Андрей Максимов - Многослов-2, или Записки офигевшего человека
А почему в тот же самый лютый мороз, ежели вы дышите носом, то во рту не становится холодно? Вдыхаете дикий морозный воздух, а во рту все равно тепло – в чем дело? Дело в том, что воздух, поступающий в легкие через нос, всегда нагревается до 36–37 градусов.
Человек создан не только ловко и умно, но и крепко. Воистину – на века.
Меняется ли человек на протяжении веков? – спросили бы нас инопланетные жители.
В первобытном обществе мать кормила ребенка грудью несколько лет. Нынче, если год – так уже хорошо. Казалось бы, вона как мы изменились! Ан нет… Это все – детали. Антропология свидетельствует: вид человека остается неизменным уже несколько сотен лет со времени кроманьонцев.
Вот ведь как нас создали! Представляете, сколько за эти века всякого напроисходило в истории, какие открытия были сделаны, а мы, люди-человеки, какими были, такими и остались. Разве не поразительно? Что же за стержень такой есть в нас, который не позволяет нам измениться, несмотря ни на что? Мне кажется, стержень этот называется душа.
В общем, так и не смогли бы мы объяснить представителям иных миров, кто есть таков человек. Точнее, каждый из нас объяснял бы по-своему. Вот ведь, как оно все получается: живет такое неизменное веками, называется «человек». Что не меняется – понятно. Как называется – ясно. А кто таков – возможны варианты, причем, огромное количество.
Так получается, что человечество на протяжении истории научилось давать определения чему угодно, кроме самых главных понятий человеческой жизни. Нет общего для всех определения Бога. А что такое жизнь? Что такое счастье? Что есть любовь? Как говорится: сколько людей – столько мнений. И что мнения, что люди – все разные. К этим же главным словам жизни относится, конечно, и человек.
Своему первому «Многослову» я дал такой подзаголовок: «Книга, с которой можно разговаривать». И как же спорили и продолжают спорить его читатели о том, что такое любовь, счастье, жизнь и так далее. И слава Богу! Понять и организовать собственную жизнь, можно только размышляя о ее главных понятиях. И тут как раз не результат важен – он не достижим, существен процесс.
Короче говоря, все, что мы могли бы предоставить нашим инопланетным друзьям, – так это разные определения слова «человек». Как говорится: информация к размышлениям.
Вы, дорогой читатель, хоть и не инопланетянин, но вам, надеюсь, тоже будет небезынтересно узнать, как разные умы определяли нас с вами.
Аристотель считал, что человек – это политическое животное, одаренное речью и обладающее нравственными качествами, то есть умеющее размышлять над тем, что есть добро и зло. По Аристотелю получается, что безнравственный человек – не человек.
Гегель заметил: что человек делает, таков он и есть. То есть человек определяется по человеческим делам.
Наш современник, профессор Евгений Косов считает, что человек, по сути, – это обезьяна, у которой есть совесть. Тут у меня два суждения: во-первых, не найдешь на Земле более бессовестного существа, чем человек. Во-вторых, не знаю, как профессор, но, мне кажется, я отличаюсь от обезьяны не только совестью.
Словарь Даля: «Человек – каждый из людей; высшее из земных созданий, одаренное разумом, свободной волей и словесною речью». По поводу «высшего из земных созданий» – оставим на совести Владимира Ивановича: мы уже говорили о том, что «царственность» человека весьма и весьма условна. А вот то, что человек – это только тот, у кого есть разум и воля, – согласитесь, интересно. Гляньте-ка в зеркало: как у вас с этим?
С тем, что человек – высшее на Земле существо, категорически не соглашался великий философ Дени Дидро. Он вообще смотрите, какой ужас написал: «…на всем земном шаре нет ни одного совершенно гармонически сложенного, совершенно здорового человека. Следовательно, человечество – это скопище более или менее уродливых, более или менее больных индивидов». Понятно, что такое определение человечества, самого человека, мягко говоря, не возвеличивает.
Слова Дидро раздражают, не так ли? Нам, людям, не нравится, когда о нас так говорят. Мы, люди, слишком любим себя, чтобы дать укорениться подобному взгляду.
Как говорится, a propos замечу, что, мне кажется, история человечества развивалась бы совсем иначе, ежели бы мы, люди, перестали бесконечно называть самих себя высшими существами да царями природы. Если бы мы научились быть скромней и самокритичней. Если бы больше думали не над тем, как восславлять самих себя, но над тем, как исправить и самих себя, и все то, что мы, люди, натворили.
Однако подобный взгляд непопулярен. Главенствует иной, по-своему замечательно выраженный в стихотворении русского поэта и публициста XIX века Ивана Пнина. Вот вам, пожалуйста, еще одно определение человека в стихотворной, так сказать, форме:
Природы лучшее созданье,К тебе мой обращаю стих!К тебе стремлю мое внимание,Ты краше всех существ других.Что я с тобою ни равняю,Твои дары лишь отличаюИ удивляюся тебе.Едва ты только в мир явился,И мир мгновенно покорился,Приняв тебя царем себе.
Ну ладно. С такими, с позволения сказать, определениями вряд ли до какой истины можно докопаться. Так что глянем лучше в словарь. Даль уже был. Возьмем более современный.
Словарь Ожегова: «Человек – живое существо, обладающее даром мышления и речи, способное создавать орудия и пользоваться ими в процессе общественного труда». Это определение, крепко стоящее на базе марксизма-ленинизма: есть общественный труд – есть человек. А если труд не общественный, то ты кто? Обезьяна, что ли? Вор, значит, не человек? Да что – вор, бизнесмен, занятый собственным обогащением, – не человек, что ли? А кто же?
Окончательную путаницу внес в понимание того, кто есть человек, великий литературовед Михаил Бахтин, который заметил: «Человек никогда не совпадает с самим собой. К нему нельзя применить формулу тождества: А есть А… Подлинная жизнь личности доступна только диалогическому проникновению в нее, которому она сама ответно и свободно раскрывает себя». Ну, как говорится, приехали: если человек никогда не совпадает с самим собой и раскрывается только в общении – то как же в нем разобраться-то?
Но человек не только в общении раскрывается. Он еще раскрывается в толпе, о которой немецкий философ Ницше писал: когда сто человек стоят друг возле друга, каждый теряет свой рассудок и получает какой-то другой.
Тоже ведь интересно: кирпичи, сложенные в стену, не перестают быть кирпичами. Собака в стае не перестает быть собакой. Множество машин на автостраде – это все равно машины. А люди, объединенные в толпу, теряют собственно человеческие качества и перестают быть индивидуальностями. Можно было бы даже сказать, что они перестают быть людьми, если б было понятно, что такое люди.
Толпа – это ведь не просто много людей, но некий организм, живущий по своим законам. В 1895 году французский психолог Гюстав Лебон выпустил книгу «Толпа: исследование массового сознания», которая тут же стала бестселлером. (В скобках замечу: забавно, не правда ли, какими книгами зачитывались в конце позапрошлого века?) Лебон писал о том, что толпа не может внимать доводам рассудка, уникальность ее в том, что интеллектуально она всегда ниже отдельно взятого индивидуума, а движут толпой исключительно внутренние страсти.
Но еще до всех этих мудрых психологов свойства толпы очень хорошо уяснили революционеры. Революционеры – это люди, которые ломают историю на гребне толпы. Они могут приручить цунами, и эта огромная человеческая волна погребет под собой целые миры.
Толпа очень редко бывает народом. Например, в 1980 году на похоронах Высоцкого. Или в 1991 году у стен Белого дома. Но это исключение. В целом, толпа – это антипод народа.
По счастью, помимо толпы есть еще и личности. Именно личности покоряли науку, осваивали космос, писали великие книги и симфонии. Именно личности – знаменитые и не очень – помогают каждому из нас остаться индивидуальностью.
Иногда личность может совершить нечто абсолютно невероятное: например, повлиять на восприятие слова. То есть значение слова станет более благородным только и сугубо под влиянием личности. Не понятно? Объясняю.
Какие ассоциации у Вас, дорогой читатель, вызывает слово «симпозиум»? Очевидные: умные дяденьки в костюмах при галстуках обсуждают всякие важные проблемы. Однако слово это греческое – «simposion», и в переводе означает «пиршество». Как такой карамболь, извините, мог произойти? Да под влиянием личности. Точнее, двух. «Симпозиум» – так называется диалог Сократа, записанный Платоном. По сути, это была такая тусовка с выпиванием в доме тригика Агафона, где ученые мужи, попивая вино, вели умные беседы. Однако из уважения к Сократу и Платону симпозиумом стала называться встреча ученых мужей. Вот и такой бывает роль личности в истории.
