Линор Горалик - Полая женщина. Мир Барби изнутри и снаружи
Прошай
Твой Сергей
Часть четвертая
БАРБИ В РОССИИ
Глава семнадцатая
ОДНА ШЕСТАЯ ЧАСТЬ БАРБИ
Отношения американской пластиковой принцессы с Россией, да и вообще, по видимости, с большинством стран бывшего соцлагеря, носят совершенно особый характер. Здесь не имеют значения очень многие из тех факторов, которые делают Барби популярной на Западе и в Европе, например: ностальгическое отношение к этой кукле представителей старшего поколения, имитация компанией «Маттел» реальной жизни в окружающем детей мире и другие вещи, на которые «Маттел» всегда делала и по-прежнему делает особую ставку. Из сорока шести лет своей жизни Барби провела в России всего 15, первые маттеловские куклы появились в официальной московской продаже в начале 90-х годов. Можно говорить о том, что за эти 15 лет у Барби в России сложилась вполне нетривиальная рыночная ситуация, в чем-то совсем уж уникальная, в чем-то схожая с ситуацией, существующей, скажем, в странах третьего мира. Например, действующий и в западных странах фактор престижности обладания Барби в России имеет едва ли не превалирующее значение по отношению ко всем остальным возможным факторам. Тому может быть несколько причин, но главными мне видятся две: относительная дороговизна куклы и исторически сложившееся отношение к ней.
Дело в том, что и в России имеет место родительская ностальгия по Барби, но ностальгия эта устроена совершенно иначе, чем, скажем, в Америке. Для тех, чьи дети сегодня играют с Барби, сама кукла символизирует не то что было в их собственном детстве, а то, чего в их собственном детстве не было. В советскую жизнь информация о Барби проникала двумя путями: через «выездных» и через средства массовой пропаганды. Выездные, если не было жалко пяти долларов, привозили дочкам самые простенькие из возможных моделей Барби и взахлеб рассказывали об окружающей пластмассовую красавицу невероятной роскоши, выставленной на бесконечных витринах больших магазинов. Пропаганда давала примерно ту же информацию, но акценты в ней, естественно, были расставлены иначе: вместо восторга и изумления в голосе рассказчика звучал народный гнев: Барби представляла собой один из элементов американской угрозы, страшное идеологическое оружие.
Схема действия этого оружия была абсолютно прозрачной: капиталисты создают игрушку, которая навеки ставит ребенка в зависимость от роскоши и богатства. Пока ребенок учится капиталистическим идеалам, которые заставят его раскошелиться в будущем, родители вынуждены раскошеливаться в настоящем, приобретая все новые и новые предметы кукольного мира, о которых не могла мечтать не то что советская кукла, но и в большинстве случаев нормальная советская семья, вроде стиральной машины с сушилкой, посудомоечного аппарата или моторного катера. Заметим, кстати, что тогдашние попытки заклеймить Барби в советской прессе звучат слово в слово как сегодняшние проклятия антиконсюмеристов в адрес все той же бедной куклы.
Впрочем, в СССР Барби обличали не очень интенсивно. Дело в том, что от описаний достойной всякого порицания жизни маленькой пластмассовой богачки у советских детей не по-пионерски загорались глаза. Моя добрая подруга, журналист Таня Данилова рассказывает, что впервые прочитала о Барби в книжке какого-то советского американиста. Автор тяжело вздыхал о том, что бедные родители из рабочих семей вынуждены всю жизнь кормить этого пластмассового молоха, а иначе их дети становятся социальными изгоями. "На следующей странице, — пишет Таня, — была фотография этой куклы, стоящей на крылечке своего дома, и у меня захватило дух… С фотографии сочился свет другого мира, вовсе мне не чужого. "Когда-нибудь я попаду туда, — решила я. — До этого рандеву Земля прочно стояла на трех китах и была едина, а существование Барби указывало на множественность обитаемых миров. Мне снесло голову от понимания того, что на других планетах, в том космосе, откуда родом эта девочка, тоже есть жизнь, — другая, совсем другая, и, может быть, лучшая…" Почти теми же словами описывает свое первое, тоже еще заочное знакомство с Барби филолог Елена Григорьева: "Вдруг становилось ясно, что где-то есть другая жизнь. Сегодня ее, эту жизнь, зовут «глянцевой». Тогда виделось иначе — как неуродливый мир. Становилось ясно, что такой мир существует не только в сказках. Возникала возможность иной жизни, возможность выбора, и становилось ясно, что быть женщиной означает не только грязь и слизь, но и неведомую эстетику, существующую где-то в другом мире. Это был культурный шок, как от открытия жизни на Марсе".
Красота — вот было главное слово, которым поколение бывших советских детей характеризует все, что тогда было связано для них с Барби и ее миром. Среди окружающих их игрушек не существовало ничего подобного, ничего похожего на Барби: грубый дизайн, примитивные одежки, приглушенные цвета советских кукол создавали такой сильный контраст с идеологически вредной американкой, что при контакте с ней дети от восторга и изумления забывали правила приличия. Одна из моих любезных корреспонденток Елена Умерова рассказывает о мальчике, чьи родители в конце 80-х отправили сына к ней на день рождения с новенькой Барби в руках. Придя на праздник, мальчик отказался отдавать имениннице такую прекрасную, яркую, красивую коробку. Ему было все равно, что внутри находится кукла, которой он совершенно не интересовался: дело было в несказанной красоте самого предмета, и уговорить его отдать подарок удалось с большим трудом.
На социальной шкале положение девочки, получившей в подарок Барби, оказывалось почти недосягаемым. Еще одна моя корреспондентка, Полина Русакова, например, писала мне, что ее подруга очень хотела Барби, хотя совершенно не любила кукол и никогда с ними не играла; зато она была твердо уверена, что Барби сможет решить все ее социальные проблемы. Здесь не важно было иметь дорогую Барби, или коллекционную Барби, или Барби с массой аксессуаров, достаточно было просто иметь Барби, иметь возможность принести в детский сад, в школу или во двор пятидолларовую куколку в самом нехитром из всех маттеловских нарядов, и ты становилась королевой, милостиво разрешающей подданным дотронуться до символа твоего заморского богатства. Именно дотронуться: в советские годы с Барби играли крайне редко. Представить себе, что Барби можно безжалостно раздеть, переодеть, обкорнать под корень, разрисовать фломастерами и бросить в ящик с игрушками, как это делали почти все девочки западного мира, было невозможно. Очень часто родители запрещали дочерям вообще выносить Барби из дома — не дай бог, потеряется или поломается. Именно здесь, в советских квартирах, а не в домах неосмотрительных американцев, позволяющих капиталистам запудривать себе мозги, Барби превращалась в идола, в объект сознательного поклонения, восхищения и подражания. Возникал парадокс, который был бы не в силах предсказать ни один мудрый маркетолог компании «Маттел» и ни один мудрый автор газеты «Правда»: кукла, созданная для того, чтобы каждая девочка могла узнать в ней себя и строить по ней свою будущую жизнь, оказалась для советских детей сказочным персонажем, любовь к которому основывалась именно на абсолютной непохожести его ни на что виденное ими раньше и на уверенности, что их собственная жизнь никогда не будет похожа на жизнь Барби. Именно это отношение, видимо, и описывает еще одно стихотворение Сен-Сенькова:
Она мне никогда не снилась,затоснились страшные московские куклысемидесятыхс их честными,ничего не обещающими,сросшимися пальцами.
В доперестроечную эпоху Барби можно было достать у спекулянтов: пятидолларовая кукла стоила от двадцати до сорока рублей. Однако в начале 90-х Барби начали появляться на российском рынке официально. Насколько мне удалось понять, первым наших детей познакомил с Барби журнал «Мурзилка», выходивший в те годы пятимиллионным тиражом. Барби представлялась как "американская подружка" советской девочки. Российская компания GV Accord Toys торговала Барби в "Детском мире" на Проспекте Мира. Одна кукла стоила 16 рублей — вполне солидные деньги. В интервью Валерии Селивановой, корреспонденту газеты "Большой город", одна из старших менеджеров компании рассказала, что сразу после открытия фирменного магазина Барби (через два года после появления первых кукол в "Детском мире") под Новый год завезли партию приблизительно в 3500 кукол К 26 декабря полки уже были пусты.
В том же интервью говорится, что в начале 90-х GV Accord Toys продавала до 27 тысяч кукол одного артикула в год. Однако с течением времени выяснилось, что Барби в России не так уж и популярна. Сегодня официальным представителем «Маттел» в нашей стране является компания под названием "Мир Барби". Если в первые годы своего существования компания пыталась открывать специализированные магазины, в которых шла бы торговля исключительно продукцией «Маттел», то сегодня в магазинах под розовой вывеской "Мир Барби" сами Барби занимают в лучшем случае два больших стеллажа: остальное пространство отдано под продукцию других производителей игрушек. Селиванова указывает, что по исследованиям Института товародвижения и конъюнктуры оптового рынка Москва покупает не более 65 000 Барби в год. Простая арифметика позволяет провести параллель: в самом обеспеченном городе России каждая девочка имеет в среднем не 8 Барби, как в Америке, и не 4, как в Европе, а 0,7 Барби (в Москве примерно 1.600.000 детей, отношение числа девочек к числу мальчиков, насколько мне удалось выяснить, — 13:10, — значит, в Москве примерно 904 тысячи девочек; в год каждой покупают 65.000/904.000 = 0,07 Барби. Девочке дарят кукол на протяжении 10 лет — так мы и получаем 0,7. Подсчет никуда не годится, но сравнительный порядок цифр все-таки увидеть позволяет). Журнал «Барби» выходит тиражом 135 тысяч экземпляров. В книжном клубе "Барби в России" состоит около 30 тысяч девочек по официальным данным (при этом, кстати, на книгах "Книжного клуба Барби" стоит пометка "Тираж 20.000", хотя по правилам клуба каждая вступившая в него девочка получает все новые книги) — цифра, прямо скажем, ничтожная. Оставив в стороне сухую статистику, я могу поделиться собственным впечатлением: мне не удалось найти в России ни одного серьезного коллекционера Барби, т. е. человека, который бы подходил к составлению коллекции хотя бы вполовину так серьезно, как к нему подходят американские коллекционеры. Сайтов, посвященных Барби, в сети фактически нет, не считая нескольких плохо сделанных и лишенных информации домашних страничек. На международных форумах коллекционеров и любителей Барби я ни разу не встретила активных участников дискуссии из России, да и просто зарегистрированных пользователей, у которых в графе "страна проживания" значилась бы Россия, мне встретились всего два или три человека.
