Русская эмиграция в Китае. Критика и публицистика. На «вершинах невечернего света и неопалимой печали» - Коллектив авторов

Конечно, этого не могло быть! Гораздо правдоподобнее образ Гумилева, лично распространяющего написанные им агитационные летучки среди кронштадтских матросов, Гумилева, являвшегося душою «таганцевского заговора», сознательно идущего к опасности и только скрывающего свою кипучую контрреволюционную деятельность под маской скучающего, слегка разочарованного эстета. Именно такой образ дают нам некоторые друзья поэта.

И, конечно, так оно и было!

Таков был Гумилев – один из лучших сынов России и один из величайших ее поэтов, учивший бодрости и мужеству. Вспоминая его, хочется закончить настоящий очерк его замечательным «Утешением», так подходящим к нашему времени, когда порою опускаются руки:

Я, что мог стать лучшей из поэм,

Звонкой скрипкой, или розой белою,

В этом мире сделался ничем:

Вот живу и ничего не делаю!

Ничего я в жизни не пойму,

Лишь твержу: пусть плохо мне приходится,

Было хуже Богу моему

И больнее было Богородице!6

Г. Гинс

Мятущаяся душа. К двадцатилетию со дня смерти Н. С. Гумилева

В январе 1921 года закончил свою беспокойную скитальческую жизнь талантливый Н. С. Гумилев. Вдумчивый и своеобразный поэт, с большим дарованием, был расстрелян по обвинению в заговоре против советской власти.

Имя Гумилева стало известно со времени появления первой книжки его стихов – «Жемчуга», в 1910 году. Популярности его способствовало сотрудничество в журнале «Аполлон»1, с самого момента его возникновения в 1913 году. Гумилев примкнул к этому журналу, который поставил своей задачею служение искусству, без той надуманности, мистики, изощренности, которые увлекали в то время большинство молодых поэтов.

Красочность и прозрачная ясность влекли к себе прямого и энергичного Н. С. Гумилева, и он, обладая сильною волею и независимостью, стал скоро главою «цеха поэтов», отказавшегося от символизма и обнаружившего тяготение к классической простой форме и ясности мысли.

Группа поэтов этого направления присвоила себе название «акмеистов», от слова «акме», означающего расцвет, высшее развитие организма. Таким образом, покойный поэт стал главою «акмеистов».

В стихах Гумилева отразилась его беспокойная, неусидчивая натура, мужественная, самостоятельная, жаждущая необычного и стремящаяся к подвигу.

Его тянуло в тот мир, где человек чувствует себя слабым существом, где повсюду подстерегают человека грозные силы природы, непреодолимая стихия, страшные чудовища, звери. Он осознал слабость плоти и силу духа, и его не пугала смерть. Он любил жизнь, но не хотел подчиняться плоти, чтоб не утратить самостоятельности своего духа, жаждавшего странствий и подвижничества.

В молодые годы он ездил в Абиссинию охотиться на лесного зверя. Из Африки он привез в Петербург ценные этнографические коллекции и мотивы экзотической поэзии, которыми полны многие его поэтические произведения, собранные в сборниках «Колчан», «Шатер» и др.:

Высока была его палатка,

Мулы были резвы и сильны,

Как вино, впивал он воздух сладкий

Белому неведомой страны2.

А как только началась война, Гумилев, в то время уже тридцати лет от роду, пошел добровольцем вольноопределяющимся на фронт, был зачислен в петергофские уланы и вернулся с фронта георгиевским кавалером, с правом на производство в офицеры:

Променял веселую свободу

На священный долгожданный бой.

Об этом он пишет в стихотворении «Память» (сборник «Огненный Столп»):

Променял веселую свободу

На священный долгожданный бой.

Знал он муки голода и жажды,

Сон тревожный, бесконечный путь.

Но святой Георгий тронул дважды

Пулею нетронутую грудь.

Пребывание на фронте дало ему новые сюжеты. Он издал «Записки Кавалериста» и написал много прекрасных стихов, прославляющих воинский подвиг и внушающих спокойное отношение к смерти:

Есть так много жизней достойных,

Но одна лишь достойна смерть,

Лишь под пулями, в рвах спокойных

Веришь в знамя Господне, в твердь.

В стихотворении «Война» Гумилев пишет:

И воистину светло и свято

Дело величавое войны,

Серафимы, ясны и крылаты,

За плечами воинов видны.

Тружеников, медленно идущих

На полях, омоченных в крови,

Подвиг сеющих и славу жнущих,

Ныне, Господи, благослови3.

В стихотворении «Наступление» он воспевает Победу:

И так сладко рядить Победу,

Словно девушку, в жемчуга,

Проходя по дымному следу

Отступающего врага.

Когда настала революция, Гумилев, в чине корнета Александрийского гусарского полка, был откомандирован во Францию, в русские войска и там находился, в качестве ординарца, при военном комиссаре. Однако его тянуло в Россию и, после большевистского переворота, он через Англию пробрался в Архангельск и потом в Петроград.

Это путешествие в связи с георгиевскими крестами на груди и офицерским чином погубило Гумилева. Он был заподозрен в участии в заговоре и был, как уже сказано, расстрелян.

Поэзия Гумилева очень созвучна настроениям русской эмиграции. Тем, кто много скитался, подвергался опасностям, привык больше ценить свободу духа, чем тленную свободу жизни, – стихи Гумилева и понятны, и близки. Они отражают их собственные настроения и наполняют их души успокаивающей примиренностью:

Не верь, что неслыханным горем

Россия дотла спалена, —

То волны бушуют над морем,

Но дремлет его глубина4.

В своем предсмертном сборнике «Огненный Столп» (1921) Гумилев, подобно Пушкину в его «Памятнике», дает собственную оценку своему поэтическому творчеству. Он говорит о своих читателях:

Старый бродяга в Адис-Абебе,

Покоривший многие племена,

Прислал ко мне черного копьеносца

С приветом, составленным из моих стихов.

Лейтенант, водивший канонерки

Под огнем неприятельских батарей,

Целую ночь над южным морем

Читал мне на память мои стихи.

………………………………………………….

Много их, сильных, злых и веселых,

Убивавших слонов и людей,

Умиравших от жажды в пустыне,

Замерзавших на кромке вечного льда.

Верных нашей планете,

Сильной, веселой и злой,

Возят мои книги в седельной сумке,

Читают их в пальмовой роще,

Забывают на тонущем корабле.

Что же нравится его читателям, что заставляет их искать его стихи? Поэт