Александр Амфитеатров - Дьявол в быту, легенде и в литературе Средних веков
Порою для подобных похищений дьявол гримируется черным конем или рыцарем на черном коне В первом виде — известная легенда — он похитил Теодориха Великого: прельстил старого гота сесть на вороного коня неслыханной красоты, который, едва король очутился на нем, помчался быстрее птицы. Напрасно лучший из всадников свиты хочет догнать его, напрасно мчатся вслед ему собаки, спущенные со своры. Напрасно сам Теодорих, почуяв сверхъестественную силу коня, пробует спрыгнуть на землю: прилип! Тогда всадник стал издали звать короля: «Государь! Зачем ты скачешь так и когда вернешься?..» И слышит ответ: «Это черт уносит меня. Вернусь, когда будет угодно Богу и Деве Марии».
Яков Пассаванти (1298–1357), флорентийский доминиканец, приор Св. Марии Novella, рассказывает в своем «Зеркале истинного покаяния»:
«Читаем у Елинанда,{321} что был некий граф в Матисконе, человек развратный и великий грешник, гордый против Бога, безжалостный и жестокий к ближним. Будучи важным барином, обладая властью и большими богатствами, здоровый и сильный, он не думал, что должен будет умереть или что лишится земных благ и будет судим Богом. Однажды, в день Пасхи, когда он в своем дворце, окруженный многими рыцарями, отроками и почтеннейшими из граждан, разговлялся за праздничным столом, внезапно въехал в ворота дворца на огромном коне некто неизвестный; никому не сказав ни единого слова, приблизился он к тому месту, где находился граф с обществом гостей своих, и — слышимый и видимый всеми — произнес: „Встань, граф, и следуй за мной…“ Граф, совершенно перепуганный, трепеща, встает и следует за неизвестным, которому никто не решается ничего возразить. У ворот дворца всадник приказал графу сесть на одну из приготовленных там лошадей и, взяв ее за узду и увлекая за собой, понесся во всю прыть по воздуху. Весь город это видел и слышал жалобные вопли графа, кричавшего: „Помогите мне, о граждане, помогите вашему бедному, несчастному графу!“ И с этими криками исчез он из общества людей и отправился на века вечные в ад, в общество чертей». Еще раньше Елинанда и Пассаванти совершенно подобную историю рассказывает Петр Преподобный (1094–1156) в книге «О чудесах». Эти легенды о дьяволе-коне дали сюжеты нескольким балладам: Соути («Баллада, в которой описывается, как одна старушка ехала на черном коне вдвоем и кто сидел впереди») и Уланда{322} («Рыцарь Роллен»), усвоенным в русской литературе прекрасными переводами Жуковского, и гениальному рассказу Эдгара По «Метцгерштейн».{323}
Обремененные работою, хватая второпях, черти часто забирают души, не принадлежащие им по праву, но просто те, что, так сказать, плохо лежат. Когда умер император Генрих II,{324} один отшельник видел, как дьяволы целою шайкою волокли его — в образе медведя — на суд, которым покойный был, однако, оправдан. Григорий Великий рассказывает историю некоего константинопольского нобиля по имени Стефан. Вельможа этот внезапно заболел и умер. Приведенный пред адским судьею, он слышал, как этот последний воскликнул: «Кого вы взяли? Я приказывал привести сюда не этого, но кузнеца Стефана!..» И тотчас же нобиль Стефан возвратился к жизни, а вместо него умер Стефан-кузнец. Бывало, однако, и наоборот, что впадали в ошибку Небеса и торжествовало дьявольское право. Фома Кантипратийский (1201–1270) сообщает случай, когда дьяволы овладели душою очень злого ребенка и понесли ее в ад. Архангел Михаил отбил у них добычу, но св. Петр не впустил мальчишку в рай и приказал Михаилу вернуть его Сатане.
Попасть в ад на вечное жительство было очень легко. Напротив, чрезвычайно трудно было сойти в ад в качестве простого посетителя, так сказать, на положении любопытствующего туриста. Несмотря на то, многим все же удалось побывать в преисподней заживо. Список начинается с Девы Марии, которая посетила ад в сопровождении архангела Михаила и множества ангелов. «Хождение Богородицы по мукам» — популярнейший апокриф русского, да и вообще православного крестьянства. Затем — св. Павел. Легенда о его нисшествии во ад была очень распространена в Средние века и, несомненно, известна Данте. Обыкновенно подобные нисшествия являлись результатом божественного милосердия к какому-либо несчастному грешнику, вымоленному от казни чьим-либо святым заступничеством, или к народу, нуждающемуся в наглядном уроке адских мучений, потому что он забыл заповеди и предупреждения Божии. Но св. Гутлака сами черти однажды вытащили из кельи и носили по преисподней, чтобы возмутить его против божественной справедливости нестерпимым зрелищем адских мук. Смелый рыцарь Угоне Альвернийский отправился в ад по приказанию своего короля, который пожелал взять дань с Люцифера. Вот эффектное перерождение сказки о работнике Балде на почве романтического феодализма! В 1218 году некий граф предложил большую награду тому, кто сможет принести ему вести, как существует на том свете отец его, незадолго умерший. Один бравый рыцарь взялся за это дело. Купив секрет у какого-то колдуна, он пробрался в ад, нашел старого графа в самом плачевном положении и получил от него поручение убедить сына, чтобы тот возвратил Церкви некоторые имения, им, стариком, неправильно захваченные: тогда, может быть, черти не так будут его мучить. Путешествие в ад по тем же мотивам и с тем же нравоучительным заключением известно и русскому сказочному эпосу. Некий злодей-генерал уверяет короля, будто удачливый солдат Тарабанов похваляется «на тот свет идти да узнать, как поживает там ваш покойный батюшка». Тарабанов принимает поручение, но требует, чтобы и генерал шел вместе с ним. «Вышли они на двор: у крыльца стоит дорожная коляска — четверней запряжена. „Это кому?“ — спрашивает солдат, — „Как кому! мы поедем“. — „Нет, ваше превосходительство! коляска нам не потребуется; на тот свет надо пешком идти“. Путь далекий, захочется солдату есть — вынет из ранца сухарик, помочит в воде и кушает; а товарищ его только посматривает да зубами пощелкивает. Коли даст ему солдат сухарик — так и ладно, а не даст — и так идет. Близко ли, далеко ли, скоро ли, коротко ли — не так скоро дело делается, как скоро сказка сказывается, — пришли они в густой, дремучий лес и спустились в глубокий-глубокий овраг. Тут кольцо остановилося. Солдат с генералом остановились и принялись сухари глодать; не успели покушать, как глядь — мимо их на старом короле два черта дрова везут — большущий воз! и погоняют его дубинками: один с правого боку, а другой с левого. „Смотрите, ваше превосходительство, никак это старый король?“ — „Да, твоя правда, — говорит генерал, — это он самый дрова везет“. — „Эй, господа нечистые, — закричал солдат, — освободите мне этого покойника хоть на малое время; нужно кой о чем его расспросить“. — „Да, есть нам время дожидаться. Пока ты будешь с ним разговаривать, мы за него дрова не потащим“. — „Зачем самим трудиться, вот возьмите у меня свежего человека на смену“. Черти мигом отпрягли старого короля, а на его место заложили в телегу генерала и давай с обеих сторон нажаривать: тот гнется, а везет. Солдат спросил старого короля про его житье-бытье на том свете. „Ах, служивый! плохое мое житье. Поклонись от меня сыну да попроси, чтобы служил по моей душе панихиды: авось Господь меня помилует — свободит от вечной муки. Да накрепко ему моим именем закажи, чтобы не обижал он ни черни, ни войска; не то Бог заплатит“. — „Да ведь он, пожалуй, веры не даст моему слову; дай мне какой-нибудь знак“. — „Вот тебе ключ, как увидит его — всему поверит“. Только успели они разговор покончить, как уж черти назад едут. Солдат попрощался со старым королем, взял у чертей генерала и отправился вместе с ним в обратный путь. Приходят они в свое королевство, являются во дворец. „Ваше величество! — говорит солдат королю. — Видел вашего покойного родителя — плохое ему на том свете житье. Кланяется он вам и просит служить по его душе панихиды, чтобы Бог помиловал — свободил его от вечной муки; да велел заказать вам накрепко: пусть-де сынок не обижает ни черни, ни войска. Господь тяжко за то наказывает“. — „Да взаправду ли вы на тот свет ходили, взаправду ли моего отца видели?“ Генерал говорит: „На моей спине и теперь знаки видны, как меня черти дубинками погоняли“. А солдат ключ подает; король глянул: „Ах, ведь это тот самый ключ, от тайного кабинета, что, как хоронили батюшку, так позабыли у него из кармана вынуть“». В другом варианте еще выразительнее:
«Что же с тобою отец наказывал?» — «Да велел сказать: коли ваше величество будете управлять королевством так же не по правде, как он управлял, то и с вами то же будет».
Вера в возможность посещения ада была очень распространена в народе, о чем свидетельствует великое множество шуточных сказок и анекдотов о разных плутах, которые, играя на этой струнке, дурачили глупых ханжей и суеверных баб. Рассказы эти бесчисленны в фольклоре безусловно всех европейских стран, а русский ими, кажется, богаче всех. «Сидит на печи старуха. Пришел солдат: „Бабушка, дай пообедать“. Она дала ему пообедать. „А как тебя зовут, родимый?“ — „Я — Тихон, с того света спихан“. — „У меня там сынок Филатушка; повести, как живет там!“ — „Он, бабушка, свиней пасет; ну, да и хлопотно ж ему: весь-то он оборвался, весь-то он обносился!“ — „Ах, батюшки-светы! ну, служивый, я с тобой к сынку гостинец пошлю: унеси к нему шубу, поддевку да целковый денег“. — „Хорошо, бабушка, унесу!“ Взял шубу с поддевкой да целковый-рубль и ушел, куда сам знал. А старухин сын на ту пору за дровами в лес ездил; воротился он домой, старуха и говорит: „А ко мне весточка пришла от Филатушки!“ — „Какая весточка?“ — „Давеча приходил солдат Тихон, с того света спихан…“ — „Коли так, — говорит сын, — прощай, матушка! я поеду по вольному свету; когда найду дурковатей тебя — буду тебя и кормить и поить, а не найду — со двора спихну“. Повернулся и пошел в путь-дорогу».
