Легенды и сказания Древней Греции и Древнего Рима - Александра Александровна Нейхардт
— Мчись на быстрых крыльях, обманчивый сон, и предстань перед Агамемноном. Возвести ему, чтобы вел он в бой греков. Скажи ему, что сегодня овладеет он великой Троей, так как умолила Гера всех богов не помогать троянцам. Гибель грозит теперь Трое.
Быстро понесся на землю бог сна и, приняв образ старца Нестора, которого так чтил Агамемнон, явился ему во сне и сказал все, что велел громовержец. Проснулся Агамемнон, но казалось ему, что звучат еще слова, слышанные им во сне. Встал царь Микен, быстро оделся в богатые одежды, взял в руку золотой скипетр и пошел туда, где стояли вытащенные на берег корабли греков. В это время уже ярко разгорелась заря. Призвал Агамемнон глашатаев и повелел им созвать всех воинов на народное собрание. Вождей же собрал могучий царь Микен к кораблю старца Нестора и рассказал им, какое послал ему сновидение Зевс-громовержец.
Решили вожди готовиться к битве. Но, прежде чем вести под стены Трои войска, захотел испытать их Агамемнон: он решил предложить грекам вернуться на родину. Пока совещались вожди, воины пришли на собрание. Словно рои пчел, вылетающие из горных пещер, собирались несчетные толпы воинов. С трудом водворили глашатаи тишину, чтобы могли обратиться к народу цари. Наконец разместились воины, и водворилась тишина. Первым обратился с речью к народу Агамемнон, встав со своего места со скипетром в руках. Он говорил о тяготах войны, о том, что бесплодно боролись греки под Троей, что не взять им, видно, неприступной Трои и придется ни с чем вернуться назад. Верно и сами боги желают, чтобы вернулись на родину греки. Выслушали речь Агамемнона воины. Всколыхнулся весь народ, словно море, когда ветры Нот и Эвр[299], налетев, поднимают на нем высокие волны. Все с громкими криками бросились к кораблям. Земля задрожала от топота бегущих воинов. Поднялись облака пыли. Крики раздались по всему стану. Все спешат спустить скорее на воду корабли, все жаждут отплыть на родину.
Донеслись крики воинов и до Олимпа. Гера, опасаясь, как бы не прекратили осады Трои греки, послала в стан Афину Палладу, чтобы она остановила их. Словно буря помчалась Афина. Явилась она Одиссею и сказала ему:
— Благородный сын Лаэрта, неужели вы все решили бежать на родину? Неужели вы оставите на радость Приаму и троянцам прекрасную Елену? Скорей иди, убеждай воинов не покидать Трои!
Услышав грозный голос богини, побежал Одиссей, бросив свой плащ, к кораблям. Взяв у встретившегося ему Агамемнона скипетр, знак верховной власти, стал он убеждать как вождей, так и простых воинов не спускать кораблей на воду и звал всех назад, на народное собрание. Ударял скипетром Одиссей тех, кто особенно шумел и спешил скорее покинуть берег Трои. Снова пошли все на площадь. С громкими криками шли толпы народа, словно волны неумолчно шумящего моря, которые с громоподобным шумом бьются о скалистый берег. Наконец опять все заняли свои места и смолкли. Только один Терсит продолжал кричать. Постоянно смело выступал Терсит против царей. Особенно ненавидел он Одиссея и великого сына Фетиды Ахилла. Теперь пронзительно кричал Терсит и поносил Агамемнона. Он кричал, что много получил Агамемнон добычи и невольниц, довольно уже ему богатых выкупов за знатных троянцев, которых берут в плен простые воины. Терсит звал всех спешить скорее на родину, а Агамемнона советовал оставить под Троей одного. Пусть узнает сын Атрея, помогали ли в бою ему воины, были или нет они верными слугами. Терсит упрекал Агамемнона, но и Ахилла называл Терсит малодушным. Слышал этот крик Терсита Одиссей. Подошел он к Терситу и воскликнул грозно:
— Не смей, глупец, поносить царей, не смей говорить о возвращении на родину! Кто знает, чем кончится дело, начатое нами? Слушай и помни, что я исполню то, что говорю! Если я еще раз услышу, как ты, безумец, поносишь царя Агамемнона, то пусть лучше снесут мне с могучих плеч голову, пусть не зовут меня отцом Телемаха, коль не схвачу я тебя, не сорву с тебя всю одежду и, избив тебя, не прогоню из народного собрания к кораблям, плачущего от боли.
Так грозно крикнул Одиссей. Взмахнул он скипетром и ударил Терсита по спине. От боли слезы градом покатились из глаз Терсита. На спине его вздулась багровая полоса. Сам он, дрожа от страха, сморщился и рукой утирал катящиеся слезы. Все громко смеялись, глядя на Терсита, и говорили:
— Много славных дел совершил Одиссей и в совете, и в бою, но это славнейший из его подвигов. Как обуздал он крикуна! Теперь он не отважится больше поносить любимых Зевсом царей.
Одиссей же обратился с речью к народу, а рядом с ним стояла, приняв вид вестника, Афина-Паллада. Одиссей убеждал греков не прекращать осады Трои, он говорил, что если вернутся они на родину, не взяв Трои, то покроют позором и Агамемнона, и себя. Неужели они, как слабые дети или женщины-вдовицы, из малодушия уедут на родину, неужели забыли они предсказания Калхаса, что надо ждать? Неужели все забыли и то знамение, которое послал Зевс в Авлиде? Ведь только на десятый год осады суждено грекам взять Трою. Своей речью Одиссей опять вдохнул во всех жажду подвигов. Громкими криками приветствовали речь Одиссея греки, и громким эхом ответили им окрестности. Но вот встал старец Нестор, и все опять стихло. И Нестор советовал остаться и вступить в бой с троянцами. Во время же боя он советовал построить войска по племенам и родам, чтобы племени помогало племя, а роду — род. Тогда ясно будет, кто из вождей или членов племени робок и кто мужествен, почему до сих пор не взята Троя — по велению ли богов, или потому, что не знают ратного дела вожди. Согласился на это Агамемнон. Он повелел идти воинам обедать, а потом готовиться к кровопролитной битве, в которой никому не будет дано отдыха ни на единый миг, и горе тому, кто уклонится от битвы: он будет брошен псам и хищным птицам.
Громко воскликнули воины, так громко, как грохочет море в сильную бурю, когда ветер гонит высокие, как горы, волны. Все спешили к шатрам. Задымили костры по всему стану. Греки подкреплялись пищей перед битвой. Каждый приносил жертву богу и молил его о спасении во время кровавого боя. Агамемнон же принес жертву Зевсу. Он заклал у жертвенника, вокруг которого стояли знаменитые герои,
