Виктор Полищук - Лекции по культурологии

Экономическое и политическое освобождение влекли за собой свободу в области мировоззрения. В период раннего средневековья влияние церковной идеологии было достаточно сильным. Итальянский теолог, кардинал Пётр Дамиани сформулировал в XI в. известное положение о философии как служанке богословия. В данном положении выразилось отношение церкви к науке в целом. Но с развитием городской культуры появилось и светское образование. Можно сказать, что именно с городами связан светский и непринуждённый характер культуры. В средние века существовало несколько типов школ. Церковно-монастырские школы готовили священнослужителей. В школах при епископских кафедрах получали широкое образование, в них изучались традиционные, сформировавшиеся ещё в период эллинизма «семь свободных искусств». При наличии крупных профессоров богословия, философии, медицины и римского права на базе этих школ создавали университеты. В 1200 г. был основан Парижский университет. В XIII в. возникли Оксфордский и Кембриджский университеты в Англии, Саламанкский в Испании, Неаполитанский в Италии. В XIV в. были основаны университеты в Чехии, Польше, Германии. В конце XV в. в Европе насчитывалось 65 университетов. Преподавание в университетах велось на латинском языке.

Средневековая академическая наука называлась схоластикой (от греч. – школьный, учёный). Она представляла собой религиозную философию, соединявшую богословие и рационалистические, формально-логические проблемы. Усилия учёных-схоластов были направлены на осмысление Священного Писания для рационального обоснования христианской веры, истина которой признавалась хоть и сверхразумной, но не противоразумной. Самым авторитетным у схоластов было учение Аристотеля. Схоласты высоко ценили веру, провозглашали необходимость гармонии веры и разума, но рационально обоснованная вера оказывалась собранием церковных догматов, которые и выставлялись в качестве предмета поклонения. Важной в схоластике была и проблема универсалий, т.е. общих понятий, в споре о которых схоласты разделились на реалистов (общие понятия – это реальность) и номиналистов (общие понятия – это лишь имена реальных вещей). Крупными схоластами были Ансельм Кентерберийский (1033–1108), Альберт Великий (1193–1280), Фома Аквинский (1225–1274). Для средневековой Европы схоластика стала школой мышления, она подготовила европейцев к восприятию идей рационализма Нового времени. Но что означает готовность к восприятию новых идей? Она означает веру в ценность идей и мышления самих по себе, т.е. уважение и способность к интеллектуальной работе, к логическому обоснованию положений, принимаемых за истинные. Поскольку истина дана человеку в Священном Писании, то всё дело в том, учили схоласты, чтобы усилиями человеческого разума понять её. Без школы понимания, какой явилась схоластика, был бы невозможен рационализм Нового времени.

В IX–XVI вв. в Западной Европе была распространена алхимия. Главная цель алхимиков состояла в нахождении «философского камня» для превращения неблагородных металлов в золото и серебро, получения эликсира долголетия и бодрости, универсального растворителя и т.п. Как и схоластика, алхимия стала школой рационализма, но обращённого к природе, к свойствам веществ. Сотни и тысячи опытов, тщательно описанных средневековыми алхимиками, разработанные ими процедуры лабораторных экспериментов позволили в Новое время систематизировать химические свойства веществ, что привело к возникновению в XVIII в. науки химии. Истинный «философский камень» был найден алхимиками в творческих возможностях разума, в его способности постичь закономерности любых превращений.

Если схоластика и алхимия были направлены на тщательное логическое обоснование теоретического и экспериментального действия, то средневековые мистики выражали сомнение в возможности такого обоснования. Абсолютные истины, полагали они, путём логических рассуждений познать невозможно. Человеческий разум подвержен влиянию земного и привычного, что мешает проникнуть в высшие тайны бытия, которые ни с чем не сравнимы. Вот рассуждения представителя немецкого мистицизма Мейстера Экхарта (ок. 1260–1328), где он говорит о познании Бога: «Ты должен познавать Его без помощи образа, без посредства, без уподобления. – Но если я познаю Его без посредства, я стану вполне Он, а Он – Я. – Это именно я и разумел».132 Мейстер Экхарт не отрицал силы разума, он отрицал разумность привычных образов и представлений, с которыми люди часто отождествляют мышление. По этой причине мистической и крамольной считают люди всякую новую мысль, выходящую за пределы привычного. Чистый разум кажется мистическим, поскольку необразная мысль представляется чемто сверхъестественным и потусторонним. Мистики отрицали роль авторитетов и логического обоснования, выставляя тем самым умовидение в качестве высшего авторитета и истинного основания.

Но подобное отношение формировалось не только к разуму. В средние века развивались представления о чистых, ничем не обусловленных чувствах, которые достойны уважения и доверия сами по себе. Складывалось и соответствующее понимание нравственности, принятие её в качестве свободного и безусловного закона человеческого сердца. С развитием школ и университетов в странах Западной Европы появилась поэзия вагантов (от лат. – бродячие). Время её расцвета приходится на XII–XIII вв. В основном её представляли нищие студенты, младшие священнослужители, школяры. Поэзия вагантов носила чисто светский характер, в ней воспевались беспечность молодости и свобода. Многие ваганты полагали, что бродяжничество больше соответствует христианскому вероучению, чем вера в церковные догматы, что Господу угодны свободная душа и ничем не стеснённые чувства, а не условности церковного богослужения.

К XII в. в средневековом обществе сложился образ рыцаря как единство представлений о верности долгу и бескорыстии чувства. Рыцари зависели от своих сеньоров, они не были свободны, как ваганты, но их свобода выражалась в добровольном исполнении моральных обязательств. По-рыцарски понятая свобода – это свободное служение высшему долгу, который выражен в чувствах человека, а не во внешних предписаниях. Рыцарь служил своему пониманию долга так же верно, как истинно верующий служит Богу. Так, служа «прекрасной даме», рыцарь служил своему чувству, которое по сути для него и было реальностью, в отличие от дамы, часто не отвечавшей взаимностью. Ему было достаточно простого знака того, что его чувство понято и принято, и этим он удовлетворялся. Внутреннему миру чувств и личности был посвящён один из жанров куртуазной литературы – рыцарский роман. Он существовал в XII–XIV вв. Известны были варианты романа о Тристане и Изольде, «Роман о Розе», «Мул без узды» и др. Рыцарская литература была популярна, она воспитывала уважение к человеческой чувственности и дополняла рационалистическое понимание человека, свойственное академическим воззрениям средневековья.

В период раннего средневековья (V–VIII вв.) влияние церкви на мировоззрение было особенно сильным. Позже оно стало ослабевать, общество получило доступ к академическому образованию, светской литературе, возникло философское свободомыслие. Официальная культура эволюционировала от идеи отрицания земных ценностей к их признанию. Народной культуры такая эволюция не коснулась, поскольку она не порывала с реальностью земной жизни. Мироощущение простого человека было связано прежде всего с непосредственной деятельностью, с телесностью. Средневековый человек подходил к миру со своей собственной мерой, и такой мерой было его тело. Он не относился к нему как к темнице души, поскольку мало отличал одно от другого. Его собственное сознание обладало для него такой же реальностью, как и его жизненный мир. И наоборот: вне себя средневековый человек видел то, что было в его сознании. Он действительно видел русалок, леших и домовых, поскольку в них он верил с детства и вырастал в постоянном ожидании встреч с ними. Это было языческое сознание, и не церковь, а город освобождал средневекового человека от языческой близости с природой. Город, как уже отмечалось, стал произведением человека, и именно поэтому человек безоглядно доверился ему, не замечая, что в гораздо большей мере сам становится произведением города.

В средние века в больших масштабах распространились ереси (от греч. – особое вероучение). Они представляли собой всевозможные отклонения от официальной христианской догматики и культа. Еретические движения носили в основном антицерковный и антифеодальный характер и стали массовыми в связи с появлением и расцветом городов. Средневековые ереси делились на бюргерские и крестьянско-плебейские. Последние были более радикальны, крестьяне отстаивали свои убеждения часто с оружием в руках. К еретическим относятся движения «апостольских братьев», таборитов, альбигойцев, арнольдистов. Характерно, что еретики воспринимали христианскую церковь так, как иудейские пророки и первые христиане-общинники воспринимали язычников. Еретики создавали простые религиозные организации, проповедовали «апостольскую бедность», вводили упрощённую обрядность, признавали источником веры лишь Новый Завет. Особенно резкие нападки у них вызывала продажа католической церковью индульгенций – полного или частичного отпущения грехов. Одним из средств борьбы с ересями было официальное признание некоторых умеренных сект и учреждение на их основе нищенствующих орденов, наиболее значительными из которых были францисканский, доминиканский, августинский. Среди ересей были распространены мистические идеи, например, еретическими были объявлены многие положения в учении М. Экхарта.