Валентина Федотова - Модернизация и культура

– В аргументации Поппера демократия помогает защититься от институтов бесконтрольной власти, если противопоставить им институты, действующие в интересах большинства граждан. Его предложение в следующем: «Вся долгосрочная политика – особенно всякая демократическая политика – должна разрабатываться в рамках безличных институтов. В частности, проблема контроля за правителями и проверки их власти является главным образом институциональной проблемой – проблемой проектирования институтов для контроля за тем, чтобы плохие правители не сделали слишком много вреда»[14]. В этом же духе: «Мы должны защищаться от усиления власти правителей. Мы должны защищаться от лиц и от их произвола. Институты одного типа могут предоставить безграничную власть тому или иному лицу, но институты другого типа могут отнимать ее этого лица»[15]. В этих рассуждениях прослеживается западная идея недоверия к власти, которое реализовано в системах западной демократии. Напротив, в восточной традиции, например в Китае, действует принцип доверия к правителю, подготовленному для осуществления своей миссии. Концепция Поппера, следовательно, не может претендовать на универсальность. Это особенно очевидно в условиях современного глобализирующегося мира, в котором наблюдается большое разнообразие политических и экономических систем организации обществ. Но с другой стороны, он убежден в том, что в современных ему либеральных обществах Запада идея действительной свободы реализована наиболее разумно через принцип последовательного развития формальной свободы. Однако происходит ли это в действительности – дискуссионный вопрос. В обществах рыночной экономики, как показывают исследования, в частности и по использованию социальных технологий в целях модификации и воздействия на поведение свободных граждан, человек далеко не свободен.

– Термин «утопия» часто используется и совсем не в попперовском смысле. Французский политический мыслитель П. Розанваллон убедительно показывает весь процесс возникновения рыночных обществ, идущий от становления утопии общества как рынка, которая получила название либерализм, до ее воплощения в реальных государствах. Он пишет: «Будучи помещенной в этот общий контекст, утопия рыночного общества предстает неотделимой от двух других утопий. Первая – утопия господства права, которое могло бы послужить еще одним субститутом политическому порядку, основанному на конфликте и переговорах. Эта утопия есть естественное дополнение утопии регулирования, лежащей в основе современного понятия рынка. Вторая утопия – антропологическая: согласно ей, моральный и социальный универсум состоит из абсолютных индивидов, совершенно автономных и суверенных хозяев своей жизни»[16]. И, добавим индивидов автономных и ответственных, чего уже нет в массовых обществах. Это – серьезная критика Поппера.

– Кто же является субъектом поэтапной социально-инженерной деятельности? Гражданское общество не состоит из «социальных инженеров». Тут можно покритиковать Поппера за то, что, отвергая глобальный политический проект, он делает политику центром социальной системы, не отвечая на вопрос: а кто же, как не власть и не преданные власти люди, станет носителем социально-инженерных преобразований? Ответа на этот вопрос у Поппера нет.

Итак, в полемике между идеей «совершенного общества» и поэтапно инженерно меняющегося в лучшую сторону общества победителей нет. Сочетание общих идей и применение социальной инженерии при решении вопроса о ее субъекте дает больший шанс демократии, экономический прогресс, гражданское общество, эффективность преобразований, если говорить о России.

Интерес к Попперу обусловлен широко распространившимися сейчас социальными технологиями, на которые возлагаются большие надежды. Распространение этого мы видим и в концепции частичных модернизаций, возобладавших в России. Дело доходит до того, что, если некоторые учреждения и институты не производят услуг, они признаются нерентабельными. В этом корень реформирования Российской академии наук и недоверия к фундаментальному знанию.

В ответ на это стоит заметить, что наибольшие проблемы могут лежать в сфере ценностей, в разрыве поколений, в криминализации, в росте агрессии. Эти проблемы возникают как раз в большей мере из-за отсутствия целей и идеалов общества, из-за отсутствия пути в современность. Их технологические преодоления не могут быть подобны инженерным. В работе В.Г. Федотовой «Хорошее общество» показано на основе концепции П. Бергера и Т. Лукмана значение диагностики проблем и феноменологических процедур работы с сознанием, получивщих название «социальное конструирование реальности»[17]. Эти процедуры разработаны ими в феноменологической социологии: хабитуализация (опривычнивание), типизация (разделение объектов на классы, разделение плохого и хорошего), институционализация (воплощение идей в общество), легитимация (передача следующим поколениям)[18]. Феноменологические процедуры нельзя назвать инженерными, поскольку они обеспечивают работу с ценностями и когнитивными факторами, с культурой, но они создают реальные возможности преобразования общества. В этом отношении можно также указать на российский суррогат использования термина «модернизация» в качестве идеологемы, которая теряет смысл из-за ее формального, корыстного или некомпетентного употребления людьми, которые не изучили ни одной истории модерниации ни в одной стране, ни одной ее теории, просто конъюнктурно переименовали свой лексикон, в который прежде входили такие слова, как «изменения», «преобразования», «развитие» и пр.

Сегодняшним способом совмещения целей, идеалов общества, направленных преобразований, социальной поэтапной инженерии и технического развития одновременно является модернизация как процесс осовременивания общества в целом, которое включает создание благоприятных инноваций и инновационное развитие всего общества, способствующее его преобразованию и преображению.

Модернизация – это стремление не к совершенному обществу, которое действительно является утопией, а к современному обществу. Современное общество не совершенно, но его главные идеи почти те же, что у Поппера: свободный и ответственный индивид, демократия, идеи будущего страны и улучшение особо острых проблемных ситуаций способом конкретной социально-технологической деятельности и другими методами. В сегодняшней российской практике модернизация рассматривается преимущественно как технико-технологический процесс, оставляя за бортом целостность этого процесса, его направленность на изменение всех сфер.

Предлагаемая работа и посвящена модернизации как целостному преобразованию общества.

В.А. Колпаков, В.Г. Федотова

Введение

Вызовы модернизации и модернизационной теории

Объявленный Россией курс на модернизацию продолжает традиционную для страны линию развития, начатую Петром Первым, который осуществлял модернизацию в военно-технической сфере (чтобы не быть колонизированными Западом), Александром II – в социально-политической (чтобы войти в семью европейских наций) и большевиками – в попытке построения принципиально нового общества (как обходной маневр ускоренного развития, перехода из аграрной стадии в промышленную).

Поэтому сегодня говорить о технико-экономической модернизации России, задачи которой безусловно назрели, как о чем-то, чего мы еще не проходили, и о модернизации и капитализме без знания теорий и истории капитализма и модернизации – значит наступать на старые грабли: не знать того общества, в котором живем. Технико-экономическое переустройство сегодня не может быть осуществлено при потере обществом труда, при наличии конфликта ценностей, росте девиаций и коррупции, неудач в реформе образования и науки. Модернизация – процесс, который нельзя изолировать от социально-культурных преобразований. Она не может быть построена исключительно на идеях экономического роста, хотя сегодня к быстрому экономическому росту подключилось множество посткоммунистических стран и стран Азии. Опираясь на научные исследования ш. Айзенштадта, З. Баумана, У. Бека, П. Бергера, П. Вагнера, К. Поланьи, С. Лэша, Ю. Хабермаса, С. Хантингтона, Р. Мюнха и других известных исследователей, включая многих российских, на которых будут даны ссылки, Пихоя показала в своих исследованиях, что эволюция современности (модернити) происходит следующим образом: от первой либеральной современности XIX века, через разрывы, кризисы и Первую мировую войну ко второй организованной современности большей части XX века – с 1920-го по конец 1960-х годов. И далее мной вводится понятие третьей современности XXI века, обозначаемой как новое Новое время для незападных стран, когда эти страны вступают в эпоху, которую Запад прошел с наступлением Нового времени, но уже при значительном влиянии фактора культуры[19]. Модернизация модернизирующихся ныне стран перестала быть догоняющей Запад и, хотя предполагает вестернизацию и не отказывается от усвоения любого другого позитивного опыта, в том числе истернизации, ее главный смысл – решение проблем своей страны, инновационное развитие не только в технико-экономической сфере, но и в сфере социальной, культурной, этической, в сфере формирования современного человека и пр.