Kniga-Online.club

Евгений Богат - Вечный человек

Читать бесплатно Евгений Богат - Вечный человек. Жанр: Культурология издательство -, год 2004. Так же читаем полные версии (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте kniga-online.club или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Перейти на страницу:

Сам род казни, избранный Теодорихом для Боэция, ясно говорит о чувствах, которые питал король Италии к человеческому разуму: голову философа палачи обвязали грубой веревкой и стягивали ее до тех пор, пока он, ослепнув от боли, не умер. Стоит отметить, что историки оценивают Теодориха как самого покладистого из королей той эпохи.

Книга «Об утешении философией» переводилась на русский язык, к сожалению, только в отрывках. Половина сочинения написана стихами. Это, по замыслу Боэция, голос самой философии, и она утверждает высшую истину о «творениях»; «все к добру они тянутся вечно, как единственной мыслимой цели».

Да, удивительно…

Но самое удивительное, наверное, в том, что почти через пятнадцать столетий учитель-фантазер думает о нем ночью.

Человек хочет вобрать в себя полноту мира. Не суету, а полноту. Ночью мироздание обретает явственность, бесконечность очерчивается как полнозвездная, ощутимая реальность. Ночью можно беседовать с Сириусом и Софоклом.

Нравственный закон торжествует, наверное, победу, когда и ночное небо оказывается «во мне». И я переживаю чудо мироздания, как переживал в детстве чудо деревьев, ручьев и холмов. Оно расширяет мое сердце, я делаюсь полнее самим собой. Нравственный закон торжествует победу потому, что человек, ощутив в себе мироздание, ощутив себя мирозданием, хочет понять основы бытия, ставит вопрос о смысле жизни. Когда мы говорим: «Антигона, Фауст, Гамлет, Андрей Болконский это — миры», то имеем в виду и это.

«Вернулась час назад из театра. Показывали „Антигону“. Нет, не Софокла, а нашего современника — француза Жана Ануя. Давно была наслышана об этой вещи, и вот посмотрела и пишу Вам, переполненная сомнений. По дороге из театра я с подругой и двумя молодыми людьми обсуждали эту вещь, и выяснилось, что поняли ее по-разному. Я с моими мыслями, которые они высмеяли и заклеймили, осталась в одиночестве. Когда я защищала их, то была в себе уверена, а вот сейчас… Но надо рассказать, как я шла в театр. До начала оставалось минут пятьдесят, а я бежала, хотя расстояние от нашего НИИ до театра меньше четырех автобусных остановок. Я бежала, потому что бежала улица, был час „пик“. Потом опомнилась, и пошла нормально, и стала наблюдать, как остальные бегут, каждый бежал так целеустремленно, будто в конце пути ожидает его что-то совершенно удивительное, и найдет ли он это или нет, решают даже не секунды, а, как в любом беге, доли секунд. Бежали мужчины и женщины, пожилые и молодые, бежали, работая локтями, будто не видя ничего перед собой. Ну хорошо, подумала я, действительно половина из них куда-то опаздывает. В нашей жизни это в порядке вещей. Но ведь абсурдно допустить мысль, что на улице, в городе не оказалось ни одного человека, который бы не опаздывал. И тут я поняла, что бегут не люди, а бежит улица, бежит город в ритме этого часа. Меня обгоняли, толкали, и тянуло останавливать их. Антигону мне тоже хотелось остановить, когда она шла на казнь.

Я подробно рассказала об улице, потому что, может быть, именно на ней и зародилось настроение, с которым я была в театре, из-за которого я поняла Жана Ануя иначе, чем мои попутчики.

Нет, это, конечно, несерьезно. Мне хотелось остановить Антигону потому, что я не понимала ни сердцем, ни умом, во имя чего она идет умирать. Я была с Антигоной, когда она, нарушив указ Креонта, посыпала землей тело Полиника, когда она была нежна и решительна с любящим ее Гемоном, была с ней до минут, пока у нее не отняли веру в то, во что она раньше верила. И оказалось, что верить-то ей больше не во что! И вот, ни во что не веря, она идет умирать. И мне хотелось ее остановить, мне хотелось, как девочке в детском театре, закричать: не уходи, не переступай черты, живи! Люби Гемона, роди ему мальчишку, постарайся вернуть себе веру в мир или хотя бы, как Наташа Ростова, найди утешение в домашних радостях. Живи! Ведь оказалось, что и Полиник, ради которого ты рисковала жизнью, и Этиокл — не братья, которыми можно гордиться, а подлые ничтожества, и даже неизвестно, кого похоронили как героя с почестями, кого оставили истлевать на солнце, как собаку. И сама ты не веришь в ритуал похоронного обряда, и последний человек, которого ты видишь в жизни, стражник, не понимает тебя, как не понимаешь его и ты, и не нужна твоя жертва ни живым, ни мертвым, остановись! Была минута, когда я даже почувствовала себя на стороне Креонта, он так убедительно уговаривал Антигону остаться жить и доказывал ей бессмысленность ее решения. Вот за это-то мне особенно попало от моих попутчиков по дороге из театра. Хорошо, оправдывалась я, каюсь в этой минуте, но докажите мне нравственную ценность ее решения умереть. А они без конца повторяли, что понять эту нравственную ценность с точки зрения житейской обыденной логики невозможно. „Тебя воспитывали, — объявил один из них, — что умереть можно только за великую идею или за человечество. А маленькая Антигона Ануя умерла для того, чтобы остаться самой собой“. — „Но разве можно остаться собой, не вернув себе веры в человечество и в идею? Разве не теряешь себя в полном безверии?“ — это я. „В полном безверии существует только одна возможность остаться собой: умереть!“ — это они. „Умереть ради чего?“ — „Ради себя!“ — „Ради чего в себе?“ — „Ты не понимаешь, — объяснял мне мой товарищ, молодой даровитый тридцатилетний ученый, — что в безысходных ситуациях и подобное решение может быть бунтом. Бунтом личности, которая отвергает жизнь, если она не соответствует ее идеалам“. Но, боже мой, какой был детски беззащитный вид у маленькой Антигоны, когда она шла на казнь. Это ли бунтовщица? Жаль, я туманно помню Софокла и нет его под рукой, чтобы перечитать. Был бы он, может, я Вам бы и не написала…»

В отличие от героини Ануя Антигона Софокла до последней минуты верит в Полиника, которого она пытается похоронить, несмотря на строжайший запрет Креонта, верит в похоронный обряд и верит в богов. И Креонт у Софокла не уговаривает Антигону жить, любить и родить мальчишку. А посылает ее на мучительную казнь сурово, непреклонно, не колеблясь.

Но Антигона Софокла умирает не только во имя Полиника и богов, чьи законы она исполняла. Она умирает и во имя самой себя, ради того, чтобы остаться собой.

Две с половиной тысячи лет эту трагедию играли в театре, который современному человеку и вообразить-то нелегко: исполинский каменный амфитеатр на склоне холма Акрополя ниспадал к месту поединка Человека и Рока. Было это в легендарных Афинах — городе Парфенона, Фидия, Перикла, ежегодного эстафетного бега с факелом в честь похитителя огня Прометея. Антигона в борьбе с трагическими силами выходила победительницей. Она умирала за идеалы. За любовь. За то, чтобы в мире ничто не мешало человеку любить. За совесть — за то, чтобы в мире ничто не мешало ему поступать по совести. Она осталась собой, потому что не могла не умереть за идеалы.

Антигона Ануя осталась собой потому, что не могла жить без идеалов.

Обеих Антигон разделяет бездна.

Когда читаешь трагическую историю дочери фиванского царя Эдипа в остросегодняшней ранящей трактовке современного французского драматурга, кажется, что слушаешь фугу Баха в исполнении талантливого джаза. Синтез распался. Амфора выпала из рук, разбилась. В осколках узнаешь с болью фрагменты целостного образа…

Мне известно немало любителей «джазового Баха», но лично меня больше устраивает орган. Бах в XVIII веке вошел в человеческую вечность не для того, чтобы его стаскивали оттуда в десятилетия, отмеченные распадом форм буржуазного общества. И если понимать современность широко, не современнее ли органный, подлинный Бах?

Когда я читал трагедию Ануя, меня не оставляла мысль, что для его Антигоны казнь, на которую она идет, по существу, форма самоубийства. Она говорит «нет» не определенным трагическим силам, а основам бытия, «нет» — «подлунному миру», в котором любое чувство или действие неизбежно обречено на роковую неудачу, и даже в солнечный полдень человека сопровождает, как тень, пошлость, «нет» — порядку, в котором ничто нельзя изменить. Она говорит миру метафизическое «нет».

Но за минуту до казни-самоубийства она понимает или начинает понимать: бесцельно умереть ничуть не лучше, чем бесцельно жить.

В «Антигоне» Ануя господствует безмолвный образ стражников, играющих в карты. Мы их можем видеть, а можем и не видеть, они господствуют незримо, как на полотнах Ван Эйка, что бы он ни изображал, господствует готический собор. С одним из них Антигона остается наедине перед казнью. Это минуты самого полного и горького одиночества.

Стражники играют в карты. Идут на казнь и воскресают философы. Рушатся и совершенствуются тюрьмы. Умирают и рождаются тираны. Плывут века. Они играют в карты.

Можно вообразить диалог между двумя Антигонами: Софокла и Ануя.

Антигона Ануя. Пойми, они играют в карты две с половиной тысячи лет, не уставая. От твоего до моего столетия.

Перейти на страницу:

Евгений Богат читать все книги автора по порядку

Евгений Богат - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки kniga-online.club.


Вечный человек отзывы

Отзывы читателей о книге Вечный человек, автор: Евгений Богат. Читайте комментарии и мнения людей о произведении.


Уважаемые читатели и просто посетители нашей библиотеки! Просим Вас придерживаться определенных правил при комментировании литературных произведений.

  • 1. Просьба отказаться от дискриминационных высказываний. Мы защищаем право наших читателей свободно выражать свою точку зрения. Вместе с тем мы не терпим агрессии. На сайте запрещено оставлять комментарий, который содержит унизительные высказывания или призывы к насилию по отношению к отдельным лицам или группам людей на основании их расы, этнического происхождения, вероисповедания, недееспособности, пола, возраста, статуса ветерана, касты или сексуальной ориентации.
  • 2. Просьба отказаться от оскорблений, угроз и запугиваний.
  • 3. Просьба отказаться от нецензурной лексики.
  • 4. Просьба вести себя максимально корректно как по отношению к авторам, так и по отношению к другим читателям и их комментариям.

Надеемся на Ваше понимание и благоразумие. С уважением, администратор kniga-online.


Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*
Подтвердите что вы не робот:*