Искусство и культура Скандинавской Центральной Европы. 1550–1720 - Кристоффер Невилл
В Лэкё, одном из поместий Делагарди, есть фрески, изображающие королей готов. Подобные изображения обычно ассоциируются с официальными проектами для прославления правящей династии или государства и весьма необычны в контексте частной резиденции. Делагарди увлекался этой идеологией более пылко, чем другие аристократы, и его наследие более богато в том, что касается исторических исследований. Он отвоевал так называемый Серебряный кодекс, перевод Библии на готский язык, датируемый VI веком. Он находился в собрании Рудольфа II в Праге и был привезен в Стокгольм в 1648–1649 годах. Кристина, очевидно, не понимала его ценности и разрешила своему библиотекарю, Исааку Воссиусу, забрать ее в Нидерланды, где в 1665 году Серебряный кодекс был опубликован Франциском Юниусом с посвящением Делагарди. Даже до того как появилось это издание, граф оценил невероятное значение манускрипта для поддержки утверждений готицистов, продвигаемых королевским двором, и в филологическом, и в политическом контексте. В 1662 году Делагарди выкупил его у Воссиуса и семь лет спустя подарил библиотеке Уппсальского университета. В 1671 году Георг Шернйельм подготовил новое издание, в предисловии к которому подчеркивалась непрерывность связи между готами и шведами[59].
Делагарди стал преемником Оксеншерны на посту канцлера Уппсальского университета и внес значительный вклад в превращение его в центр идеологически окрашенных исторических исследований [Hansson 2009]. В 1655 году он предложил создать новую кафедру древней шведской истории, первым заведующим которой стал бы Лауренциус Буреус, придворный антиквар, автор трактатов о готицизме. Также он покровительствовал историческим исследованиям Улофа Рюдбека, вершиной которых стал труд «Атлантика», утверждавший, что вся классическая история Европы берет свое начало в Швеции [Norris 2016; Eriksson 2022: 85–189]. Вне стен университета Делагарди был движущей силой создания Управления древностей, государственной службы, основанной в 1666 году для идентификации, сохранения, изучения и публикации древних памятников королевства[60] [Schück 1932–1944].
При дворе благосклонно воспринимали поддержку, которую Делагарди оказывал государственной идеологии, но вряд ли им двигали исключительно политические соображения. Он продвигал и более широкие научные изыскания и в 1667–1668 годах активно участвовал в приглашении известного ученого Самуэля фон Пуфендорфа (1632–1694) из Гейдельберга в Швецию [Jägerskiöld 1985]. Пуфендорф возглавил кафедру в Лундском университете, основанном в 1666 году на территории, недавно отвоеванной у Дании, и написал там свои важные работы по естествознанию. В 1674 году, когда недалеко от города начались военные действия, Пуфендорф принял приглашение занять место придворного историка в Стокгольме и занялся сочинением великой истории королевства и его монархов, включая богато проиллюстрированную хронику героических деяний Карла Х Густава [Pufendorf 1686; Pufendorf 1696].
Пуфендорф был известным ученым, и его, вероятно, наняли следуя прецеденту, созданному Акселем Оксеншерной и Луи де Гиром, которые в 1642 году пригласили в Швецию Яна Амоса Коменского [Blekastad 1969; Murphy 1995]. Коменский, реформатор в сфере дидактики и лидер Моравских братьев, бежал после разгрома протестантского еретического учения силами империи. Оксеншерна был заинтересован в педагогических реформах, а де Гир хотел, чтобы Коменский возглавил академию в его поместье в Финспонге. Однако Коменский не хотел слишком далеко уезжать от своих последователей в Лешно (Польша), а Оксеншерна понимал, что может восстановить против себя ортодоксальных лютеранских клериков [Wettenberg 2002, 2: 990]. Взамен Коменскому предложили место в Эльбинге, в Королевской Пруссии, благодаря чему он смог бы сохранять прочные связи и с Лешно, и со Стокгольмом. Хотя формально он не принадлежал ко двору, его первоначальные надежды на то, что Карл Х Густав обеспечит безопасность протестантов в Польше, подтолкнули его к написанию панегирика королю, сравнимого с творениями придворных поэтов и историков [Comenius 1655].
В начале 1650-х годов Кристина также пригласила в Стокгольм нескольких знаменитых интеллектуалов. Они придали блеска королевскому двору, но, судя по всему, оставили на удивление малый след в королевстве, когда уехали из Швеции после отречения Кристины [Lindberg 1994]. Круг интеллектуалов Делагарди и те, кого он пригласил к королевскому двору и в университеты, имели гораздо большее значение для королевства, чем знаменитые мыслители Кристины.
Глава шестая
Две королевы
КОРОЛЕВА КРИСТИНА, КОЛЛЕКЦИЯ И ИСКУССТВА
Королева Кристина (1626–1689, годы правления 1644–1654) – это, возможно, самая известная фигура в истории Скандинавии. Ее загадочная личность и ее отречение от престола в возрасте 28 лет, когда она уехала в Рим, чтобы вести жизнь новообращенной католички, увлекали и историков, и широкую публику [Masson 1968; Buckley 2004; Rodén 2008]. Более того, королева была на редкость образованной женщиной. Она пригласила в Стокгольм Рене Декарта и других известных интеллектуалов. В Риме она основала академию и театр. Кристина была глубоко вовлечена в культурную жизнь города в более общем смысле, собирая в своем кругу кардиналов, художников, любителей древностей и других просвещенных личностей.
Еще будучи совсем юной, Кристина привлекла внимание наблюдателей со всего континента. Многих забавляло, что королевством, в 1640-х годах известным в первую очередь своей бескомпромиссной воинственностью, правила молодая женщина. Интерес превратился в удивление, когда распространились сведения о ее интеллектуальных способностях и любви к искусству. Андре Фелибьен, автор биографий французских художников, написал, что королева
из всех уголков Европы собрала вокруг себя людей, которые были в числе самых талантливых в сфере искусств и наук и которые желали работать в этой северной стране. Слухи о [ее] любви к красивым вещам и стремлении к свободе привлекли многих значимых людей, которые решили попытать счастья при ее дворе [Félibien 1725].
Когда в начале 1630-х годов первые сокровища из Мюнхена прибыли в Стокгольм, Кристина была еще ребенком, и она выросла, считая, что мародерство – это обычный способ добычи редкостей. Она была непосредственно замешана в разграблении Праги 1648 года, благодаря которому в Швеции появилось одно из самых невероятных собраний раннего Нового времени. Как только она узнала о взятии Малы Страны, она написала своему родственнику Карлу Густаву с просьбой завладеть библиотекой и некоторыми другими предметами, название которых не уточнено [Cavalli-Björkman 1999: 301].
Только с прибытием этих предметов в Швецию историки могут зафиксировать значительный интерес к коллекционированию со стороны Кристины или кого-то другого в королевстве. Отнюдь не полагаясь лишь на мародерство для удовлетворения этого интереса, она начала скупать предметы искусства через посредников. Матиас Пальбицкий, померанский придворный и дипломат, купил для нее серию предметов античного искусства в Риме, хотя они, по-видимому, так и не дошли до нее. В Амстердаме Мишель Леблон купил для Кристины вторую серию предметов античного искусства, включая статуи богов и бюсты поэтов, философов и выдающихся римских деятелей [Bulst 1967; Cavalli-Björkman 1999: 299].
До своего отречения Кристина никогда не покидала королевство, так что мало разбиралась в организации королевской коллекции. Почти с уверенностью можно утверждать, что именно из-за этого архитектор Никодемус Тессин Старший составил обширное описание коллекций Медичи в Палаццо Веччио во Флоренции во время своих учебных поездок. В своих подробных записках, адресованных другому читателю – скорее всего, Кристине, – он объяснял их визуальную подачу и расположение, обеспечив королеве, владевшей одной из самых выдающихся коллекций того времени, но понятия не имевшей,
