Коллектив Авторов - Теория культуры
Стоит отметить, что искусство гораздо раньше науки «исследовало» и утвердило культурную ценность обыденной жизни и жизни рядовых людей. Достаточно вспомнить реалистический роман, реалистическую живопись, в частности, живопись «малых голландцев»[284] и немецко–австрийский «бидермайер» – духовное движение и художественное течение 1820–1850 гг., незаслуженно обойденное вниманием в отечественной науке. Бидермайер как выражение жизненных ценностей и мировоззрения немецкого бюргерства с его интересом к скромным семейным радостям и заботам, поэтизацией мира вещей, «уюта домашнего интерьера»[285] был следующим после реализма голландской живописи художественным возвышением обыденной жизни «среднего класса». Бидермайер создает целостный, законченный по стилю жилой интерьер, в котором исследователи обнаруживают большую часть современных типов мебели.[286]
Если «маленький человек», «обыватель» лишь сравнительно недавно и эпизодически привлекает внимание отечественных исследователей, то в западной микроистории, в частности, в немецкой «Alltagsgeschichte» голос «маленького человека» был услышан уже в 80–90–е гг. XX в. В трудах представителей этого направления активно разрабатывается тема повседневности «рядовых» людей, как обычных, так и маргиналов (преступников, инакомыслящих, представителей сексуальных меньшинств и др.).[287]
К теме повседневности обращаются и такие относительно молодые научные направления, как семиотика истории и семиотика культуры (Р. Барт, Г. Кнабе, Ю. Лотман, Ю. Степанов, В. Топоров, У. Эко и др.).[288] В рамках этих направлений ставятся проблемы полилингвизма повседневной жизни, исследуются как семантика разговорного языка, так и «языки тела»: мимика, жесты, позы, язык коммуникативного пространства. В работах Р. Барта, Г. Кнабе, Ю. Лотмана анализируется процесс семиотизации повседневности с помощью языков культуры: мифа и ритуала, искусства. Р. Барт осуществляет «критику языка так называемой массовой культуры», обращается к современным мифам массового сознания. В трудах по семиотике фольклора (К. Леви–Стросс, отчасти работах представителей московско–тартуской семиотической школы, а также А. К. Байбурина, Н. И. Толстого, А. Л. Топоркова[289] и др.) предметом исследования является уклад жизни традиционного, в том числе крестьянского, общества. Ученые реконструируют мифологически–религиозную картину мира, определяющую как празднично–обрядовые, так и будничные, повседневные проявления традиционной культуры, обращаются к важнейшим ее концептам – «мир», «дом», «человек» и т. п. – и основным семантическим бинарным оппозициям культуры (сакральное/профанное, мужское/женское, правое/левое, верх/низ и др.).
Проявление эстетического в повседневной жизни – предмет изучения эстетики. Эстетика повседневности сложилась к концу 70–х гг. ХХ в. Институализация этого направления произошла на прошедших в Германии международном коллоквиуме и конгрессе.[290] Основное внимание ученых на этих научных собраниях было сконцентрировано вокруг традиционного вопроса о соотношении искусства и жизни, а также проблем прикладного искусства, дизайна, эстетического оформления предметно–пространственной среды. Однако эстетические аспекты повседневности исследовались и ранее, в частности, в работах теоретиков дизайна Д. Нельсона, В. Гропиуса[291] и др., в трудах историков. В «Осени средневековья» Хейзинги, а также в некоторых искусствоведческих, семиотических, эстетических исследованиях 80—90–х гг. ХХ в. (Ю. Лотман, А. Чернова, Х. Леч и др.)[292] сформировался круг основных тем эстетики повседневности, а именно: эстетические чувства, которые испытывает человек в повседневной жизни, в том числе чувство любви; эталоны внешности; косметика; костюм; ритуализованные формы общения: застолье, любовное ухаживание; вещно–предметная среда обитания человека. Если традиционные искусствоведческие и эстетические исследования обращались преимущественно к вещно–предметным аспектам повседневности, то работы историков, культурологов, семиотиков – к психологическим, ценностным, поведенческим проявлениям повседневной жизни.
В 90–х гг. ХХ в. к комплексу наук, изучающих повседневность, присоединяется культурология. Внимание молодой науки к повседневности совпало с лавинообразным ростом публикаций научной и научно–популярной литературы, посвященной повседневности. Счет изданий только книжного формата, отечественных и зарубежных авторов, материалов научных конференций, посвященных повседневности, диссертаций к настоящему времени составляет несколько сот наименований.[293] Издательства сформировали книжные серии, посвященные повседневной жизни. Из них самые крупные: «Повседневная жизнь человечества» московского издательства «Молодая гвардия» (с 1999 г. выпущено более шестидесяти книг), «Культура повседневности» московского «Нового литературного обозрения» (с 2002 г. издано десять работ; несколько книг, посвященных повседневности, вышло вне серии), «Clio cotidiana» петербургской «Евразии» (с 1999 г. издано шесть работ).
Культурология в силу своего статуса новой метанауки, способной осуществить междисциплинарный исследовательский синтез, заявила свои претензии на интеграцию накопленного разными науками и появляющегося в настоящее время знания о повседневности. Однако решение этой задачи, похоже, дело отдаленного будущего. Более десяти специально посвященных повседневности конференций,[294] более десятка кандидатских и докторских диссертаций,[295] введенный с 2000 г. в образовательный вузовский стандарт по специальности «Культурология» учебный предмет «культура повседневности» говорят об основательной институциализации темы и проблематики повседневности в сфере гуманитарного знания. Однако для большинства публикаций характерна описательность, нарративность и оторванность значительной части современных работ от полуторавековой научной традиции исследования повседневности. Современное повседневноведение нуждается в теории, в культурологическом синтезе накопленных обозначенными выше научными направлениями фактов, идей, подходов. Один из возможных вариантов такой теории предложен в книге В. Д. Лелеко «Пространство повседневности в европейской культуре».
10.2. Что такое повседневность?
Повседневность характеризуется суточным ритмом повторяющихся в жизни человека процессов и событий. По отношению к суткам более крупные хронометрические единицы: неделя, декада, месяц, сезон и т. д. – составляют фон, временной контекст повседневности. Онтологический аспект повседневности дополняется аксиологическим и психологическим. То, что в жизни человека и окружающем его мире природы и культуры происходит ежедневно, определенным образом переживается и оценивается. Повторяющееся каждый день становится повседневным, если оно неизбежно, обязательно, привычно, само собой разумеется, если оно переживается и оценивается как рутинное, тривиальное, серое, скучное.
Время повседневности имеет природно–космический уровень, заданный суточным вращением Земли вокруг своей оси и ее положением относительно Солнца (поэтому сутки – основная мера времени повседневности), природно–биологический уровень, задающий ритмы сна и бодрствования, и культурный уровень, определяющий системы исчисления и учета времени (календарного времени). В рамках календарного времени повседневность как будни, рабочие дни противостоит праздникам, выходным дням.
Наполненность повседневности сиюминутными, текущими, повторяющимися изо дня в день заботами и обязанностями делает временем локализации повседневности настоящее. Своеобразие повседневной темпоральности состоит в том, что повседневность есть развитое, самодовлеющее, самоценное настоящее, ориентированное на ближайшее, исчисляемое днями, прошлое и будущее (вчера, позавчера, завтра, послезавтра). Вместе с тем важно и наличие дальней временной перспективы, особенно в направлении «настоящее–прошлое». Отсутствие таковой, а следовательно, и противопоставленность настоящего прошлому и будущему делает невозможным самоопределение, конституирование повседневного.
Сутки как основная единица времени повседневности имеют два плана. Первый воплощается в способах, характере членения суточного времени на четыре четверти: утро, день, вечер, ночь, а также – на часы, минуты, секунды, доли секунд. Второй – в распорядке дня, определяющем приуроченность тех или иных действий, поступков, событий к определенному времени суток. Временная шкала распорядка дня принадлежит темпоральному измерению повседневности, содержание и характер событий – событийному ряду повседневности.
