Линдон Ларуш - МЕСТО РОССИИ В МИРОВОЙ ИСТОРИИ

Упомянув об этом, сосредоточимся теперь на принципе упорядочения, подразумеваемом в «неэнтропийной», римановской, структуре гипотез, не рассматривая иных определений Analysis situs, кроме того, которое мы определили как «неэнтропию».

В чем состоит экспериментально-физическая основа, обеспечивающая уникальную демонстрацию этого неэнтропийного принципа Analysis situs в отношении человека к вселенной? В целом, в той мере, в которой риманова последовательность гипотез соотносится с повышением потенциальной относительной плотности населения, это соотношение показывает нам, что повышение математической мощности в форме подтвержденного знания физических принципов повышает могущество человека во вселенной. Таким образом обнаруживается, что вселенная, так сказать, предначертана таким образом, что, если воля человечества выражена в виде доказанного открытия физического принципа, вселенная вынуждена, в этой возрастающей степени, подчиняться воле человечества. Одним словом, этот закон и есть закон, которому подчинена вселенная. Весь человеческий опыт, если выразить его через эту риманову последовательность, составляет, таким образом, уникальный эксперимент, который демонстрирует, что вселенная в целом по своей сути неэнтропийна.

Кто может убедительно отрицать этот факт? Все знание есть продукт человеческого разума — разума, который существует только в форме суверенных познавательных процессов человека-индивида. Вопрос о знании, следовательно, должен быть поставлен так: в чем заключается характеристика индивидуального мыслительного поведения, посредством которого общество повышает могущество человечества над природой, и каким образом мы можем описать целенаправленный мыслительный процесс, посредством которого вырабатывается это приращение могущества?

В этом контексте наиболее существенным и достойным внимания проявлением несостоятельности формальной дедуктивной математики является бездарная попытка математически определить ту отличительную характеристику процессов жизни и познания (соотношение Analysis situs, хорошо определимое экспериментально), которая, в силу природы математики, не может быть описана языком любых ранее общепринятых, редукционистских форм дедуктивной математики. Нечистоплотный математик или его прислужник, вероятно, стал бы утверждать, что мы возродили противоречие между дедуктивной рациональностью и слепыми «прыжками веры». Напротив, суть дела в том, что дедукция не может преодолеть прыжком последовательные провалы (математические разрывы) неэнтропии, но тем не менее неэнтропия существует.

Проблема такого оппонента состоит в том, что он готов скорее отделиться от вселенной, чем подняться выше устаревшей математики, которая не может более объяснить экспериментальную реальность. Эпистемологический аспект, отличающий науку от формализаторского редукционизма, есть просто вопрос о признании этих свидетельств и конструировании новой математики, согласующейся с экспериментальными данными.

В этом вопросе «прыжок слепой веры» есть исключительно продукт истерического, харизматического заблуждения логика. Таким образом, можно сказать: там, где появляется одержимый дедукцией доктор Фауст, появляется законная добыча для харизматических чар подкрадывающегося Мефистофеля.

От этих необходимых предварительных выводов перейдем к решающему аспекту данного стратегического исследования. Приведенные нами примеры наглядно демонстрируют, что ни типичный американский, ни типичный российский специалист не знает, что представляло или представляет собой международное коммунистическое движение и каким образом это оказывает решающее влияние на перспективы американо-российских отношений в настоящее время. Однако нам также следует видеть в некоторых достижениях советского общества проявление того, что благородство, внутренне присущее человеческой природе, как мы ее здесь определяем, часто сопротивляется, а иногда и торжествует над теми идеологиями, которые иначе, по-видимому, добились бы господства над ведущими институтами таких стран, как Советский Союз или сегодняшние Соединенные Штаты.

Мы начинаем этот краткий обзор соответствующих аспектов коммунистической истории со ссылки на документ, который сейчас находится в распоряжении представителей автора — характерный официальный документ ФБР США, датированный 29 окт. 1973 года. Этот документ содержит переписку между нью-йоркским офисом ФБР и его вашингтонским руководством. Речь в нем идет об использовании ФБР своих ставленников в руководстве Компартии США в плане по осуществлению «ликвидации» автора этих строк[37]. Хотя этот документ ФБР был предоставлен очень неохотно, по частям, и значительно позже, во исполнение процедур американского Акта о свободе информации, автору было известно уже по крайней мере в начале июля 1973 года, что его «ликвидация» является целью американо-англо-восточногерманской операции, разработанной не позже февраля 1973 года. Роль ФБР, МИ-5 и Штази была достаточно подтверждена фактами уже к январю 1974 года, когда «Нью-Йорк Таймс» была использована для проведения массированной кампании лжи, служившей «дымовой завесой» для ФБР[38].

Как раз тогда представитель советской миссии в ООН назвал главу Компартии США Гэса Холла из Миннесоты «личным другом Леонида Брежнева».

Возьмите пример Анджелы Дэвис, протеже воспитанника Франкфуртской школы Герберта Маркузе — коммуниста, ставшего агентом OSS и ЦРУ, который, в свою очередь, сыграл ключевую роль в учреждении фондом Форда (возглавляемым Макджорджем Банди) будущей группы «Уэзермен» («Синоптики»), культивировавшей ЛСД и терроризм{9}. Случилось так, что г-жа Дэвис играла некоторую роль в молодежной организации Компартии США, Лиге молодых рабочих за освобождение (YWLL), в период, предшествовавший тому времени, когда (с начала марта 1973 года) эта организация была использована для организации и проведения актов насилия против автора этих строк и его коллег, — еще за несколько месяцев до официальной даты составления вышеупомянутого документа ФБР{10}.

Отвратительно? Да. Странно? Удивительно? Отнюдь — для того, кто знает, как устроен мир. В свое время великий поэт Генрих Гейне, вхожий в парижский салон Джеймса Ротшильда, предупреждал своего знакомого Карла Маркса и прочих наивных людей о том, что все левое движение вокруг «Молодой Европы» Джузеппе Мадзини представляло собой операцию, финансируемую крупнейшими банкирами, которых Гейне знал по собраниям типа парижского салона Ротшильдов[39]. Как можно увидеть из знаменитых ранних произведений Гейне, где разоблачается романтическая школа и осуждаются Иммануил Кант и прочие[40], эта догадка поэта была не случайной. Всякий, кто понимает истинную сущность человека, — а ее, с большей или меньшей точностью, понимает любой великий поэт, — признает, что нас, согласно нашей сущности, создают идеи, а не генетически предопределенные животные «британские» инстинкты баронессы Маргарет Тэтчер или бывшего президента США «бультерьера»[41] сэра Джорджа Буша.

Тем не менее, когда такие факты сообщают неподготовленному человеку, он будет склонен неправильно их интерпретировать. Такая наивность встречается и в правительстве, вплоть до самых высоких уровней, и в других политических и научных учреждениях. Если, тогда и только тогда, когда аналитик достигает того уровня понимания этого вопроса, который продемонстрировал Гейне, то он осознает те глубинные процессы, которые контролируют судьбу наций.

Итак, когда же богатым олигархическим семьям такого рода, как спонсоры вышеупомянутой операции 1968-73 годов, удалось добиться контроля сверху донизу над руководством всех коммунистических партий и родственных им организаций в Америке и Европе? Ответ таков: намного раньше, чем где-либо на земле возникла первая коммунистическая партия. Теперь приведем относительно краткий обзор соответствующих фактов, а затем рассмотрим, в какой степени влиятельные семьи международной олигархии определили и не определили характер ленинской партии большевиков и историю советского общества после 1917 года.

Как Карл Маркс, так и основатели Советской России неоднократно подчеркивали, что предыстория современных коммунистических партий начинается с французских событий 1780-х годов, когда якобинская фракция Робеспьера, вкупе с орлеанским герцогом Филиппом «Эгалите», личным врагом Бенджамина Франклина, готовилась захватить власть во Франции. Карл Маркс отказался принять во внимание факты (как опубликованные еще до его рождения, так и представленные лично ему Генрихом Гейне) о том, что якобинцы, как и герцог Орлеанский, были агентами британской Форин Сервис, которой в тот период руководил Иеремия Бентам, назначенный, в свою очередь, лордом Лэнсдауном (знаменитым лордом Шелбурнским). Лорд Шелбурн из банка Бэрингс, детища Британской Ост-Индской компании, основал Форин Сервис в тот короткий период (1782-83), когда он был премьер-министром Британии.