Аркадий Казанский - Данте. Демистификация. Долгая дорога домой. Том I
«Я, Джованни, я» – обрадованно ответил капеллан: – «А ты здесь, каким порядком?»
«К Молдавскому господарю, с Высочайшим поручением» – весело ответил тот: – «Голубчик» – обратился он к возчику: – «Повороти вслед, я с приятелем проеду немного. Прошу ко мне в санки». Капеллан вылез из-под дохи и забрался в санки к Джованни. Возчик развернул сани вслед саням путников.
«Давно с Роны?» – поинтересовался Джованни: – «Кого из университетских видал?»
«Давно уже» – сокрушенно проговорил капеллан: – «В заварушку попал в Романье, разбили нас, теперь бегу, спасаюсь. Уж не знаю, сколь в бегах быть придётся, пока возвращаться некуда. Последнего видел сэра Брунетто, ну ты знаешь».
«Так ты ничего не знаешь?» – поразился Джованни: – «Ведь сэр Брунетто под суд попал, приговорили и сожгли, как еретика».
«Как, давно?» – изменившись в лице, спросил капеллан: – «Меня бы тоже сожгли, кабы не бежал».
«Недели две как» – печально подтвердил Джованни: – «Весть только-только дошла. Суровый был, педант, садист, а всё равно жаль. Много он нам дал».
«А про других что-то слышал?» – затормошил его капеллан: – «Как там наш красавчик принц с папашей? Я-то второй месяц в бегах, а они уж и не сосчитать, сколько лет, как с острова турнули и никак обратно. Вот ведь судьба».
«Это уж точно» – подтвердил Джованни: – «Всё есть, до дедов и прадедов, все права, а никак, но Чарли всё ещё надеется вернуться на трон, да думаю, зря. Сам-то сейчас куда?»
«К Матушке, одна надежда на милость её» – тихо проговорил капеллан: – «А там, как Бог даст».
«Барин» – обернувшись, сказал возчик: – «Метель сильная начинается, спешить надо, чтоб до ночи добраться, ведь заметёт и волки выйдут».
«Разворачивай» – скомандовал Джованни: – «Ну, прощай, брат, пора мне, не поминай лихом».
«Прощай и ты» – обнял его капеллан: – «Ступай, с Богом, удачи тебе». Он выпрыгнул из саней, нагнав свои, нырнул в них; оглянувшись, увидел задок саней, хлыст над головой возчика, погнавшего лошадь вскачь. Взметнувшийся снег и усилившаяся метель быстро скрыли их из виду. Капеллан предался воспоминаниям.
А. XV. 1 Остров Хортица на Днепре после нижнего порога Вольный.
Вырываясь на волю после знаменитых Днепровских порогов, Днепр разделяется на два русла – новое, с быстрым прямым течением и старое, образовав остров длиной 12,5 км. – Хортицу. В верхней части старого русла образуются обратные течения, вызванные падением течения Днепра в новое русло. В настоящее время перед островом стоит знаменитая гидроэлектростанция – ДнепроГЭС.
В верхней части острова обозначена линия укреплений времени знаменитого генерал-фельдмаршала Миниха – современника Данте (Укрiпл часiв Мiнiха).
INFERNO – Canto XVI. АД – Песня XVI
Круг седьмой – Третий пояс (продолжение) – Насильники над естеством (содомиты)
Già era in loco onde s'udìa «l rimbombode l'acqua che cadea ne l'altro giro,simile a quel che l'arnie fanno rombo, [3]
quando tre ombre insieme si partiro,correndo, d'una torma che passavasotto la pioggia de l'aspro martiro. [6]
Venian ver» noi, e ciascuna gridava:«Sòstati tu ch'a l'abito ne sembriesser alcun di nostra terra prava». [9]
Ahimè, che piaghe vidi ne» lor membri,ricenti e vecchie, da le fiamme incese!Ancor men duol pur ch'i» me ne rimembri. [12]
Уже вблизи я слышал гул тяжелыйВоды, спадавшей в следующий круг,Как если бы гудели в ульях пчелы, – [3]
Когда три тени отделились вдруг,Метнувшись к нам, от шедшей вдоль потокаТолпы, гонимой ливнем жгучих мук. [6]
Спеша, они взывали издалека:«Постой! Мы по одежде признаем,Что ты пришел из города порока!» [9]
О, сколько язв, изглоданных огнем,Являл очам их облик несчастливый!Мне больно даже вспоминать о нем. [12]
Путники, приближаясь к Днепровским порогам, образующим водопады, слышат тяжелый гул воды на следующем из них. Их сопровождает идущий с неба снег – шедшая вдоль потока толпа. На Звёздном Небе это – звёзды и созвездия, гонимые ливнем жгучих мук – зарёй. Язвы, изглоданные огнём – буруны и водовороты в быстро бегущей воде. Огни, разящие, как стрелы – стрелы снега и мороза. Данте указывает, что вода бежит навстречу им, это подтверждает, что путники, отойдя от Хортицы, продвигаются по правому берегу Днепра против течения. Эта новая толпа, гонимая ливнем жгучих мук – холодными водопадами воды на порогах, судя по трем отделившимся от нее теням, состоит из знакомых Данте людей, которые «встречают его по одёжке».
A le lor grida il mio dottor s'attese;volse «l viso ver me, e: «Or aspetta»,disse «a costor si vuole esser cortese. [15]
E se non fosse il foco che saettala natura del loco, i» dicereiche meglio stesse a te che a lor la fretta». [18]
Ricominciar, come noi restammo, eil'antico verso; e quando a noi fuor giunti,fenno una rota di sé tutti e trei. [21]
Qual sogliono i campion far nudi e unti,avvisando lor presa e lor vantaggio,prima che sien tra lor battuti e punti, [24]
così rotando, ciascuno il visaggiodrizzava a me, sì che «n contraro il collofaceva ai piè continüo vïaggio. [27]
Мой вождь сказал, услышав их призывыИ обратясь ко мне: «Повремени.Нам нужно показать, что мы учтивы. [15]
Я бы сказал, когда бы не огни,Разящие, как стрелы, в этом зное,Что должен ты спешить, а не они». [18]
Чуть мы остановились, те былоеВозобновили пенье; к нам домчась,Они кольцом забегали все трое. [21]
Как голые атлеты, умастясь,Друг против друга кружат по арене,Чтобы потом схватиться, изловчась, [24]
Так возле нас кружили эти тени,Лицом ко мне, вращая шею вспять,Когда вперед стремились их колени. [27]
Вергилий просит Данте остановиться и вглядеться в представшее перед ними зрелище. Когда идёшь, шум воды приглушается, когда останавливаешься – усиливается – возобновляется былое пенье – стоны боли бегающих кольцом душ, ведь им невозможно останавливаться в водоворотах реки, преодолевающей пороги, чтобы не вмёрзнуть в лёд.
Перед путниками открываются следующие пороги Днепра, с несущейся по ним водой. После каждого порога на реке образуются водовороты, кружащие по гладкой блестящей поверхности воды, как тени. И если бы им не нужно было спешить, то созерцание этого величественного зрелища способно надолго остановить любого, кто посмотрел на него. После порогов, водовороты, как голые атлеты, смазанные маслом, кружат по руслу реки и никак не могут догнать друг друга.
Этим теням некуда спешить; по слову Вергилия, они сошли с политической арены и никогда на неё не возвратятся. Но учтивость к ним показать нужно; тени имеют благородное, королевское происхождение.
E «Se miseria d'esto loco sollorende in dispetto noi e nostri prieghi»,cominciò l'uno «e «l tinto aspetto e brollo, [30]
la fama nostra il tuo animo pieghia dirne chi tu se», che i vivi piedicosì sicuro per lo «nferno freghi. [33]
Questi, l'orme di cui pestar mi vedi,tutto che nudo e dipelato vada,fu di grado maggior che tu non credi: [36]
nepote fu de la buona Gualdrada;Guido Guerra ebbe nome, e in sua vitafece col senno assai e con la spada. [39]
L'altro, ch'appresso me la rena trita,è Tegghiaio Aldobrandi, la cui vocenel mondo sù dovrìa esser gradita. [42]
E io, che posto son con loro in croce,Iacopo Rusticucci fui, e certola fiera moglie più ch'altro mi nuoce». [45]
«Увидев эту взрыхленную гладь, —Воззвал один, – и облик наш кровавый,Ты нас, просящих, должен презирать; [30]
Но преклонись, во имя нашей славы,Сказать нам, кто ты, адскою тропойИдущий мимо нас, живой и здравый! [33]
Вот этот, чьи следы я мну стопой, —Хоть голый он и струпьями изрытый,Был выше, чем ты думаешь, судьбой. [36]
Он внуком был Гвальдрады именитойИ звался Гвидо Гверра, в мире томМечом и разуменьем знаменитый. [39]
Тот, пыль толкущий за моим плечом, —Теггьяйо Альдобранди, чьи заслугиВеликим должно поминать добром. [42]
И я, страдалец этой жгучей вьюги,Я, Рустикуччи, распят здесь, виняВ моих злосчастьях нрав моей супруги». [45]
Определюсь с Днепровскими порогами, начиная снизу по течению. Первый снизу порог – Вольный, отождествлённый мной с Джордано Бруно.Вольный – насколько ярко это отождествление, настолько и слабо, если сравнить его с мятежной личностью этого вольнолюбивого католического священника! Следующий за ним – порог Лишний, третий – Будиловский, четвёртый – Волнягский.
Одна из теней взывает к Данте, умоляя не презирать их, кровавых обликом и разорванным на клочья. Её выдаёт имя – Яков, по которому называли «якобитами» сторонников изгнанных королей Англии. В нескольких сжатых строках поэт воссоздаёт перед нами историю «проклятых» английских королей – Стюартов, одного из которых он называет Якопо Рустикуччи (деревенщина). Жаль, что М. Л. Лозинский не вставил имя Яков в перевод, ведь речь идёт о короле, давшим имя движению «якобитов». Только что поэту встречался сэр Брунетто, долго живший в Англии; об этой стране речь пойдёт и дальше. Это – хороший знакомый Данте, о судьбе которого он интересовался у Чакко. Он идёт между двумя другими тенями; ему соответствует порог Будиловский.
