Ласло Мохой-Надь - Telehor
1. Использование реальных акустических феноменов, воспринимаемых нами в виде естественных шумов, а также звуков, производимых человеком либо музыкальными инструментами.
2. Использование поддающихся оптической нотации, но независимых от реального существования звуковых комплексов, которые могут быть обозначены на звуковой дорожке в соответствии с заранее разработанным планом, а уже потом переведены в реальные звуки. (Например, в звуковой системе три-эргон звуки обозначаются светлыми и темными полосами, алфавитные значения которых нужно предварительно выучить. Но поскольку все, что начертано на пленке, трансформируется воспроизводящей аппаратурой в звуки или в шум, мои эксперименты с нарисованными на звуковой дорожке профилями, последовательностями букв, отпечатками пальцев, геометрическими фигурами тоже давали поразительные акустические результаты.) К этому следует добавить:
3. Смешение первого и второго подходов.
К 1-му:
а) «говорящий» фильм не обязательно должен представлять собой непрерывное акустическое действо. Акустическая составляющая может восприниматься вдвойне интенсивно, если будет поделена на короткие или длинные временные отрезки, возникающие в фильме периодически и неожиданно.
б) Если оптический фильм имеет возможность фиксировать объект по-разному – сверху и снизу, сбоку и спереди, т. е. фронтально, а также в оптическом сокращении, – то и в отношении звука должны существовать подобные возможности. Следовательно, различным направлениям взгляда должны соответствовать различные направления слушания. (В этой связи прежде всего приходят на ум по-разному нюансированные комбинации музыки, речи и шума.) К этому прибавляются акустические крупные планы, «лупа времени» (растяжение), цейтрафер (стягивание), искажение, наложение, вообще такое средство как «звуковой монтаж»: оптической симультанности должна соответствовать симультанность акустическая; это значит, нужно набраться храбрости, чтобы иногда смешивать акустический, даже наполненный смыслом, поток речи с другими звуковыми феноменами или внезапно на время прерывать его, переводить в другое акустическое измерение – искажая, растягивая, стягивая, – и только потом продолжать первоначальную линию, и т. п. В результате ускорения или замедления нормальной последовательности звуков возникают удивительнейшие вариации, на много октав выше или ниже. Полученные таким образом результаты опять-таки можно по-разному комбинировать. (Пределы возникающего при этом комизма предугадать невозможно.)
Ко 2-му:
а) однако подлинных высот творческое использование возможностей «говорящего» фильма достигнет лишь тогда, когда мы овладеем акустическим алфавитом в форме поддающихся фотографированию проекций (которые будут создаваться, например, с помощью свето-звуковых систем). Это значит, что мы – независимо от реальных акустических событий во внешнем мире – сможем с помощью особой нотации планомерно фиксировать акустические феномены на кинолентах, синхронизируя их, если это необходимо, с оптическим компонентом фильма; то есть композитор звукового фильма сможет создать выдуманную «из головы», никогда еще им не слышанную, вообще не существующую в реальности звуковую пьесу с помощью одного лишь оптофонетического алфавита.
б) Первый по-настоящему «говорящий» фильм создаст тот, кто сумеет тем или иным способом добиться, чтобы у предметов, и событий, и взаимосвязей между ними появилась акустическая «собственная речь».
в) Это позволит нам задавать акустические контуры событий или отдельных объектов.
г) Это был бы, помимо прочего, и путь к созданию акустических «крупных планов» – но именно с целью выделения, а не детализации.
Демонстрация фильма
Натянутый четырехугольный кусок холста или подобный проекционный экран, используемый в наших кинотеатрах, представляет собой, по сути, всего лишь технизированную станковую картину. Наши представления о пространственных феноменах, о пространственно-световых отношениях крайне примитивны. Они исчерпываются явлением, известным каждому человеку: световой луч, падающий в помещение через отверстие.
Но ведь можно себе представить и другое: что исходящий от проекционного аппарата свет будет попадать на распределенные по всему помещению, стоящие одна за другой, отчасти прозрачные проекционные стены, решетки, сетки и т. д. (Как, например, я пытался сделать в своих декорациях к постановке «Берлинского купца» в театре Пискатора в 1929 году.) Далее, вполне можно вообразить, что вместо одной плоской проекционной поверхности будет искривленная (одна или несколько); или – шарообразная; или – такая, которую можно разобрать на несколько частей, и все они будут двигаться относительно друг друга; а эти части могут быть с ажурными прорезями или без них. (Или, например, можно сделать так, чтобы – как я уже предлагал для немого фильма – все стены кинозала находились под перекрестным огнем разных фильмов: тогда получится «симультанное кино».)
Также вполне представимо, что дым или подобие дымки будут одновременно подсвечиваться разны ми проекционными аппаратами или что световые образы будут возникать на пересечении разных конусов света; кроме того, можно себе представить – это касается не только абстрактных световых образов, но и объективного изображения, репортажа, – дальнейшее развитие того же метода: пластическое кино, созданное с помощью стереоскопической съемочной техники. (Снимаемый объект может быть окружен выстроенной вокруг него системой линз, а потом его изображение на кинопленке будет таким же образом проецироваться.)
Звуковой фильм, акустические возможности которого пока что вообще не изучены, тоже наверняка привнесет принципиальные изменения, связанные и с этим, и с другими моментами.
Задачи кинематографической работы
Практика, необходимая для того, чтобы творчески освоить три больших круга проблем, связанных с фильмом – проблемы света, движения и звука, – должна соприкасаться с самыми разными областями сегодняшней науки и техники. Она зависит от работы: фотографа[4], физика и химика, архитектора, оператора и демонстратора фильма, режиссера и автора. Она зависит также от проблем съемочной техники: оптики; светочувствительности; ультрафиолетовых и инфракрасных лучей; гиперчувствительности (как наши глаза постепенно привыкают к темноте, так же когда-нибудь у нас появятся аппараты, которые будут реагировать на какие-то феномены в темноте – вплоть до того, что смогут делать моментальные фотоснимки); от цветного фильма; от пластического фильма; от звукового фильма; а кроме того, от проблем трехмерной демонстрации фильма: поставленных один за другим, пространственно организованных экранов; проекционных поверхностей, образованных из дыма или пара; выпуклых экранов, двойных проекций, множественной аппаратуры; автоматизированного управления постами кинопроекции; обыгрывания различных шаблонов; от проблем акустики и монтажа, который сводит все элементы в фильм-синтез (и обеспечивает его воздействие на зрителя).
1928–1930
Дополнение
За истекший период целый ряд задач и идей, о которых шла речь в этих записках, был воплощен в жизнь; одним из важнейших воплощений является, вероятно, так называемый синтонфильм, фильм с синтетическим звуком (Хамфрис, Пфеннингер и русские Авраамов, Янковский, Воинов, Шолпо). Были кое-какие новшества и со звуковыми трюками. В американских фильмах Гарольда Ллойда и Уолта Диснея для усиления комического эффекта используются тексты, произносимые с повышенной скоростью, или звуковые последовательности, прокручиваемые назад. Также благодаря применению инфракрасных лучей были достигнуты большие успехи при фотографировании в полной темноте. Также в Англии и Германии были разработаны новые конструкции объективов для панорамной камеры, что сделало возможным абсолютный круговой обзор. Фотографирование в необычных ракурсах применяется и в научных целях, например, историками искусства. Большие возможности в области цветного кино открылись благодаря появлению кинопленки «Гаспарколор» и упрощению копировального процесса. Технология «Техниколор» позволяет производить великолепные – снимающиеся непрерывно – цветные фильмы. Новейшие попытки Луи Люмьера создать стереоскопический фильм показывают, что первые обнадеживающие шаги на пути разработки пластического кино уже сделаны.
Помимо этих технических достижений, которые рано или поздно будут доведены до совершенства, можно выделить следующие новые тенденции в моделировании звукового и цветного фильма.
Звуковой фильм оправдал самые мрачные предсказания сторонников немого кино. Между двумя этими направлениями разверзлась широчайшая духовная пропасть, и, как это ни грустно, следует признать, что уровень звукового кино – возможно, главным образом по причине его усилившейся коммерциализации и удорожания производства – все еще остается очень низким.
