Китайцы. Моя страна и мой народ - Линь Юйтан

грамотных изменило структуру китайского общества и весь облик китайской культуры. Можно задуматься над тем, были бы китайцы столь послушны начальству и учтивы с ним, если бы иероглифика была заменена алфавитным письмом? Я часто думаю вот о чем. Если бы китайцы в своем языке сохранили некоторые согласные в начале или конце слога, то они не только потрясли основы авторитета самого Конфуция, но, вполне возможно, давным-давно разрушили бы и созданную конфуцианством политическую структуру. Тем самым они получили бы массу свободного времени для более широкого распространения знаний. Поскольку впереди у них были тысячелетия досуга, китайцы добились бы успехов и в других областях, изобретая вещи, подобные книгопечатанию и пороху. А это повлияло бы на историю всей цивилизации на нашей планете.

Научные достижения

Пока мы не перешли к неклассической литературе, или литературе воображения, созданной писателями, которые преодолели барьеры классических традиций и писали в свое удовольствие, ради самого творчества, — иными словами, пока мы не перешли к роману и драме, которые и составляют литературу в западном ее понимании, возможно, разумно было бы рассмотреть содержание классической литературы, особенности китайской научной мысли, а также проблемы воспитания массы грамотных людей, которые живут за счет народа, занимаются проповедью морали и ничего конкретного не создают. Так о чем же пишут, в конце концов, эти ученые-книжники, что таится в глубинах их души?

Китай — страна эрудитов, где они составляют правящий класс. По крайней мере, в мирные дни преклонение перед наукой всегда усердно культивировалось. Такое отношение к науке даже достигло определенной степени суеверия: ни один клочок бумаги, на котором были написаны иероглифы, нельзя было просто выбросить или использовать не по прямому назначению. Их следовало собрать и сжечь в школах или храмах. Во времена смут дело обстояло несколько иначе. Солдаты частенько врывались в дома литераторов и использовали древние фолианты для растопки печей, а то и просто чтобы высморкаться. Иногда они просто сжигали дом. Однако живучесть литературной традиции в Китае такова, что чем больше солдаты сжигали книг, тем шире становились масштабы их коллекционирования.

Во времена династии Суй, примерно в 600 г., в императорском дворце хранилось 370 тыс. томов. Во времена династии Тан императорское собрание книг насчитывало 208 тыс. томов. В 1005 г., во времена династии Сун, была составлена первая энциклопедия, состоявшая из 1 тыс. томов. Затем свое место в императорской библиотеке занял словарь «Юнлэ дадянь», созданный под началом императора Юн-лэ (1403—1424) и состоявший из 22 877 свитков избранных редких древних сочинений, составивших 11 995 томов. Во времена маньчжурской династии Цин самым знаменательным политическим мероприятием императора Цянь-луна (1736—1795) стала тщательная ревизия всех существующих книг под предлогом их сохранения, на самом же деле — для выявления произведений, в которых хоть в малейшей степени проявлялось отрицательное отношение к маньчжурскому правлению. Цянь-лун собрал 36 275 томов, которые составили издание в семи частях под общим названием «Сы ку цюань шу». Он также преуспел в полном или частичном уничтожении 2 тыс. книг, при этом более чем в 20 случаях автора либо отправляли в отставку, либо сажали в тюрьму, либо забивали до смерти плетьми. Иногда в храмах разбивали таблички с именами предков такого автора, иногда продавали в рабство его самого и его родных и домочадцев — все это только из-за одного подозрительного слова! Согласно ортодоксальным конфуцианским стандартам, книги, собранные в «Юнлэ дадянь» и «Сы ку цюань шу», достойны хранения. Книг, получивших благоприятные отзывы цензоров, было несколько больше, они кратко упомянуты в каталогах, но в «Сы ку цюань шу» не вошли. В число книг, подлежащих хранению, конечно, не входили такие проникнутые истинно творческим духом произведения, как «Речные заводи» и «Сон в красном тереме». Однако в состав словаря вошло большое количество «бицзи», или «записок», в которых речь шла о всякой всячине: от исторических изысканий до описаний чайных листьев и знаменитых источников, а также рассказов о лисах-оборотнях, духах воды и целомудренных вдовах. Все это доставляло радость ученым-книжникам.

О чем же говорилось в этих книгах? Обозреть ортодоксальную классификационную систему библиотек, оставленную нам «Сы ку цюань шу», было бы крайне интересно. Китайские книги делятся на четыре основные категории: (1) каноны, (2) история, (3) философия и (4) сборники литературных произведений. «Каноны» включают произведения конфуцианских классиков и труды по филологии, на создание которых ушла большая часть времени, отпущенного китайским ученым-книжникам. Категория «Истории» включает династийные истории, частные истории, биографии, различного рода записи, географические труды (включая путевые заметки, местные истории или рассказы о самых знаменитых горах), описания административной системы, уложения законов, библиографии и критические работы по истории. Категория «Философия» заимствовала свое название у ученых и философов эпохи Чжоу. Но позднее она включила труды по всем специальным наукам (как на философском факультете западного университета). Сюда вошли произведения по военному делу, сельскому хозяйству, медицине, астрономии, астрологии, магии, гаданию, боевым искусствам, рисованию, музыке, украшению жилищ, кулинарии, ботанике, зоологии, конфуцианству, буддизму, даосизму, а также справочники. В данный раздел вошли и многие книги из числа тех, которые относятся к «запискам» и содержат немало случайных, непроверенных и неклассифицированных данных, касающихся космических явлений. Предпочтение отдавалось необычным, сверхъестественным природным явлениям. Хозяева популярных книжных магазинов включают в эту категорию также и романы. Категорию «Сборники» можно назвать литературной, потому что она включала работы ученых, литературную критику, особые собрания поэзии и драмы.

Деление науки на разделы — вещь еще более ответственная, чем исследование ее содержания. На деле в Китае нет специальной науки как таковой, помимо серьезных исследований в области классической филологии и истории, которые действительно являются отраслями точно классифицированных знаний. В этих сферах действительно проводятся трудоемкие, кропотливые исследования. Астрономия, помимо исследований иезуитов, очень близка астрологии, а зоология и ботаника весьма близки кулинарии, так как все животные, фрукты и овощи пригодны к употреблению в пищу. В обычных книжных магазинах книги по медицине обычно лежат на одной полке с литературой по черной магии и предсказаниям судьбы, труды же по психологии, социологии, инженерии и политэкономии запрятаны в раздел «Записки». Работы некоторых писателей, отнесенные к зоологии и ботанике, помещены в раздел «Философия» и включены также в графу «Разное» в разделе «История». Они удостоились такой чести благодаря специфическому характеру своих книг, однако их произведения, за исключением особо выдающихся, не отличаются принципиально от жанра бицзи.

У китайских ученых есть три пути, следуя которым они могут развивать свой талант: вести подлинно научные исследования; стать кандидатами на получение научной степени и затем — чиновниками;