Игорь Морозов - Феномен куклы в традиционной и современной культуре. Кросскультурное исследование идеологии антропоморфизма
В некоторых случаях мужские фигурки были нарочито большими по размеру. Так, в некоторых деревнях Козельского р-на Калужской обл. куклу-«мальчика» делали из тряпок или из глины. «Этих больших делали, „ребят“-та, а „девачек“ поменьше. Ага. И лицо совсем другое делали. [У „девочки“] покрасивей и кругленькея и там ещё какоя, а „парень“-то уже совсем другое: и длинные, и – ну, мужские просто… Они без усов, но лицо длиннее…» [ЛА МИА, д. Касьяново Козельского р-на Калужской обл.]. «Из глины ‹…› делали мы куколки. Поменьше – вот, бывалоча, изделаешь куколку – это „мать“, а это „отец“ – побольше. А это „дети“. Это всё так и делали… Ну, когда вот станем играть, и куколки эти гаджаются…» [ЛА МИА, д. Дешовки Козельского р-на Калужской обл.]. Размер куклы в данном случае определяется, по-видимому, теми же причинами, что и размеры фигурок на детских рисунках: значимостью данного персонажа в игре [Осорина 1999, с. 119].
Кукла в контексте детских игровых практик
Традиционные игры с куклами были обычно достаточно простыми: «в гости», «в семью», «в дочки-матери». «Куколку из тряпицы, так просто замотают и играли – ходили в гости друг к другу» [ЛА МИА, д. Малыгинская Тарногского р-на Вологодской обл.]. «А, „в гости“ положить? Это было. Одну поставишь, потом другую рядом. Это вот перекладываешь там их с одного места на другое. Это уже называется: „Пошли в гости!“ Вот…» [ЛА МИА, д. Горицы Трубчевского р-на Брянской обл.]. Как свидетельствует очевидец конца XIX столетия, «самою любимою игрою девочек являются куклы, сделанные из тряпок, из старых ситцевых лоскутиков. Одна кукла должна изображать „мамку“, другая „няньку“, старшую сестру, если она есть, или тетку. Мамки и няньки одной семьи ездят и ходят в гости к таким же другой. Куклы-„хозяйки“ стряпают: пекут из песку блины, пироги, вода с сором в какой-нибудь жестянке представляет похлебку – и потчуют гостей, а те кушают, благодарят и в свою очередь приглашают хозяев-„кукол“ к себе в гости. В этих играх девочки воспроизводят жизнь женщин своих семей. Слова и жесты каждая играющая заимствует от взрослых. Мальчики в куклы не играют» [Антипов 1898, л. 10об., 11].
Аналогичные игры были характерны и для других социокультурных сред – см. илл. 103, А. Анкер. Игра в куклы. Вот, например, описание из беллетризованной биографии С. Т. Аксакова: «Первые дни после отъезда отца и матери я провел в беспрестанной тоске и слезах, но мало-помалу успокоился, осмотрелся вокруг себя и устроился. Всякий день я принимался учить читать маленькую сестрицу, ‹…› заставлял ее слушать „Детское чтение“, читая сряду все статьи без исключения, хотя многих сам не понимал. Бедная слушательница моя часто зевала, напряженно устремив на меня свои прекрасные глазки, и засыпала иногда под мое чтение; тогда я принимался с ней играть, строя городки и церкви из чурочек или дома, в которых хозяевами были ее куклы; самая любимая ее игра была игра „в гости“: мы садились по разным углам, я брал к себе одну или две из ее кукол, с которыми приезжал в гости к сестрице, то есть переходил из одного угла в другой. У сестрицы всегда было несколько кукол, которые все назывались ее дочками или племянницами; тут было много разговоров и угощений, полное передразниванье больших людей. Я очень помню, что пускался в разные выдумки и рассказывал разные небывалые со мной приключения, некоторым основанием или образцом которых были прочитанные мною в книжках или слышанные происшествия. Так, например, я рассказывал, что у меня в доме был пожар, что я выпрыгнул с двумя детьми из окошка (то есть с двумя куклами, которых держал в руках); или что на меня напали разбойники и я всех их победил; наконец, что в багровском саду есть пещера, в которой живет Змей Горыныч о семи головах, и что я намерен их отрубить» [НКРЯ: Аксаков 1858].
Илл. 103
Обязательными элементами игр «в гости» и «в семью» было застолье. «Играли. Собирались. И обед („Праздник сегодня!“ – это так), обеды готовили. Ну, сидять – и куколки, рази они едять? – ну, показывають так: „Поели!“» [ЛА МИА, г. Болхов Орловской обл.]. «Дети маленьки играли куклами. Шили куклы с руцьками, с ножками. Делали бусы из рябины. Старались, штобы – лоскутоцик какой – старались, прибирали, шили куклы. Играли тожо. Делали „городки“. Стряпали из глины пирожков – так баско накрасим, дак он куды хошь, сам бы ев! „Вино“ из воронухи [=волчья ягода] делали – толкли. [Оно] горькое!..» [ЛА МИА, д. Барабаново Верховажского р-на Вологодской обл.]. «Играли тоже этык вот, как и щас. Толька щас вон в хороши куклы играют, настоящие, а тогда… Угощали эдак же. Чай, накладёшь песку, глины намешаешь, обед делали, да. И травку рвали всяку, какая попадётся…» [ЛА МИА, с. Красная Сосна Базарно-Сызганского р-на Ульяновской обл.]. Многие «блюда», изготавливавшиеся для игровых застолий, включали в себя съедобные растения или глину, которая в некоторых местах употреблялась детьми в пищу.
Такие игры практикуются и современными детьми. Так, например, играли в 1990-е годы в селе Рассвет Мокроусовского р-на девочки 10–13 лет. «„Дочки-матери“ была нашей самой главной игрой. Мы строили себе дома, ставили там мебель, приносили посуду. Могли даже принести еду из дому, чтобы всё было по-настоящему. Пацаны ходили на охоту, на мамонта. Мы тем временем вязали из веток. Могли разжечь костёр, варили на нём еду. Однажды сварили компот из ранеток, но он не получился. Кормили кукол кашей из песка» [Борисов 2008, т. 1, с. 218].
Наиболее часто повторяющийся элемент при игре «в семью» – укачивание и пестование младенца, которого изображали специальные маленькие куколки. «Мы еще куклятков маненьких делали. Вота в зыбке-то качали их. Спичечный ящик – спичков-то нету – из этого ящика зыбку сделаешь…» [ЛА СИС, с. Палатово Инзенского р-на Ульяновской обл.]. «Ну, как играли? Не знаю, как играли. Завернёшь её, куклу, вон в корыто, качели изделаеть мать, корыта положишь и сидишь, качаешься с куклой, да…» [ЛА МИА, д. Дешовки Козельского р-на Калужской обл.]. «Ой, и качали, и зыбку делали из верёвочек. Сделаем – дощечку какую положим, и качаем. И в рот сосок, и всё. Я вот помню…» [ЛА СИС, с. Юлово Инзенского р-на Ульяновской обл.]. «Чай, бывалоча, шаль свернёшь, скатаешь её эдак вот, свернёшь. Здесь затянешь, голову сделаешь, шлык наденешь – бывало ведь, маненьки-то были, шлыки были! Одеяла, платки – всё потаскаешь, и юбки. Одеяло, постель, подушку сделаешь из репьёв. Да, постели-ти из репьёв. Они нарядны, когда цвятут. И постель слепишь. Подушки слепишь. И положишь их спать, и качаешь, и всё…» [ЛА СИС, с. Шеевщина Сурского р-на Ульяновской обл.]. Нередко упоминается «укладывание в постель» и кукол-«взрослых». «Куклы были. Были и куклы – родители делали. Вот я сама еще не делывала – мала была, дак. А потом уж тут двенадцать лет исполнилось, дак мы уже пошли работать, дак тогда некогда было в куклы-ти играть… Куделю в серёдку набивали и в платья всё это снарежали. Больше всё в платье. Вишь, девочки с девочкам играли и в платье снарежали, в платы… У меня вот внучка была, дак еще она играет: „Вот папа, вот мама, вот там…“ А мы ранше [так] не играли. Укладывали спать да, поднимали да опять – на койке делали…» [ЛА МИА, д. Королёво, д. Покосновцы Павинского р-на Костромской обл.]. При игре имитировали различные домашние и сельскохозяйственные работы (ткачество, пахоту, косьбу, выпас скота на пастбище), а также лечение и кормление кукол – см. цв. вкл. 9, 11.
Очень часто упоминаются игры с символикой торга – «в магазин», «на базар ходить». При этом могли продаваться и сами куклы, по-видимому, в подражание праздничной ярмарке. «Эта из глины мы „маладенчикыв“ делали, эт многа делали, липили мы. Многа делали, вот. Наделам их, „магазин“ сделам, как вроди прадавать будим их. Сделашь „магазин“ где-нибудь, у какова-нибудь анбара. „Клетки“ делали, „клетки“. Для кукыл толька. Нибальшая, вот так вот [=размером в полстола]. Кагда и сами сделам, а кагда и каво папросим – радитили или, можит, сваи как-нибудь…» [ЛА СИС, д. Кировка Инзенского р-на Ульяновской обл.].
Как сюжетика, так и общая структура кукольных игр определялась типом игровых предметов. Так, с куколками из теста, глины и дерева играли иначе, чем с тряпичными или «палочными». «Ну, ещё у нас куклы были – раньше на ярмарках продавали из теста фигурки, понимаете? Вот там „боярин“ какой-нибудь был. Вот. Потом ещё „молодец“ какой-то был, знаете? Вот. Ну и „красавица“ была. Я вот помню, мне приносили с базара вот такие вот – из теста сделанные. И вот тоже я играла ими, играла… Мы их ставили к стеночки к какой-нибудь, знаете. Ну, они такие на вид, как будто бы они пляшут, понимаете, как будто бы пляшут. Вот. И мы там пели, они, вроде, как на это плясали, эти куклы. Знаете, тогда пели „комаринского“. „Комаринский“, я помню, да. Нас саседи научили, знаете. Мы же росли на улице, во дворе, на улице – „комаринский“. Да. Вот: „Ах, комаринский мужик, – ну, что-то, вроде, – идёт и пляшет…“ – вот такое вот…» [ЛА СИС, с. Кировка Инзенского р-на Ульяновской обл.].
