Еврейский миф в славянской культуре - Ольга Владиславовна Белова
Возможность договориться с немцем при помощи еврейского языка наш информант мотивировал тем, что эти языки похожи (см. выше, 4.2.1). Ср. свидетельство из Западной Белоруссии: «Жыды маюць мову вельмi не падобную на нашу. Яны гавораць, як немцы» (Щучинский р-н Гродненской обл., Пивоварчик 2003: 372). Более того, фиксируются замечания носителей славянской традиции о том, что еврейский и немецкий языки похожи, потому что евреи и немцы являются представителями одного этноса: «У жыдоў i ў немцаў разгавор адзiн – адна нацыя» (Городокский р-н Витебской обл., ТМКБ 2: 783).
Это наблюдение относительно идиша и немецкого находит подтверждение и в словацком фольклоре, когда немецкий язык объявляется языком евреев (Krekovicova 1999: 53), что для данного региона может быть обусловлено и исторической действительностью – немецкий язык для многих евреев Австро-Венгрии был разговорным.
Знание числительных на идише помогло Е.В. Супрунюку и при обмене лошадьми с евреем (еврей просил у крестьянина доплату за коня в 100 рублей, а своим соплеменникам сказал на идише, что цена коню всего 70). В приводимой далее истории обращае т на себя внимание следующая деталь: «озвучивая» диалог евреев, рассказчик довольно точно имитирует лексику и звучание языка идиш.
«Потом буў одын такий случай <…> В Луцьк пойехаў за зерном. И упаў ў мэня кинь, шо нэ миг я уже йихаты нияк <…> Йидэ жидок вэрхом конякою. О. Каже того: “Поменяймо! Бо ты нэ дойидэш” <…> “А ты скольки хочеш додатку?” – “Сто рублиў”. – “А-а-а, кажу, багато [много. – О.Б., В.П.]”. Едуть евреи – два. “А шо? Минкес, Минкес? (обращение по имени к третьему еврею, с которым уже беседует ЕВС. – О.Б., В.П.) Гэр-гэр!” (“Слушай!” – идиш). И пытае його: “Вифэл кoстэ?” О! “Скилько коштyе?” – “Вифэл кoстэ?” Кaже: “Зэбэцыг”. А зэбэцыг – это семьдесят. Бо то так: эйн, цвэй, драй, фир, зэхс, зэб… [смеется] Я тую азбуку жидиўску гэть дoсыть з малэнства понимаю! Каже: “Зэбэцыг”. Я йому: кажу – багато того! Кажу, петьдесет додам. “Э-э! не! шо ты?” Торгуемся, торгуемся. Ну, кажу, сэмьдесят! <…> И такэ на мою выйшло» (Е.В. Супрунюк, 1910 г.р., Речица Ратновского р-на Волынской обл., 2000, зап. О.В. Белова).
Большинство бывших местечек сейчас уже утратили свой городской статус, превратившись в большие села с моноэтничным населением. Однако в памяти информантов старшего поколения сохраняется невостребованный в настоящее время своеобразный «разговорник», бывший актуальным до середины 1950-х годов, когда местечки еще сохраняли остатки своего традиционного быта и уникальной языковой ситуации.
«Всё понимаю! Мэня еўрэи не продадут! Не продадут! А читати не могу… Шо хочете спытайте, я вам скажу по-еврэйски, шо оно называеця! С детства, а дытына скоро научаеця» (Ю.С. Резник, 1929 г.р., Мурафа Шаргородского р-на Винницкой обл., 2001, зап. О.В. Белова, А.В. Соколова, В.Я. Петрухин).
«Двое блызняток еврэйских було, а моя бабушка пэкла булочки на базар <…> Моя бабушка була пэкаркой. Як я ешо була в детстви – то я ходила на базар и продавала ци булочки, хлиб цэй. То пидходят цих двое – я-то знала раньше, но забула! Но я цэ запомнила, шо воны пидходят и: “Дай булочку!”, а я ка: “Нэй!”, и: “Гэ й мoмэ, бринк ге…” Грoшы я забыла як… “Гэ й бин ой…” И “нэм булочки!” <…> А моя бабушка-то тыльки по-еврэйски говорыла. Она еврэю служыла с детства, бaвыла диты [смотрела за детьми. – О.Б., В.П.]. И вона по-еврэйски говорыла з йимы так як воны. Всё знала! Брат мий, шо в Донецку, знаў трохи по-еврэйски, бо бильшинство, вин з детьми граўся з еврэйскими, говорыл» (Н.А. Лоянич, 1931 г.р., Шаргород Винницкой обл., 2001, зап. А.В. Соколова).
Большинство рассказчиков свидетельствовали о том, что в быту соседи-евреи общались исключительно на своем языке, поэтому среди местных жителей-украинцев знание идиша было распространено – многие помогали евреям в работах по дому и по хозяйству, работали в еврейских мастерских, да и просто жили по соседству. При этом информанты подчеркивали, что большинство евреев были билингвами или даже трилингвами (владели идишем, украинским/русским и польским): «Воны миж собою разговаривали по-еврэйски. А так – воны зналы и укрaинский язык, и русский язык, вот. А молитвы всё у них было по-еврэйски <…> Алэ еврэи говорили и ту мову, и ту мову. Вони вси мовы зналы…» (Б.И. Ридвянский, 1919 г.р., Вербовец Муровано-Куриловецкого р-на Винницкой обл., 2001, зап. О.В. Белова, А.В. Соколова, В.Я. Петрухин).
Интересно свидетельство о неудавшемся опыте коммуникации жителя белорусского местечка – он решил выучить еврейский язык, но евреи почему-то не хотели с ним на этом языке разговаривать: «Я калi быў маленькi, дык аддалi меня на службу да жыдоў у Васiлiшкi. Ну я i падумаў – вось навучуся па-жыдоўску гаварыць, можа калi i прыдасцца. Не толькi старыя жыды, але i дзецям сваiм такiм як я па ўзросце забаранялi адзывацца да мяне па-жыдоўску» (Щучинский р-н Гродненской обл., Пивоварчик 2003: 372).
Более молодые информанты владеют лексикой этнических соседей уже пассивно, осознавая ее «иноязычность» и «непонятность»: «На вэрбовэцких, значыть, на местечковых казалы – “хaбэ”. “Хабэ” казалы. Цэ еврэи, то есть “мэстные еврэи”, мол, “хабэ”. Слово есть такэ, мoжэ, вы чyли такэ слово чи нэ чyлы? Я сам нэ знаю, шо вонo означае. Еврэи сами, “ты шо, – говорать, – ты хaба!” А шо воно означае? “Куда ты полизла, хаба!” [так и сейчас в селе окрикивают непослушную скотину, корову] <…> Дид Пэтро кажэ мэни: “Чо прилиз, габэл?” – А шо «габэл”? – А я шо, знаю? Цэ еврэйске слово» (Н.А. Ковальский, 1951 г.р., Вербовец Муровано-Куриловецкого р-на Винницкой обл., 2001, зап. О.В. Белова, В.Я. Петрухин).
Рассказывает женщина-украинка, долгие годы прожившая по соседству с двумя сестрами-еврейками: «Воны учили [дочь Е.Е.] по-еврэйски говорыти. Вона знала окрэми словa [отдельные слова. – О.Б., В.П.], а так, рэчью нэ могла говорыть, шэ була малa, може шо дальше проучилася, то наўчылась бы. [На каком языке говорили старшие евреи?] Тильки по-еврэйски миж собой. [Украинцы знали еврейский язык?] Хто долго прожыў з ными, то конечно. То й чоловик ўже помэр <…> то вин всэгда з нимы по-еврэйски говорыў. [Он украинец был?] Да. И всегда с ними по-еврэйски говорил» (Е.Е., 1950 г.р., Черневцы Могилевского р-на Винницкой
