Сергей Баландин - "Основы научного антисемитизма"

В еврейском вопросе фактору культуры нередко придают такое же значение, как Хантингтон в войне цивилизаций: культуру выгодно ставить причиной антисемитизма, потому что таким образом отводится внимание от истинных объектов конфликта: вот, мол, какие плохие гои, никто их никак не обижает, никто ничего у них не отнимает, а вот не любят евреев просто так, всего лишь за «приверженность к своим традициям, к своей религии, к своей культуре». Я, правда, не встречал еще ни одного такого «антисемита», который бы спать не мог от сознания, что какой-то еврей не хочет любить какую-то гойскую традицию, или наоборот, «привержен» чему-то еврейскому, но с другой стороны и традиции бывают разные, бывают и такие, что у всех нормальных людей вызывают отвращение. Если «традицией», например, у вас стали расизм, двойная мораль (одна для «своих», другая для всех прочих), обман, презрение ко всем иноплеменникам, то нечего удивляться, что к вашим «традициям» не все хотят проявлять особое уважение. Но раз уж вы требуете проявления к себе терпимости, то научитесь проявлять ее и сами: уважайте, в свою очередь, и традиции гоев, одной из которых древнейшей и священнейшей является антисемитизм.

Однако многим антисемитам может показаться странными такие типично еврейские суждения о них, мол, «антисемиты» хотят, чтобы евреи стали такие, как все, «антисемит» не может простить еврею верность своим национальным традициям и т.п. А «антисемит» все это слушает и пожимает плечами от недоумения «неужели у меня есть дело до каких-то там еврейских традиций, я их и не знал никогда, и знать не хочу, все, что мне нужно, это чтобы еврей не забирал у меня мои деньги, мою работу, мои права и вообще поменьше вмешивался в мою жизнь». Евреи здесь явно ошибаются относительно истинных притязаний антисемитизма, но нас в данном случае интересует не само заблуждение, как его причины. Может быть кто-нибудь из гоев выразил страстное желание перевоспитать еврея и обратить его в свою культуру, а еврей запомнил этот прецедент и переносит его на все случаи антисемитизма? Может быть, и не только «может», но и много раз было, но сие желание никак не может попасть под категорию «антисемитизма», понимаемого как юдофобия, ибо, как правило, сию мечту лелеяли как раз юдофилы, такие, как Владимир Соловьев, Николай Бердяев, Сергей Булгаков. Неужели же соловьевско-бердяевские позиции стали парадигмой для еврейских представлений об антисемитизме? Конечно же нет, да и сами евреи почти не упоминают вышеупомянутых мыслителей в числе антисемитов. Думаю, что сия парадигма берет свое начало из самого еврейства из их беспричинной ненависти к гоям. Слово «беспричинная» мы употребляем не потому, что еврейская ненависть ничем не детерминирована, мизантропия, как и все прочие феномены, безусловно, имеет свои основания, хотя и не всегда осознанные. Беспричинная ненависть – это враждебное отношение к человеку без какого-либо объекта конфликта, точнее, таким объектом становится сам субъект, как объект ненависти и отрицания. Такова, например, ненависть евреев к христианам. Многие из них не знают, что такое христианство, что в нем такого «плохого и ужасного», но ненавидит только потому, что оно смеет быть другим, смеет притязать на еврейский копирайт святости.

Выше мы уже писали, что не все конфликты между евреями и гоями можно отнести к категории еврейского вопроса, но к нему следует относить только те конфликты, которые порождаются специфическими особенностями гойства и еврейства. Почему же мы здесь говорим о конфликте патриотов и космополитов? Разве можно патриотизм или космополитизм считать качествами, присущими исключительно евреям или гоям? Однако «антисемиты», особенно в СССР, нередко обвиняли евреев отнюдь не в еврейском национализме, а наоборот, в «еврейском космополитизме», как будто космополитизм уголовное или хотя бы нравственное преступление. Поэтому и нам следует рассмотреть, каковы истинные причины сих обвинений.

Александр Солженицын в романе «В круге первом» писал: «В одной газетке-сплетнице, газетёнке-потаскухе, занятой чем угодно, кроме своего прямого дела – литературы, кто-то шепнул ядовитое словцо – [космополит]. И слово было найдено! Прекрасное гордое слово, объединявшее мир, слово, которым венчали гениев самой широкой души – Данте, Гёте, Байрона, – это слово в газетёнке слиняло, сморщилось, зашипело и стало значить – [жид]». Однако из благородной позиции Солженицына не ясно, какие, собственно, объекты конфликта лежат между интересами «патриота» и интересами «космополита», кроме того, что «космополит – это плохо». Нам кажется неслучайным тот факт, что антикосмополитическая компания развернулась в сталинском СССР в наиболее идеологически тоталитарном периоде российской истории, несмотря даже на то, что интернационализм тогда считался официальной идеологией. Чем же, по сути, «космополит» отличается от «интернационалиста»? А вот чем: «интернационалист» – это своего рода «благомыслящий», правоверный, он будет верить во все, во что ему прикажут его хозяева, космополит же – это «мыслепреступник», еретик, для которого «нет ничего святого на земле», ни в «родине», ни в «партии», ни в Сталине. И даже если де-юре он такой же раб, как и все, то де-факто, раб он весьма ненадежный, он чужой «агрессивно послушному большинству» народа, он «безродный», «неблагонадежный интеллигент».

Да, в чем-то «патриоты» правы, интеллигент не может быть «патриотом» по определению, ибо интеллигент – это, прежде всего, тот, кто обладает индивидуальным интеллектом. Чтобы понять, почему, достаточно посмотреть с другого конца, кто может быть «патриотом» и почему, т.е. по какой мотивации. Во-первых, для того, чтобы быть «патриотом», нужно иметь страну и народ, которые «патриот» считает своими, где он не чувствует себя чужим, изгоем, отщепенцем. Во-вторых, народ также должен считать своим и проявлять заботу о своем патриоте. Но особенность «народов», особенно, в слоях простонародья, в низах, состоит в том, что массы всегда принимают в «свои» только себе подобных, им важнее, чтобы «подобный» ничем не отличался от них кругом интересов, нежели проявлял к ним любовь и преданность. Поэтому испокон веков массы побивали камнями своих пророков, поэтому сказано Иисусом: «Нет пророка в своем отечестве», поэтому «поэт» и «толпа» находятся в извечном конфликте. И если мы посмотрим, кто в действительности сейчас записывается в лагерь «патриотов», то увидим, что это, в основном, люди, мало отличающиеся творческими способностями, это, как правило, реакционеры, стремящиеся законсервировать статус кво или даже отвести стрелки часов истории назад. Это наглядно видно по цитатам в моей антологии «Патриотизм pro et contra», где я собрал высказывания о патриотизме исторических личностей разных эпох и народов и поместил в своем «Виртуальном музее» (вы увидите, что цитат «pro» там непропорционально мало, а я, скажу честно, их добросовестно искал, но «contra» явно превалирует, что я могу поделать?). Напротив, тот, кто хочет создать нечто новое, кто видит чуть дальше своего носа, кто умеет мечтать, редко когда находит долю в своем отечестве, поэтому у него нет и не может быть ничего общего с патриотами, ибо их страна не его страна, их народ не его народ, отечество пророка и интеллигента всегда в завтрашнем дне. Чаще всего интеллигенты – это всеми отверженные одиночки, однако это вовсе не значит, что так должно быть всегда и у интеллигентов не может быть своего народа. Первый исторический прецедент образования народа вокруг одного интеллигента-нонконформиста дает нам Библия в лице Авраама. Халдеец Аврам (тогда еще у него было имя без буквы «ה» в середине) порывает с домом своего отца, с традициями своего народа, он мечтает о другом народе и становится родоначальником евреев. Подобная судьба была и у аравийского курайшита Мухаммада, отвергнутого соплеменниками и вынужденного покинуть родную Мекку, зато ставшего основателем новой мусульманской уммы (нации). В Евангелиях есть такой эпизод: «Когда же Он еще говорил к народу, Матерь и братья Его стояли вне дома, желая говорить с Ним. И некто сказал Ему: вот Матерь Твоя и братья Твои стоят вне, желая говорить с Тобою. Он же сказал в ответ говорившему: кто Матерь Моя? и кто братья Мои? И, указав рукою Своею на учеников Своих, сказал: вот матерь Моя и братья Мои; ибо, кто будет исполнять волю Отца Моего Небесного, тот Мне брат, и сестра, и матерь» (Мф. 12:46-50). Подобно Иисусу может сказать любой интеллигент: всякий, кто разделяет мои чаяния и идеалы, тот и есть мой народ, а я его патриот.

Как бы там ни было, но в СССР евреи не образовали из себя ни отдельного народа, ни даже отдельной секты, но среди них действительно было много интеллигентов, поэтому преследования последних не следовало бы рассматривать как антисемитские, в данном случае можно прямо поверить преследователям: раз они говорят, что преследуют за «космополитизм», а не за еврейство, значит так оно и есть на самом деле. Таким образом, конфликт тоталитаристов с интеллигенцией можно полностью исключить из объектов еврейского вопроса.