Время Культуры - Ирина Исааковна Чайковская
Но вот о чем я думала, глядя на знакомые с детства кадры. Вот «мещанка» Лена (Лилия Толмачева), уводящая мужа от его высокой науки в болото приобретательства. Лена — обычный советский человек, она стоит за мебелью в очередях, записывается с утра, выслеживает и высматривает — хочет женщина пожить в красоте. Насколько легче решался бы вопрос, если бы красивую мебель, одежду, продукты можно было бы без труда купить в магазинах!
И, надо сказать, кто-то из советских мог это делать — существовали спецраспределители, магазины «Березка», номенклатура ездила за рубеж…
Но тогда расслоение общества еще не было таким заметным, как сейчас. Люди жили в похожих коммуналках, с соседями, среди одинаковой мебели, и жизнь «особо выделенных» еще не так мозолила глаза.
Или вот еще: одна из второстепенных героинь — «спекулянтка», она приносит из магазина, где работает, хорошие вещи и продает их по повышенной цене. В фильме она попадает в милицию.
Ля вспомнила, что действительно много тогда было «спекулянтов», и как-то не хочется даже их ругать, ведь если бы не они, во что бы одевались советские женщины, по старинке склонные к некоторому щегольству! Да ведь и брали «спекулянтки» не так дорого!
Гена — актер Лев Круглый
Еще вспомнила, как соседка-продавщица таскала сумками продукты из магазина, а когда ее повысили до заведующей — то уже везла учетверенные сумки в машине.
Это еще одна сторона жизни советского государства, когда воровство стало нормой, что в итоге привело к краху всей системы. Но тогда все это только начиналось.
И были этому противовесы — люди науки и искусства, интеллигенция — врачи, учителя, библиотекари, считавшие, что их долг — служить обществу, а не обкрадывать его.
В фильме хорошо чувствуется тяга героев к правильной жизни. Носителем этой темы, кроме Олега, выступает юноша из провинции Геннадий в великолепном исполнении Льва Круглого (одного из любимых актеров Эфроса).
Увы, критерием «правды» выступает сабля отца. Этакая метафора «идеальной» справедливой революции. Но не была она такой. Отец, скорей всего, был революционным деятелем. Мы не знаем, что с ним случилось в сталинскую эпоху, когда и как он умер. И об этом я тоже думала, когда смотрела фильм.
А еще я смотрела на Москву, которая тогда в 1960-х воспринималась как «столица мира».
Это было время «спутника», недалеко было до полета Гагарина, советские ученые проектировали ракеты, гидростанции. В воздухе пахло обновлением. Жизнь обещала молодежи чудеса…
Что наступило после, мы знаем.
Но фильм Натансона и Эфроса несет частицу тогдашней жизни и тогдашней радости. И сегодня приятно в это окунуться.
Женщина эпохи террора: судьба Вероники Полонской
06.09.13
На этой неделе на канале КУЛЬТУРА был показан фильм о последней любви Владимира Маяковского, Веронике Полонской, «Женщина эпохи танго» (реж. Павел Мирзоев).
Показ встраивается в ту цепочку картин о Маяковском, что прошли на КУЛЬТУРЕ (сериал «Маяковский. Два дня») и на Первом канале («Третий лишний») в ознаменование 120-летия со дня рождения поэта.
Исполать. Маяковскому, в последние десятилетия не везло, о нем не вспоминали, прекрасно, что сейчас, пусть и в связи с датой, он пришел на экраны. О сериале я уже писала с похвалой, хотя есть там свои издержки. Фильм же о Полонской меня не удовлетворил. Скажу почему.
Судьба этой женщины первый раз предстает перед зрителем, такое впечатление, что в свое время было приказано о ней забыть. Мемуары, написанные в 1938, были опубликованы лишь спустя пятьдесят лет, в 1987 (спрашивается почему?).
Вероника Полонская, 1993
О женщине, не отделимой от биографии «первого поэта революции», умершей в возрасте 86 лет в 1994 году (sic!), не было ни статей, ни сообщений (одно интервью в 1990 году). Кадры, снятые в последние годы ее жизни в Доме ветеранов сцены, так и пылились никому не нужные.
Можно похвалить Павла Мирзоева за то, что он вытащил эти замечательные кадры на свет и использовал в своем фильме.
Похвалю его также за то, что в фильме показаны редкие кадры из уничтоженной картины «Закованная фильмой» с Лилей Брик в роли балерины и Владимиром Маяковским в роли поэта. Впервые я услышала и голос Лили Брик, читающей вступление к поэме «Про это». Все это в плюс режиссеру. Хотя распорядиться богатствами тоже нужно умеючи.
Владимир Маяковский
Мне показалось, что концепция фильма, выраженная в заглавии «Женщина эпохи танго», противоречит невероятно трагической судьбе Норы Полонской.
Если бы содержание фильма являло собой некий контрапункт легкомысленному названию, то оно, название, начало бы играть на режиссера.
Но контрапункта не было.
Была прелестная и в старости женщина, ожившая и похорошевшая от внимания, от направленных на нее камер (все же прелестны «полячки младые» до последнего часа), была пара танцоров, в полной темноте, под лучами прожектора и в «дымке» исполняющих причудливый танец, была хроника, были читаемые за кадром стихи Маяковского.
Не было режиссерской мысли, режиссерского сочувствия героине или хотя бы осознания, насколько чудовищно все выпавшее ей на долю.
Родилась Нора в 1908 году, то есть дореволюционной «старой жизни» практически не видела. Ее отец, Витольд Полонский, гремевший актер немого кино, умер в 1919, так что дочка, уже начавшая сниматься в фильмах, практически осталась одна в этом страшном мире, где свершилась революция и где было нужно выживать и добывать хлеб насущный.
Раннее замужество — она вышла за мхатовского актера Михаила Яншина, первые успехи в театре, маячившая впереди карьера театральной и киноактрисы, — все, все было сломано в самом зародыше.
Маяковский сыграл в ее судьбе какую-то зловещую роковую роль. В последний год жизни, такой для него драматичный, он ухватился за эту прелестную женщину, почти девочку в 21 год, «как за соломинку». Мучил, ревновал, требовал, чтобы ушла от мужа…
Я не знала, что был у них с Маяковским ребенок, еще одно драматическое обстоятельство, ибо рожать она не захотела или побоялась. Застрелился Маяковский в Лубянском проезде буквально через минуту после того, как Нора вышла из комнаты — у них было тяжелое объяснение.
Вероника Полонская
Мать и сестры поэта, да и не только они, считали ее — причиной самоубийства «Володи».
В довершение ее несчастий Маяковский назвал ее членом своей семьи,
