Игорь Морозов - Феномен куклы в традиционной и современной культуре. Кросскультурное исследование идеологии антропоморфизма
Изготовление куколок на святки у русских связано с очень важным обрядовым действом: встречей и выпроваживанием «душек», которые в этот период посещают своих родственников, в облике мифологических персонажей, нередко дублируемых ряжеными и родственных болгарским «кукерам»: «кикиморы», «шуликуны», «шалыханы», «хухляки», «кулики», «кулеса», «куляши», «святьё» и т. п. С этой же семантикой связана практически вся рождественская, новогодняя и крещенская обрядность у славян [подробное изложение этой концепции см. в работах: Виноградова 1982; Виноградова 2000], в том числе и у русских [Зеленин 1994б, с. 164–178; Морозов, Слепцова 2004, с. 552–559].
В Прикамье обычные названия для этих персонажей – «шуликуны» и «шиши», а также «святошные», «фофаны», «буки», которые описываются как крошечные человечки [Черных 2007, с. 57–69]. Отметим, что термины «шуликуны» и «шалыханы» напоминают по форме названия духов шалыгов у тюркоязычных народов Сибири, об антропоморфных изображениях которых мы уже упоминали – см. илл. 55 [Иванов 1979, с. 13, 27], а также главного персонажа западноукраинского обряда «похорон шуляка» (см. ниже «Весенне-летняя обрядность»). Функции, которые выполняют, согласно народным верованиям, «куляши» и «шуликуны», очень близки к приписываемым другим персонажам традиционной «низшей» мифологии – это озорство и бесчинства во время святок, направленные против незамужних девушек и детей, их родителей или предметов, отвлекающих девушек от святочного веселья – прежде всего кудели, пряжи, прялок. Этим объяснется обилие формул запугивания, связанных с их приходом, прежде всего при стращании непослушных детей: «Маленьких пужали: „Не ходите вецерами, а то вас гуляши сохватают!“»; «Детей, чтобы они вечерами не бегали, пугали о Рождестве гуляшами: „Вот уже гуляш вас сохватает! Добегаете!“» [Морозов, Слепцова 2004, с. 557, Вологодская обл.].
Характерно пересечение функций святочных духов и мифологических персонажей, которыми обычно запугивали детей, чтобы они не лазили по огородам (см. еще «Кукла и другие антропоморфные объекты: чучело и пугало»). Например, на севере Прикамья, на Верхней Колве, бытовали такие названия святочных ряженых, как полудник, полуднищ. Причем в этом регионе так обозначали не только духов полдня, но и водяных духов: «После Ильина дня не купаются – полудницы утопят» (Осинский район), а также «духа огорода»: «Бобы или горох хочется ребятишкам в огороде, чё еще небольшие были: „Не ходите, там полудница поймает вас“» (Очерский район, д. Пахомово). Так же называли огородное чучело: «Полудницу вчера в огороде поставила…» (Очерский район, с. Киприно). Известно и ситуативное ряженье полудницей, в летний период, исполнявшееся для устрашения непослушных детей: «Шубу надела, выворотила, волосы распустила, в борозду легла и ползет. Напугала их, чтоб дети в огород не ползали, не пакостили» (Кунгурский район, с. Калинино). Соотнесенность полудницы и шуликуна раскрывается и на других примерах. В Очерском районе духа огорода, как и пугало, могли называть не только полудницей, но и шуликуном: «Шуликана поставила в огород, прямо на грядку, чтоб не ходили» (д. Пахомово); «Раньше шуликаном пугали, чтоб дети в огород не ходили» (д. Пахомово) [Черных 2007, с. 67].
По свидетельству Г. С. Виноградова, во время святок куклы и веретена убираются подальше, так как «шулюканы» – «веселые чертенята», которые в эти дни бегают по земле, «утаскивают у ребят куклы, веретешки и пр., могут задавить ребятишек, особенно если те будут подшибать ногой шевяки, за которыми шулуканы прячутся (они очень малы ростом), или поздно вечером ходить по деревне» [Виноградов 1924, с. 79–80; Виноградов 1999, с. 27]. Это поверье можно, по-видимому, трактовать двояко: либо «шулюканы» сами любят играть в куклы, как малые дети (что вполне согласуется с их легкомысленно-хулиганским поведением), либо куклы – обычная дань «шулюканам», своеобразная жертва им. Отсюда, видимо, известный на Пинеге обычай изготовления кукол, изображающих этих святочных персонажей: «Мы куклу наряжаем чуликином, все черное, а на груди красное» [Черепанова 1983, с. 63, № 212, д. Веркола Пинежского р-на Архгангельской обл.]. В качестве параллели можно указать на тот факт, что в японской традиции одним из обязательных элементов новогоднего оформления дома и семейного алтаря были различные фигурки из соломы [Календарные обычаи 1989, с. 218].
Обещание подарков от «святок» – это другая сторона, другой поворот той же темы. Скажем, в Великом Устюге рано утром на Крещение ставили под окном небольшой крест, на который навешивали ленточки и конфеты, а утром говорили детям: «Посмотрите, куляши что вам принесли!» [ЛА МИА]. На Крещение все углы обрызгивали святой водой и говорили, что куляши больше бегать не будут. «Маленьких пугали, што: „Ой, вот счас ложитесь спать: поедут святки, будут у кажново дома останавляться, наоставляют лентов на углах. Вот утром рано надо вставать: вот утром рано встанете, а ленты-то на углах висят – святки вам наоставляли“. А мы вскочим утром, глядим в окно – ничё нет! – „Так, мама, как ничё нет-то?!“ – „А видно уж ветром унесло. А вы спать не ложились, дак я уж вас укладывала, дак…“» [ЛА СИС, д. Никоново Вашкинского р-на Вологодской обл.]. «У нас вот мама на Святки говорит: „Шуликины, шуликины вот ездят“. Не знаю, какие шуликины? „Вот выйдите-ка, ребята, посмотрите на улицу“. Тряпочки сама навешает: то на веники, то на что, в снег навтыкает. Это я уже потом поняла, что это она сама делала. А мы чё? Выскочим, постоим возле этих веников. Небольшие тряпки навесит – шуликины-те проезжали» [Черных 2007, с. 60, Соликамский район, д. Лызиб]. «Сённи Рожество, в баню сходили… Тятя скажот: „Девки, сходитё, сено-то покладитё под уголок кудесам, святки поедут дак хоть ленточку оставят!“ Мы глупые маленькие были, дак пойдём, сена возьмём, пойдём, под уголок положим, что сёдни святки поедут напротив Рожества, дак хоть нам ленточку оставят…» [ЛА ССН, д. Трифоново Вашкинского р-на Вологодской обл.].
Мотив дара нередко связывался с актом выпроваживания святочных духов: в Великоустюгском р-не Вологодской обл. на Крещение детей понуждали привязывать к изгородям и углам избы ленточки или нитки, говоря, что куляши, которых в этот день изгонят из домов, повесят на них разные подарки. При этом святочные демоны нередко выступают дарителями кукол: «В святки пугали: „Кикиморы сейчас придут, давай спите! Они вам куклы принесут, ешё чево нанёсут!“ Дак мне мама наделала кукол, под лавку положила, что: „Это кикиморы тобе принесли!“» [ЛА МИА, д. Крюковская Харовского р-на Вологодской обл.].
По-видимому, можно считать значимым то, в какие гомологические ряды включаются в обычаях такого рода антропоморфные предметы (куклы). Например, в Вайнфиртеле (Нижняя Австрия) в ночь Всех святых парень бросал в двор понравившейся ему девушке сплетенную из соломы косу около полуметра длиной. Иногда косы украшали красными бантами и вешали на дерево или забор около дома полюбившейся девушки [Брак 1989, с. 46]. Здесь можно указать на то, что у русских оповещением о свадьбе могли быть подвешенные на передний угол дома девушки сплетенная из соломы коса или кукла [ЛА МИА, Вологодская, Костромская, Ярославская обл.].
Связанная с завершением календарного года символика «проводов», в том числе с использованием антропоморфных изображений, характерна не только для европейцев, но и для других народов мира. Например, у японецев новогодние торжества заканчиваются 15 января проводами божества года – Тосигами. В это время разводят костры, в которых сжигают все новогодние украшения, в том числе и куколки, и выпекают на этом огне лепешки, которые, по поверьям, обладают целебными свойствами [Маркарьян 1990, с. 70–71; Календарные обычаи 1989, с. 224].
Китайцы в 16-й день последнего месяца выкладывали у ворот дома пищу, деньги и изготовленную из бумаги одежду в качестве жертвенного дара «предкам и Небу». Для охраны дома от различной нечисти использовались изображения «духов-стражей ворот», выставленные перед воротами палки-амулеты, расстеленные во дворе стебли конопли. В канун Нового года сжигали на могилах пучки конопли, приглашая усопших на трапезу, а в пятый день первого месяца изготавливали бумажную фигурку человека, которую выносили за ворота и сжигали [Календарные обычаи 1989, с. 100–102].
Корейцы использовали этот период для гаданий и охранительной магии. В провинции Северная Чхунчхон шаманки изготавливали чучела из травы, ставили их вдоль дороги, поджигали и определяли, каким будет Новый год по тому, куда упадет чучело. В 16-й день первого месяца дети вырезали из бумаги месяц, луну или человеческую фигурку и писали на них свое имя. Затем завертывали в этот клочок бумаги щепотку вареного риса и выбрасывали на перекресток дороги или в реку [Календарные обычаи 1989, с. 159].
