Исследования хоррора. Обновления жанра в XXI веке - Александр В. Павлов
Если статьи Ван Рипера и Армстронг, хотя и оценочные, но отчетливо социально-философские, то статья Бэйкер и Резерфорд слишком политизированная: в ней оценочные суждения преобладают над аналитическими. Так, Бэйкер и Резерфорд ожидаемо утверждают, что франшиза отражает «эпоху Трампа» с ярко выраженной патриархальной идеологией белых элит (Baker, Ruthenford. 2022. Р. 165). А. Боудойн Ван Рипер полагает, что в первых трех фильмах (статья вышла, когда их было три) представлена ужасающая картина человеческой природы. Вместо того, чтобы дать преступным отбросам общества возможность убивать друг друга и поощрять сильных к истреблению слабых, как замыслили архитекторы Судной ночи, ежегодная ночь тотальной анархии обнажила тонкую грань, отделяющую обычных людей от монстров. Конечно, Ван Рипер не может обойтись без того, чтобы не связать события вымышленной вселенной с реальностью: «…эксплуатация, жестокое обращение и даже непосредственно убийство бедных и уязвимых богатыми и влиятельными людьми никогда не переставали быть частью американской жизни. Все это не исчезло, а лишь ускользнуло в тень, пока Новые отцы-основатели – не только терпя, но и прославляя это – не позволили на одну ночь в году снова выйти всему этому на свет» (Van Riper. 2019. Р. 127).
Наибольший интерес из перечисленных исследований вызывает работа Стейси Эбботт «Когда подтекст становится текстом. “Судная ночь” становится американским кошмаром». Сделав ожидаемую ссылку на идеи Робина Вуда, автор отметила, что в случае данной франшизы речь идет не о бессознательном проявлении подавленной культурной ярости, скрытой под поверхностью фильмов ужасов, а о том, что теперь «Судная ночь» сознательно выводит «американский кошмар» на поверхность, представляя подтекст в виде текста. Действие каждого фильма серии происходит в Судную ночь. Каждая история рассказывает о группе людей, которые, пытаясь пережить 12 часов анархии, сталкиваются с чистильщиками, творящими насилие. По сюжету первой – самой локальной – серии, в доме семьи среднего достатка прячется темнокожий мужчина. Выйдя на его след, группа чистильщиков осаждает дом и требует выдать им жертву, обещая, что сама семья не пострадает. Так, зажиточная семья оказывается перед моральным выбором – укрывать ли им жертву и пострадать самим или выдать его. Чистильщики носят жуткие маски, хотя их лидер в итоге показывает свое лицо. Зрителям говорят прямым текстом, что это хорошо обеспеченные молодые люди, которые дают волю своим расистским чувствам. Так что, согласно первой части, главную опасность представляют собой привилегии осмыслять людей: «Фильм исследует повествование, в котором белые, хорошо образованные персонажи из среднего класса “освобождают зверя” под предлогом “очищения” своих душ, но на самом деле они творят насилие, чтобы восстановить свое предполагаемое культурное, иерархическое господство» (Abbott. 2021. Р. 134).
Следующие две части «Судной ночи», объединенные помимо прочего главным героем Лео Барнсом (Фрэнк Грилло), более масштабные. В них действие происходит не в богатом белом пригороде, а на улицах мультикультурной Америки – в Лос-Анджелесе и Вашингтоне. Нужно отметить, что если оригинальный фильм был хоррором (или даже триллером) конвенционально, то сиквелы являются экшен-хоррором, в котором действие (экшен) часто преобладает над элементами ужаса. Собственно, от хоррора там остаются образы насилия на городских улицах. В остальном зритель наблюдает за погонями, драками и перестрелками. Главные жертвы сиквелов – маргинализированные и экономически неблагополучные или бесправные низшие классы, представленные различными расами. Меган Армстронг отмечает, что «по мере развития франшиза, начинающаяся как хоррор, принимает более антиутопическую ориентацию, следуя от клаустрофобного слэшера о вторжении в дом в “Судной ночи” (2013) до резкого политического обвинения в “Судной ночи. Начало” (2018). Определенные темы насилия, уязвимости и борьбы в неолиберальном государстве последовательно возникают во всей франшизе, наиболее центральными из которых являются экономическое неравенство и классовый конфликт. Второй центральный конфликт – это структурный расизм, который становится все более заметным по мере развития фильмов, но остается относительно второстепенным до “Судной ночи. Начало” (2018)» (Armstrong. 2019. Р. 7). Здесь же стоит добавить, что пятая часть – «Судная ночь навсегда» – следует логике, обнаруженной Армстронг: здесь поклонники насилия однажды решили не прекращать бесчинства после звука сирен, повествующих об окончании Судной ночи, а главными героями, в отличие от предшествующих частей, стали мексиканцы.
Расовая напряженность в самом деле была не вполне явной в первом фильме, но в сиквелах это выводится на поверхность повествования. Так что современные проблемы, связанные с расой, становятся все более важными для тематической преемственности франшизы. Отпор политическому порядку в трех фильмах дают именно темнокожие. К следующему сиквелу это говорится уже открыто. «Судная ночь. Начало» – четвертый фильм франшизы и первый, выпущенный в эпоху Трампа. Он поставлен афроамериканским режиссером. Здесь речь идет о социальном эксперименте с бедным сообществом, готовым участвовать в Судной ночи ради денег. Так на протяжении серии фильмов произошла явная политизация хоррора, ставшая имманентной и определяющей чертой франшизы. Четвертую часть стали позиционировать как фильм конкретно об Америке Дональда Трампа: «Таким образом, перемещение приквела в прошлое франшизы позволяет франшизе еще более открыто комментировать настоящее» (Abbott. 2021. Р. 138). На основании всего этого Стейси Эбботт делает вывод, что «Судная ночь» не прячет свое политическое послание, но развлекает и пропагандирует одновременно. Так, вместо аллегорических прочтений обычного хоррора можно говорить о прямом политическом высказывании.
Однако необходимо признать, что на фоне общей ненависти к Трампу как символу всего реакционного «Судная ночь» является лишь одним из многих высказываний, осуждающих «белый патриархат». Ссылаясь на одного критика, киновед Виктория Маккалум очень точно подметила: «Социально-политическая метафора фильма деспотична до такой степени, что может привести к обратным результатам. Безусловно, есть заслуга в повышающих осведомленность свойствах фильмов ужасов, таких как “Судная ночь. Начало”, которую другие критики сочли выдающимся фильмом об эксплуатации темнокожих эпохи Трампа и лучшей частью франшизы на сегодняшний день. Тем не менее, яростная социально-политическая болтовня некоторых современных хорроров
