Игорь Зимин - Александровский дворец в Царском Селе. Люди и стены. 1796—1917. Повседневная жизнь Российского императорского двора
Звонок в виде табакерки. К. Фаберже
Звонок в виде слона. К. Фаберже
Любопытно, что уже тогда возникла старая как мир проблема – при различных земляных работах повреждались подземные системы связи. Например, в августе 1849 г. «при устройстве деревянных труб для отвода нечистот из ватерклозетов Нового дворца, по неосторожности мастеровых, поврежден проводник электромагнитного телеграфа, находящегося в кабинете Государя Императора упомянутого Дворца».[891]
В 1860-х гг. в Александровском дворце появилась система электрической сигнализации. Сначала это была пожарная сигнализация. Когда Николай II превратил Александровский дворец в свою главную резиденцию, систему электрических звонков расширили за счет оборудования системы «тревожных кнопок», выведенных на посты охраны. Например, в спальне Николая II в Александровском дворце на столике у кровати была тревожная кнопка звонка в караульную комнату. Такая же тревожная кнопка была установлена на его рабочем столе. Другие, не столь важные кнопки электрических звонков были оформлены «по-царски»: например, бриллиантовая кнопка связывала с детской, жемчужная – с прислугой, рубиновая – с лакейской.[892]
В 1890-х гг. в Александровский дворец протянули телефонный кабель, установив необходимую аппаратуру, преимущественно системы «Эриксон». В апреле 1897 г. последовало распоряжение дворцового коменданта П.П. Гессе об устройстве «прямого телефонного сообщения между Царским Селом и Гатчинской Дворцовыми телефонными станциями».[893] В Александровском дворце телефонная станция находилась в подвале. Там постоянно дежурили два чиновника Дворцовой полиции, прослушивавшие все телефонные разговоры. Кроме этого, в подвале были установлены две телефонные будки для желающих позвонить. Летом 1915 г. по представлению начальника Дворцовой полиции Б.А. Герарди состав дежурных полицейских надзирателей на дворцовой телефонной станции увеличили на три человека, поскольку действующие дежурные не успевали «контролировать некоторые разговоры».[894]
Двойной звонок. К. Фаберже
В самом Александровском дворце, судя по описям и фотографиям, телефонов по тому времени было более чем достаточно – 26 аппаратов в Александровском дворце и Кухонном флигеле.[895]
Отметим, что в двух кабинетах Николая II (в Старом и Новом) телефонов не было. Видимо, в деловой практике первых лиц тогда было принято выслушивать личные доклады. Единственный телефон на половине царя находился в камердинерской, которая была расположена на антресолях, над личными комнатами царя.
Телефонный аппарат системы «Эриксон»
В покоях императрицы телефонных аппаратов было больше. В Палисандровой гостиной Александры Федоровны, на полушкафу у задней стены, было установлено два телефонных аппарата. Один из них был соединен со Ставкой Верховного главнокомандующего русской армией в 1914 г. В Сиреневом кабинете, где большую часть дня проводила императрица, телефон стоял на отдельном столике. На втором этаже Александровского дворца, на Детской половине, находилось пять телефонных аппаратов. При этом, судя по фотографиям из альбома А.А. Вырубовой, их местоположение периодически менялось. Например, когда великая княжна Татьяна Николаевна в феврале 1913 г. заболела тифом, то на тумбочке рядом с ее кроватью поместили телефон.
Телефонный аппарат на прикроватном столике Татьяны на Детской половине. 1913 г.
После того как началась Первая мировая война, система дворцовой телефонной связи получила дальнейшее развитие. Во-первых, в 1915 г. была проложена прямая телефонная линия, соединившая Александровский дворец со Ставкой Верховного главнокомандования в г. Могилеве. Приемная станция этой линии располагалась в Лицейском флигеле. Этой телефонной линией постоянно пользовалась императрица Александра Федоровна в годы войны. Возможно, именно этот телефонный аппарат стал источником слухов о том, что «императрица-шпионка» и по прямому телефонному проводу разговаривает с Берлином. После Февральской революции 1917 г. в Александровский дворец даже приезжала специальная комиссия для проверки этих бредовых слухов. Во-вторых, для предотвращения обрыва линий связи в случае авиационной атаки Александровского дворца все телефонные провода были уложены под землей в бронированном кабеле. Там, где они тянулись по стенам, были выдолблены каналы и провода вмуровывались в них. В-третьих, для дворцового коменданта В.Н. Воейкова была проложена личная, дублирующая, телефонная сеть с коммутатором на 50 номеров.
В тяжелый для власти 1905 г., когда в стране нарастала политическая нестабильность и вздымалась вторая волна политического (эсеровского) терроризма, средства связи приобрели особое значение. Именно в годы Первой русской революции императорские резиденции начали оснащать радиостанциями, или, как тогда говорили, «беспроводным телеграфом». Николай II впервые лично протестировал эту систему связи в 1905 г. в Царском Селе. В этом же году на дворцовом телеграфе установили «станцию беспроводной связи».[896]
Телефонная трубка в императорской спальне
В последующие годы радиостанции неоднократно менялись, пока в 1915 г. в Царском Селе не оборудовали мощную стационарную радиостанцию. К этому времени это была уже привычная и надежная система связи, жизненно необходимая главной императорской резиденции.
Кухонный корпус
Кухонный корпус Александровского дворца возводился вместе с дворцом по проекту и под контролем архитектора Дж. Кваренги и был закончен к 1796 г. Двухэтажное «П»-образное здание включало 65 помещений, в которых располагались кухонные службы (первый этаж) и жилые помещения (второй этаж).
Судя по описи 1803 г., в нижнем этаже кухни находились служебные помещения («пекарня о двух покоях», два «хлебных покоя», кондитерская, кофишенская, погреб, гардеманж, брантмейстерская, расхожая поварня, собственная поварня, скатерная и сервизная), а на втором этаже жил персонал кухни.[897] В документах 1811 г. упоминается, что на нижнем этаже располагались Кладовая, Булошная, Хлебная и Кондитерская.
Сам Кухонный корпус был оштукатурен «с рустиками и окрашен», одни ворота корпуса выходили на улицу, а другие – в сад.[898]В отчете генерал-майора Я.В. Захаржевского за 1818 г. упоминается, что на «исправление штукатурки» Кухонного отделения Александровского дворца были выделены некоторые деньги.[899] Как следует из «Краткой выписки из сметы на 1822 г…» архитектора Неелова, часть денег пошла «на сделание подземных труб при кухонном отделении Нового дворца» (3830 руб.).[900]
Кухонный корпус
Самые значительные ремонтные работы в Кухонном корпусе провели на рубеже XIX–XX вв. В 1897 г. Кухонный корпус отремонтировали и обновили его кухонное оборудование. Например, на первом этаже соорудили «аквариум для живой рыбы, на манер, как на главной кухне Гатчинского дворца – стеклянный», и в угловой комнате, в которой жили повара, заложили наглухо окна, выходившие в сад.[901]
В конце 1902 г. ледник[902] Кухонного корпуса дополнили установкой для изготовления искусственного льда. В распоряжении министра Императорского двора указывалось, что ледник следует оставить «без переделки, к высочайшему же столу подавать искусственный лед, для приготовления которого устроить машинку, приводимую в действие электрическим мотором».[903] Смета на покупку и установку машины для изготовления льда составила 3000 руб. При этом на Императорской ферме такая «машинка» уже имелась, лед, изготовленный на ней, использовался для хранения молочных скоп и поставлялся в Дворцовый госпиталь. Но ежедневные потребности кухни и буфетов определялись внушительными 3 пудами льда, поэтому и потребовалась дополнительная установка. Лед производился только прозрачный, из дистиллированной воды, и его куски «должны быть одинаковой величины, определенная форма не требуется».
В 1906 г. в Кухонном корпусе, в помещении, где жили повара, случился пожар. После того как его потушили, одновременно с ремонтом решили устроить бетонный свод при главной кухне. Но бетонный свод, когда его начали штукатурить, обвалился, травмировав одного из рабочих. Все пришлось вновь переделывать.[904]
За историю существования Кухонного корпуса кто только не жил в его комнатах. Когда Кухонный корпус работал в штатном режиме (в 1830-1850-х гг.), на втором этаже помещались дежурные официанты, тафельдекер и мундшенки. Кондитер жил прямо в помещении в своей «должности» на первом этаже, что, вероятно, свидетельствует о перенаселенности Кухонного корпуса. Кофешенк также занимал «помещение в своей должности» в подвале Александровского дворца.[905]
