Питирим Сорокин - Человек. Цивилизация. Общество

Случаи фетишизации символических проводников можно наблюдать как среди первобытных, так и среди цивилизованных людей во всех сферах общественной жизни, на каждой стадии развития. Единственная разница состоит в фетишизируемых объектах. Австралиец фетишизирует брусок дерева; истинно верующий — икону или имя святого; монархист — портрет своего властителя; коммунист — портреты Ленина или Сталина.

Часто магическое влияние приписывается словам и звуковым проводникам в целом. Во многих религиях определенное слово рассматривается как сила, которая управляет естественными событиями и даже направляет волю богов, и поэтому здесь почитается слово как таковое. Эта фетишизация слов очень распространена в примитивных группах, ибо «каждому таком) выражению приписывается мистическая важность». Примитивные культуры твердо исходят из того, что сам акт произнесения определенного слова достаточен, чтобы вызвать события[208]. Это убеждение объясняет существование «секретного языка» и табу против использования определенных слов женщинами и детьми. Обитатели некоторых Малайских островов не имеют права использовать многие слова, когда они говорят о своем правителе; нельзя говорить о нем, что он ест, спит, сидит и т. п.[209] Ценность и мистическая власть, приписываемые словам как таковым, подтверждается широким использованием в религиозных и магических церемониях песен и ритуальных словосочетаний, значение которых было утрачено давно и которые поэтому непонятны для слушателей и даже для тех, кто их повторяет.

Поскольку слова стали идентифицироваться со значениями и ценностями, которые они обозначают, доводы по поводу написания или произнесения слова могут приобрести невероятную важность. Например, в истории русской церкви противоречия, которые возникли по поводу написания слова «Иисус», привели к серьезному расколу на «никонианцев» и «староверов». Смех, вызываемый странным именем, часто рассматривается как направленный против его владельца. Использование определенных слов привело к табу на них как на непристойные, и произнесение их в благовоспитанном обществе достаточно для того, чтобы вызвать сильную и негодующую реакцию. Публичное произнесение таких слов может считаться преступлением и даже привести виновника в тюрьму.

Простого называния абстракции часто достаточно, чтобы превратить ее в объективную реальность с ценностью, далеко превосходящей ее собственную внутреннюю важность. «Существует высокая степень персонификации, когда абстракция трансформируется в объективную сущность посредством называния. Эта персонификация может стать еще более явной, если мы дадим в имени определенное указание на пол»[210]. Из таких персонификаций возникает антропоморфизм. Фетишизация слов объясняет возникновение таких римских божеств, как Фортуна, Виктория, Ювентус, Провидение и Виртус. Как показывает В. Парето, это обожествление существовало веками и происходит и в наше время, что прекрасно подтверждается существованием таких современных божеств (персонифицированных абстракций), как Прогресс, Демократия, Пацифизм и Социализм[211].

Эта фетишизация звуковых проводников происходит ежедневно во множестве форм, несмотря на отделение слов от остальных наших действий и общее обесценивание слов, вызванное их чрезмерным использованием и неправильным употреблением. Им до сих пор приписывается магическая сила в клятвах, официальных ритуалах и церемониях со строго предписываемыми формулами и т. д.[212]

Световые и цветовые проводники также фетишизируются. Изображение святого или национального героя со временем начинает восприниматься как отображение доблести этого лица и способно само по себе вызывать сильные чувства. Защита иконы часто вела к актам героизма и самопожертвования. Даже атеисты — коммунисты не свободны от такой фетишизации, поскольку осквернение портретов Ленина или Сталина для них — святотатство[213]. То же верно в отношении геральдических эмблем.

Пантомимические проводники также фетишизируются (перекрещивание, стояние на коленях, салют флагу, принятие клятвы и многие другие подобные церемонии). Хотя фетишизация церемониальных действий более распространена среди варварских племен, много схожих примеров можно обнаружить также и среди цивилизованных народов. В средние века отказ совершить требуемое действие в церемонии иногда рассматривался как открытое восстание. Законы ордена святого Колумбана предписывали, что тот, кто забыл перекреститься, садясь за стол, должен получить от шести до двенадцати ударов плетьми. Ревностные католики верят, что, крестясь, они защищают себя от дьявола. Во многих религиозных, военных, политических и гражданских ритуалах отклонение от предписанных форм сегодня запрещается и часто карается. Иногда наказывается даже простое нарушение норм этикета.

Фетишизация предметных проводников наблюдается в обожествлении брусков дерева (австралийские чуринги), камней, растений и животных (тотемы), в почитании флагов, формы, медалей и амулетов, в молении на кресты, статуи святых и реликвии. Фетишизация денег и товаров, на которую ссылается Маркс, есть лишь специфический случай общей фетишизации предметных проводников[214].

Сам человек не исключен из общей фетишизации проводников; он является одним из наиболее важных проводников. Продолжительно функционируя как представитель определенных значений и ценностей, человек идентифицируется с ними и может постепенно принять значение, далеко превосходящее то, которое естественно ему свойственно и изначально приписывается. Короче говоря, он фетишизируется — обожествляется, как если бы он был богом, всемогущим господином или воплощением всех возможных добродетелей. Такие случаи распространены в примитивных обществах.

Такие явления распространены также среди цивилизованных народов: обожествление римских императоров и папы, квазиобожествление монархов, которые не могут ошибаться, диктаторов и других правителей идентичны примитивной фетишизации. Более того, эти явления наблюдаются не только среди реакционных обскурантистов, но также и среди кажущихся просвещенными революционеров[215].

Фетишизация символических проводников оказывает сильное обратное действие на поведение и сознание человека. Носители кристаллизую; и стандартизируют, проясняют и формализуют, искажают и преобразуют значения, ценности и нормы, которые они объективируют и раскрывают. Возникнув как проводники, в процессе деятельности они оказывают мощное влияние на поступки людей и состояние их сознания, особенно когда проводники превращаются в самоценные значения, ценности или идолы.

Вышеизложенное показывает, как неразрывно и органически все три компонента (значения, субъекты и носители) связаны между собой в одно неразделимое единство в процессе значимого взаимодействия. Поэтому любая теория «социокультурного целого, атома или ячейки», которая пытается сократить три компонента до одного или двух, несостоятельна.

Структура социокультурного взаимодействия, если на нее посмотреть под несколько иным углом зрения, имеет три аспекта, неотделимых друг от друга: 1) личность как субъект взаимодействия; 2) общество как совокупность взаимодействующих индивидов с его социокультурными отношениями и процессами и 3) культура как совокупность значений, ценностей и норм, которыми владеют взаимодействующие лица, и совокупность носителей, которые объективируют, социализируют и раскрывают эти значения. В классной комнате преподаватель и студенты являются личностями, совокупность этих личностей, вместе с нормами их отношений, составляет общество классной комнаты; не только научные и другие идеи, которыми они обладают и обмениваются, но и книги, доска, мебель, лампы и сама комната представляют собой культуру этого общества. Ни один из членов этой неразделимой триады (личность, общество и культура) не может существовать без двух других. Не существует личности как социума, то есть как носителя, созидателя и пользователя значениями, ценностями и нормами, без корреспондирующих культуры и общества. В отсутствие последних могут существовать лишь изолированные биологические организмы. Точно так же нет надорганического общества без взаимодействующих личностей и культуры; и нет живой культуры без взаимодействующих личностей и общества. Поэтому ни одно из этих явлений нельзя исследовать должным образом без рассмотрения других членов триады. Неадекватна любая теория, которая концентрируется лишь на одном из них, исследуя социокультурный мир. Из дидактических соображений их можно изучать по отдельности; но когда анализ каждого члена триады завершен, этот элемент должен быть соотнесен с тройственным разнообразием, или матрицей, в которой он существует.