, кем зачитывался «брат Федор». Чьи воспоминания? Кроме брата Андрея Михайловича, кто еще вспоминал?
Неудивительно, – пишет Гроссман, – заявление Достоевского, что «возрос на Карамзине», это в связи с тем, что Карамзин «описал очень красноречиво осаду Казани». Но Карамзин упомянут совсем в другой ситуации: в статье 1873 года «Одна из современных фальшей», где Достоевский говорит, что ему легче, чем кому-либо из петрашевцев был облегчен возврат к народному корню: любовь родителей, знание Евангелия, знание «наизусть почти всех главных эпизодов из истории Карамзина». К случаю, в 1876 году, упомянуто только одно событие: взятие Казани.
Стр. 11.
Селения, деревни Достоевских – «безлесные, лишенные лугов и пастбищ»… Что же это за деревни, что же там есть? Если нет ни лесов, ни лугов, ни пастбищ? Да и вообще выдумка. Дальше, у Гроссмана же, будут и леса, и рощи, и пахота в этих селениях Достоевского.
О мужике – Марее – он соху вовсе не оставляет, как пишет Леонид Петрович, чтобы «приласкать руками плачущего ребенка», не руками прикоснулся, а «пальцем, запачканным в землю». Не понимаю, что дает Леониду Петровичу право передавать вещи не точно, а как ему хочется, – если ему кажется красивее, что ли?
Стр. 12.
В 1847 году начинающий литератор писал по своим детским воспоминаниям – к этому времени уже были опубликованы «Бедные Люди», «Двойник», «Прохарчин» и «Роман в девяти письмах». Какой же он начинающий?
О Куманиных – они потомственные дворяне – неоднократно возглавляли Московский муниципалитет. Откуда эти сведения? Повторяю: как хорошо было бы, если б были указаны источники.
Стр. 13.
«В роскошных палатах Куманиных всего более, видно, привлекал Достоевского незначительный и серенький люд – это, очевидно, для того, чтобы указать источники фольклорных записей, до конца обогащавших его творчество». Но при чем тут Куманины? Лакеи были и у Достоевских, а песни пела сама мать и брат ее, приказчик <М. Ф. Нечаев>. Кстати, об этом подгуливающем приказчике хоть несколько слов надо бы сказать. У Андрея Михайловича о нем рассказан сюжет, очень выразительный для семьи Достоевских, в частности – отца.
Стр. 14.
«Все эти росписи, ювелирные изделия, мастерство старинных умельцев» – и т. д. и т. д. Где эти данные о том, что все это восхищало Достоевского с ранних лет и до конца жизни? Я этих данных, к сожалению, не знаю, не нахожу ни в статьях Достоевского, ни в художественных его произведениях. И снова сетую на Леонида Петровича, что он не указывает своих источников.
Стр. 15.
«Воспоминания товарища по пансиону» – кто это? Каченовский? Почему не указывается?
Григорович откуда знал всех воспитанников <пансиона Л. И.> Чермака? Вообще, известно, Григорович – источник малонадежный.
В годы пребывания Достоевского произошел целый ряд событий в русской литературе, и среди перечисленных имеются также «Литературные мечтания» <Белинского>, которых не понимают даже и в наше время не только студенты, но подчас и преподаватели, и конечно, в биографии Достоевского юных лет они никакой роли не играли: они вышли, когда ему было всего тринадцать лет.
Стр. 16.
Первого марта «многострадальную надворную советницу», мать Достоевских, похоронили. Почему она многострадальная? Почему из ее жизни, действительно многострадальной, ничего не рассказано? И причем тут «надворная советница»?
Стр. 17.
И опять – почему не указано, где Достоевский говорит, что Инженерное училище – была ошибка?
Следует пышная, эффектная фраза: «Вместо поэтических текстов ему вручили кремневое ружье, покрыли его кивером и поставили в строй». Попробуйте продолжить смысл фразы: так и стоит он в строю с кивером на голове и кремневым ружьем в руке. Право, фраза довольно дешевая.
Стр. 18.
«Воспитанники только и мечтали, что об окончании училища, об освобождении от невыносимого режима». Вместо этой фразы лучше бы привести несколько картин из воспоминаний Григоровича, «Записок из подполья», вспомнить Веселовского, рассказы Лескова, историю бунта в училище и т. д., рассказы Савельева… – ничего этого не использовано.
О Плаксине Белинский «упоминает обычно в полемическом тоне». Почему? Против чего он полемизирует? Да и не полемизирует он, а просто говорит об его истории словесности как о книжке, которую поставит на полку рядом с книжкой Греча, и пыль их покроет.
Стр. 19.
Я не знаю ничего поражающего о снимках с мировых шедевров строительного искусства, но знаю, что зарисовки готических башен у него крайне однообразны и вряд ли они свидетельствуют о чем-нибудь другом, кроме того, что они бросались ему в глаза, когда он жил в Западной Европе, в частности в Дрездене.
Перечисление его друзей: Бекетов, Трутовский, Григорович.
Почему ни слова о Бережецком, с которым Достоевский был очень близок (см. его письма к брату).
Надо бы рассказать кое-что и об его воспитателе
