Борис Синюков - Боги и человек (статьи)
Теперь самый раз остановиться на соотношении численности кабинетных и полевых натуралистов. Кабинетных, я полагаю, было раз в десять больше, чем полевых. Вот в этом–то и беда, повторяю. Не так уж много сделает наблюдений один полевой натуралист. Ему надо куда–то доплыть, потом, рискуя жизнью бродить почти в одиночку по тундре, пустыне, тайге или джунглям. Собирать кости, рисовать, записывать, не забывая питаться, а главное – добывать себе пищу. Ведь в рюкзаке много с собой не утащишь. Многих натуралистов вообще теряли навсегда вместе с их бесценными записками. Зато кабинетные натуралисты набрасывались на новые, привезенные издалека кости и записки как акулы, высасывая из них все, что можно высосать. Затем «сопоставляли», «анализировали», «обобщали», «интегрировали» и так далее, и выдавали свой труд в виде толстых книг, причем враждуя между собой насмерть. Никоим образом я не хочу бросить тень на натуралистов, как первой, так и второй категории. Не было бы их, – вообще бы ничего не было, никаких знаний. Моя цель не в этом, а в том, чтобы снять пелену непререкаемой истины, притом в последней инстанции, каковая так и прет из всей энциклопедии. Дескать, так, и не иначе.
Замечу еще немаловажную деталь. Все животные описываются в статике. Я имею в виду, что без истории развития данного конкретного вида, как это принято у историков людских, главной осью у которых, на которую нанизываются события, — это временная ось. Я далек от мысли, чтобы верить исторической людской оси, которая представляется нам в школах и на исторических факультетах. Но все же она, хотя иногда и задом наперед, но как–то связывает события. В зоологии и этого нет. Там о видах говорят так, что можно подумать, что они живут в безвременном мире, если считать те самые 200 лет, в которые они изучаются. Зато вглубь тысячелетий кабинетные натуралисты заглядывать очень любят. И непременно расскажут как бронтозавр, ихтиозавр, птеродактиль или археоптерикс превращался в медведя, тюленя и ласточку. А что? Ведь никто не докажет из «посторонних», что это немного не так, а иногда – и совсем наоборот. И поговорка «честь мундира» хотя и придумана для военных, к ним тоже могла бы быть отнесена. Впрочем, это и из газет видно. Еще раз говорю: не для охаивания натуралистических исследований я это говорю, а для того, чтобы в их крепкими руками построенном здании, таком красивом на первый взгляд, найти место сомнениям, а значит – и в движении вперед, к разгадке тайны: почему же, все–таки, из нынешних обезьян не получаются сегодня люди?
Сконцентрирую: энциклопедические знания о животном мире, в том числе и обезьянах, собраны из разных временных срезов по разным видам животных, а представлены как единый мгновенный временной срез, образно говоря, сразу по всем животным. Добавлю, что нынешние ареалы распространения обезьян и полуобезьян располагаются именно там (южная и центральная Америка, южные две трети Африки, Индостан и Индокитай, Океания), где как раз меньше всего современной европейской науки, а пребывание там европейцев связано с большими жизненными трудностями. Ни по одному виду животных не показана история этого вида в ближайшей ретроспективе, за те же самые 200 лет, так как этих данных у зоологов просто нет в наличии. Отсутствие же этих данных они компенсируют тысячелетиями, которые взяты в основном из головы, если не считать ископаемых костей, возраст которых определить невозможно (за доказательствами отправляю вас к своей книге «Загадочная русская душа на фоне мировой еврейской истории»). И против этого я хочу протестовать, так как это недостаточно обоснованные данные, выдаваемые за очень строго обоснованные. И самый главный концентрат: на основе имеющихся и приведенных выше данных нельзя говорить ни за, ни против относительно того, что сегодня и повседневно из обезьян получаются, или не получаются люди.
Поэтому перехожу ко второму «киту», совершенствованию животного мира путем преодоления возникших жизненных трудностей в результате изменения в худшую сторону окружающей среды. Развитие каждого отдельного вида полуобезьян и обезьян по времени науке неизвестно. Зато известны практически все виды полуобезьян и обезьян, которые расположены на ступеньках лестницы, прямо ведущей к «венцу господнего творения», человеку. В указанной выше книге я рассматривал эту «лестницу», но так как меня больше интересовала «загадочная» русская душа чем само «происхождение» человека от обезьяны, то это рассмотрение выглядело несколько фрагментарно, тем не менее, я его повторю вкратце, чтобы не приводить здесь длиннейшие цитаты из «Жизни животных». Если рассматривать все ступени «лестницы» последовательно от низших до высших приматов (полуобезьян и обезьян), то среди них можно обнаружить подобие почти всех так называемых всеядных животных от крысы, кошки, собаки, свиньи, даже медведя, и так далее до самого всеядного животного – человека. Среди приматов нет исключительно травоядных или исключительно плотоядных животных.
Пришла пора рассмотреть три типа животных: травоядных, плотоядных и всеядных. Начну с того, что большинство ученых–зоологов склоняется к мысли, что обезьяны произошли от древних ископаемых животных, питавшихся насекомыми, насекомоядных, иначе говоря, плотоядных, потом почему–то перешедших преимущественно к растительной пище, в основном к богатым протеином и жирами плодам с семенами, орехам. Я к этому хочу добавить, что не может ранее родиться плотоядное животное, нежели травоядное, иначе первому будет нечего кушать. Разом они тоже не могут родиться, обязательно требуется, чтобы травоядные животные образовались несколько раньше и дали пищу новому виду плотоядных животных.
Итак, первыми животными были травоядные животные. Но им после смерти надо гнить, чтобы не засорять землю, поэтому должны быть бактерии. Бактерии сперва кушали трупы, потом переключились на живых травоядных, когда продолжительность жизни у травоядных возросла, и временами бактериям просто нечего было кушать. Не ждать же пока помрут? Так возникли паразиты, некоторые из них впоследствии доросли до муравьев, а потом до львов и тигров. Жизнь травоядных животных, в общем–то, была хороша, растительной пищи было предостаточно во все времена, не считая нынешних. Поэтому совершенствовать свою голову им большого смысла не было. Много ли их сегодня на Земле? Совсем мало, остались практически только там, где мало людей: в тундре, непроходимых дебрях, на горных вершинах. Зато человек научился их разводить в хлевах, фермах, курятниках. Там им тоже хорошо, даже, наверное, еще лучше. Поэтому о совершенствовании своей головы они и думать забыли.
Что касается плотоядных животных, то их численность целиком и полностью зависит от количества их пищи, то есть от травоядных животных. Стало меньше травоядных, уменьшилась рождаемость и у плотоядных. Поэтому не человек непосредственно уничтожил всех почти львов и тигров, он просто сам съел большинство диких травоядных, не оставив их львам и тиграм на пропитание. А свои фермы он поплотнее закрыл от диких плотоядных. И им просто ничего не оставалось другого, как вымереть. Поэтому, когда говорят, что львов и тигров перестреляли на шубки дамам, я этому не верю. Сами–то плотоядные почему же не догадались разводить травоядных по примеру людей, муравьи же разводят тлей себе на пропитание. А потому, что голова у них тоже была слабая. А слабая голова потому, что пищи тоже для них всегда было много вокруг, им надо было совершенствовать только глаза, уши, когти и мертвую хватку. Так они и поступили, и прогадали, потому что надо было совершенствовать голову. Но кто же знал наперед, что травоядных станет мало? Они думали, что проживут и так, вернее, не задумывались, что события так развернутся. И теперь мы их почти всех записали в Красную книгу. Впрочем, хватит об «моноядности» или «монопище», ибо они согласно математике не обеспечивают возможность перестановок и сочетаний, из которых можно делать широчайший выбор вариантов, и которые уже есть генетика. Пора переходить к всеядности.
Просто так, от нечего делать всеядность не могла возникнуть. Посмотрите на себя. Вы ведь почти все, особенно в молодом возрасте, с отвращением едите тертую свеклу, морковку, рыбий жир и прочие необходимые, но невкусные продукты. И тут надо остановиться на некоей особенности обезьян и людей, организм которых не в состоянии вырабатывать в себе витамин «С» как у всех прочих животных. В год широко отмечаемого, особенно в рекламе, столетия дважды нобелевского лауреата Лайнуса Поллинга это вам будет особенно понятно. Витамин «С» – это основа жизнестойкости почти всех живых существ, поэтому он и вырабатывается в организме этих существ, чтобы противостоять жизненным невзгодам, в том числе и стрессам от обвала биржевого курса. Все вырабатывают этот витамин и держат его всегда наготове, а обезьяны и человек, которым он столько же необходим, не вырабатывают и вынуждены его потреблять в чистом виде, в виде специальных таблеток или в виде фруктов и овощей. Странно все это выглядит.
