Картина мира в сказках русского народа - Валерий Петрович Даниленко
То-Чаво-На-Белом-Свете —
Вообче-Не-Может-Быть!
Федот выполняет все три задания. В конце сказки он вершит над царём и его прислужниками праведный суд.
Ф60. По своему объёму сказка Л. А. Филатова не идёт в сравнение ни с одним из исходных текстов. Она превышает любую из них в десятки раз. Увеличение её объёма позволило автору развернуть, конкретизировать, расцветить исходный материал до такой степени, что он воспринимается так, как и должен восприниматься, – как стартовая площадка для создания нового авторского произведения. Степень разработанности его образов оказывается у Л. А. Филатова настолько высокой по сравнению с фольклорными образами, что последние, хотя и сохраняют свою вековую привлекательность, волей-неволей выглядят как бледные схемы филатовских героев.
Отсюда следует, что первый аспект новаторства Л. А. Филатова в его сказке является количественным. Но количество переходит в качество. Отсюда следует, что второй аспект новаторства Л. А. Филатова в его сказке является качественным. Он включает в себя, по крайней мере, четыре стилистических стихии – реалистическую, просторечную, юмористическую и ироническую. Они врываются в неё с такой мощью, с такой изящностью, с такой естественностью, что превращают фольклорных героев чуть ли не в наших современников. При этом герои Л. А. Филатова сохраняют в себе типовые черты фольклорных прообразов.
Скоморох-потешник
Четыре стилистических стихии, о которых я говорил, представлены в речи потешника, так сказать, в чистом виде, поскольку он выступает в сказке не в роли действующего лица, а в роли рассказчика. Они заявляют о себе в самом её начале: «Верьте аль не верьте, а жил на белом свете Федот-стрелец, удалой молодец. Был Федот ни красавец, ни урод, ни румян, ни бледен, ни богат, ни беден, ни в парше, ни в парче, а так, вообче. Служба у Федота – рыбалка да охота. Царю – дичь да рыба, Федоту – спасибо. Гостей во дворце – как семян в огурце. Один из Швеции, другой из Греции, третий с Гавай – и всем жрать подавай! Одному – омаров, другому – кальмаров, третьему – сардин, а добытчик один! Как-то раз дают ему приказ: чуть свет поутру явиться ко двору. Царь на вид сморчок, башка с кулачок, а злобности в ём – агромадный объём. Смотрит на Федьку, как язвенник на редьку. На Федьке от страха намокла рубаха, в висках застучало, в пузе заурчало, тут, как говорится, и сказке начало…» (с. 8).
Стихия просторечная: аль, вообче, жратъ, башка, в ём, агромадный, на вид сморчок, в пузе заурчало и др. Подобных примеров читатель может найти в анализируемой сказке в изрядном количестве. Разумеется, просторечия имеются и в народных сказках, но в них они воспринимаются не столько как просторечия, сколько как архаизмы.
Стихия реалистическая: портретная характеристика Федота здесь выглядит вполне реалистично. Если сказать об этом портрете обобщённо, то выйдет вот что: ни то ни сё, ни рыба ни мясо, ни бе ни ме ни кукареку. Для сомневающихся в реалистичности такого образа приведу пример из известного произведения великого реалиста Н. В. Гоголя. Вот как он описал портрет своего Чичикова:
«В бричке сидел господин, не красавец, но и не дурной наружности, ни слишком толст, ни слишком тонок; нельзя сказать, чтобы стар, однако ж и не так, чтобы слишком молод» (Гоголь Н. В. Избранные сочинения в двух томах. Т. 2. М., 1984. С. 174).
Автор «Мёртвых душ» отнёс своего героя к «господам средней руки» (там же). К героям «средней руки» мы можем отнести и Федота.
Юмористическая стихия: во вполне юмористическом духе здесь описан, например, царь: на вид сморчок, башка с кулачок, а злобности в ём – агромадный объём.
Ироническая стихия: прибыли послы – дело серьёзное, а как оно оборачивается в речи потешника? «…и всем жрать подавай!».
Просторечностью, реалистичностью, юмором и иронией дышит в сказке Л. А. Филатова каждая строка. Ими наполнен каждый её образ.
Федот
В яркой форме Л. А. Филатову удалось обобщить в образе Федота те черты, которые характерны для всех наших сказочных умных дураков, – честность, прямодушие, бескорыстность, непредприимчивость, искренность, исполнительность, удалость и т. п. Главное, что мы обнаруживаем у Федота, – его двойственность. В глазах других персонажей он выглядит дураком, но на самом деле он вовсе не такой дурак, каким его воспринимают окружающие. На приказ царя добыть дичи он отвечает (с. 9):
Нешто я да не пойму
При моём-то при уму?..
Чай, не лаптем щи хлебаю,
Сображаю, что к чему.
Получается, на мне
Вся политика в стране:
Не добуду куропатку —
Беспременно быть войне.
Чтобы аглицкий посол
С голодухи не был зол —
Головы не пожалею,
Обеспечу разносол!
Удалость Федота заявляет о себе в роли защитника русского народа (с. 66):
Хватит делать дураков
Из расейских мужиков!
Мне терять теперя неча,
Кроме собственных оков.
Марксистская аллюзия, имеющаяся в последней строчке, приобщает Федота к борцам за социальную справедливость. Вот почему его любит народ. Генерал жалуется царю (с. 22):
Дерзкий нынче стал народ,
Не клади им пальца в рот, —
Мы не жалуем Федота,
А народ – наоборот!
Вот какими словами Федот предваряет суд над представителями повергнутого царского режима (с. 73):
Ну и ушлый вы народ —
Ажно оторопь берёт!
Всяк другого мнит уродом,
Несмотря, что сам урод.
Хоть вобче расейский люд
На расправу и не лют,
Но придется мне, робяты,
Учинить над вами суд.
Маруся
Хоть Федот и преисполнен непомерным чувством собственного достоинства, но надо быть справедливым: своими успехами в своей многотрудной жизни он обязан в первую очередь своей жене. Её образ – мечта для всякого мужчины. Муж нюни распустил, не знает, как выйти из трудной ситуации, а его жена ему говорит: «Не кручинься и не хнычь! Есть печали и опричь!» (с. 36).
Жена Федота у Л. А. Филатова поименована не Марьей-ца-ревной, а Марусей, но её роль от приземлённости её имени в его сказке ничуть не преуменьшена. Именно она-то, если разобраться, и
