Александр Жабинский - Другая история литературы. От самого начала до наших дней

Это описание – результат использования историками неверной хронологии. Такая ситуация в Испании и вообще арабском мире могла быть в XIII–XIV веках, то есть европейская гигиена отставала (если отставала) от арабской лет на сто, но никак не на шестьсот.

Фармакология – тема безграничная, и здесь нет никакой возможности уделить ей много места. Однако отметим, что в качестве лекарств использовалось огромное, именно огромное количество так называемых пряностей Востока (что, кстати, еще раз подтверждает нам близкую связь европейского и арабского миров и невозможность шестисотлетнего «отставания»). Будет большой ошибкой считать, что Европа принимала их только в качестве приправ к пище. Для лечения применяли буквально все: корицу при тифозных горячках, гвоздику и имбирь против чумы; перец жевали с изюмом «от нервов», а также для укрепления желудка и печени. В ход шли алоэ, сабур, опий, кассий, мускатный цвет и мускатный орех, шафран, сандал, кардамон, камфора, ладан, бделлий…

«Пряности играли не меньшую роль, чем благовония, в борьбе с эпидемическими заболеваниями в Древнем мире. Однако мы можем рассмотреть это их свойство, перейдя непосредственно к Средним векам, так как античные рецепты, да и большинство приемов врачевания вошли в византийскую, арабскую и европейскую ветви медицинской науки», – пишет А. М. Петров. Вот уж воистину!..

Постоянные «повторы» медицинских знаний мы видим в творчестве лучших людей того времени. Не было других лекарств, кроме природных, и не было другой медицины, кроме заклинаний, сопровождавших прием этих лекарств, и это – общее свойство времен, называйте их древними, старыми или новыми. Только травы, «зелья» и маги спасают от болезней; только от старости и смерти они не спасут.

…Но век, какой однаждыВыпряден странной Клото: на висящих ее веретенах,Тот век ни зелья КиркиНе возродят, ни жезл чудодейственный Майина сына,Ни фессалийцев злыеВсе заклинанья вернуть не сумеют, ни соки Медеи,Ни если б сам ЮпитерНектаром даже тебя напитал и амброзии влагой, —Ведь это пища юных,Как написал пустомеля – Гомер, а старым – запретна;Ни если бы росоюМощной тебя укрепила, сияя, супруга Титона,Ни если б три и восемьРаз, как Фаон, перевез ты Венеру по волнам Хиосским,Ни если б любыеТравы Хирон сам тебе подарил, что земля производит, —Ни перстенек, ни зельяВместе с могуществом их не задержат летящие годы,Ни магов заклинаньяПеньем диковинным реки бурлящие не остановят;И не достигнуть тем же,Чтобы стремнины потоков течение вспять повернули,И звездные ПлеядыОстановились, и Феба недвижно стала квадрига.

Автора приведенных выше стихов Эразма Роттердамского (линии № 7–8) считают лучшим латинистом своего времени; но ничуть не хуже была латынь жившего за двенадцать-тринадцать веков до него медика по прозвищу Квинт Серен Самоник (2-я треть III века, линия № 7 «римской» волны), автора медицинской книги «Целебные предписания». Книгу принято называть поэмой, и действительно, рецепты написаны стихами. Поэма излагает всю практическую медицину, кроме акушерства и хирургии, и состоит из вступления и 64 глав, которые содержат весьма научные рецепты, хотя упоминаются и магические средства и заклинания, в числе которых ставшая впоследствии знаменитой «абракадабра». Но все же автор отрицательно относится к суевериям:

Но о других умолчу многочисленных я небылицах:

Ведь лихорадку изгнать песнопения всякие могут,

Как суеверье пустое и бабки дрожащие верят.

В основном же произведение повествует о том, что ныне называется «народной медициной»: как правильно применять простые природные средства лечения. Среди рекомендуемых автором чаще всего упоминаются перец, чеснок, плющ, рута и укроп, свыше 40 раз появляются на страницах поэмы различные сорта вин, свыше 30 раз – уксус. Ю. Ф. Шульц, комментируя поэму, пишет также: «Во многих случаях применяются внутренности и помет различных животных – средства, получившие наибольшее распространение в медицине Средних веков». Это упоминание Средних веков в комментариях к римскому поэту кажется нам весьма показательным.

Те, кто считают желудок властителем нашего тела,На справедливое, кажется мне, опираются мненье.Так, если действует он безотказно, – все органы крепки,Если же болен, – и в них нарушенья тогда возникают.Мало того, коль бесплодно леченье, то мозга коснетсяТакже болезнь и оттуда здравый рассудок похитит.В ступе тогда деревянной салата черного семяТы разотри натощак, добавив и сладкого меда.Будет трех ложек тебе на одну достаточно пробу.Редьки растертое семя с медовым напитком поможет;Или две части полыни берут и руты частицуС влажным греческим сеном и пьют в воде кипяченой.Иль молоко от родившей козы с семенами укропа;Также вареный полей по-дружески помощь окажет.В виде питья и припарок и уксус полезен желудку.Или в горячей воде свежесваренных также улитокПрямо на уголья ставь и, поджарив, вином их опрыскайС соусом рыбным, но помни, что лучше – улитки морские.Если в желудке твоем несварение пищи лютует,Пей розмариновый цвет вместе с перцем горячим, но средствоЕсть и другое: из соли крупинок и ломкого тмина;Их ты добавишь к еде и вместе с едою проглотишь.Или в постели своей выпей острого уксуса влагу.Вынув желудок нырка, ты сожги его, соли добавив,Кроме того – сухарей и, перцем обильно посыпав,Вместе смешай: и божественный дар ты получишь в лекарстве.Средство и это поможет нормальному пищеваренью:Зернышек пять расколи ты привозного перца и утромС фиником мягким дамасским глотай этот перец скорее.

Знакомясь с творчеством других авторов, писавших на ту же тему – как, например, Валафрид Страбон, 809–849 годы, линия № 7 «каролингской» волны, – обнаруживаем, что желудок продолжали считать «властителем нашего тела» и полтысячи лет спустя. Если же учесть явное сходство стиля этого и следующего произведения, выражающееся не только в стихотворном размере, но и в предмете и дидактическом характере разговора, – автор продолжает давать советы, объясняя, как надо поступать с растениями, как готовить лекарства и как их применять, – то становится явной одновременность создания этих произведений.

В наших садах сельдерей свою ценность хотя и теряетИ, полагают, что он лишь одним ароматом полезен,Многим, однако, лекарствам на помощь приходит своимиСвойствами он. Коль его семена ты растертыми примешь,То, говорят, что задержку мочи, приносящую муки,Сломишь, а если его пожевать вместе с нежной листвоюОн переварит еду, что блуждает в глубинах желудка.Если же тела властитель тесним тошнотою мутящей,Пьется тотчас сельдерей и с водою, и с уксусом горьким,И отступает страданье, сраженное быстрым леченьем.

Наш спор с историками – о хронологии. Мы говорим, что столь похожие дидактические стихи есть произведения одной эпохи, а хронология требует пересмотра. Историки немедленно ответят, что схожесть стихов и рецептов произошла не из-за неверной хронологии, а из-за обезьяньих свойств человеческого характера, и что просто фармакологи разных веков «подражали» стилю древних, полагая его самым совершенным и не требующим улучшений. Возникает вопрос: а откуда же взялись медицинские стихи Квинта Серена Самоника? Ведь он не подражал своим древним, которые и стихов не писали, и медицины не знали.

Хотя в рамках того конгломерата сведений, который принято называть историей, можно найти и такие чудеса, как упоминание древних египетских медицинских трактатов в поэзии Древнего Египта (в переводах Анны Ахматовой и Веры Потаповой):[29]

Семь дней не видал я любимой.Болезнь одолела меня.Наполнилось тяжестью тело.Я словно в беспамятство впал.

Ученые лекари ходят —Что пользы больному в их зелье?В тупик заклинатели стали:Нельзя распознать мою хворь.

Шепните мне имя Сестры —И с ложа болезни я встану.Посланец приди от нее —И сердце мое оживет.

Лечебные побоку книги,Целебные снадобья прочь!Любимая – мой амулет:При ней становлюсь я здоров.

От взглядов ее – молодею,В речах ее – черпаю силу,В объятиях – неуязвимость.Семь дней глаз не кажет она!

Из традиционной хронологии неизбежно является вывод: древние (египтяне, греки, римляне) имели другие человеческие свойства, нежели средневековые люди. Древние изобретали, средневековые подражали. Но поскольку современные историки не пишут свои летописи в стиле «Повести временных лет», подражая гениальным древним, то, значит, в какой-то момент люди опять поменяли свойства своего характера и опять начали изобретать и развиваться. Это видно и на примере медицины с фармакологией: вряд ли современные наши академики от истории будут лечиться по рецептам Самоника или Страбона.