Александр Белов - Арийское прошлое земли Русской. Таинственные корни русичей
Однако сострадательный Полидевк уделил своему брату часть своего бессмертия и добровольно спустился в царство смерти, дабы подменить собой брата-близнеца. В то время когда Кастор пребывает на небе вместо него, в царстве смерти находится Полидевк. Таким образом, близнецы поочередно пребывают то на небе, то в преисподней. Этот сюжет отчасти похож на шумерский сюжет о возлюбленном богини Инанны пастухе Думузи. Полгода в царстве смерти проводит Думузи, а полгода его сестра Гештинанна, добровольно спустившаяся в царство теней, дабы выручить брата. По всей видимости, и сюжет о Диоскурах и шумерский сюжет о возлюбленном Инанны восходят к единому протомифу. И там и там фигурируют божественные близнецы.
Индийский сюжет о братьях-близнецах Ашвинах очень похож на греческий. Их отцом является Дьяус — Небо. Как утверждают филологи, имя Дьяус весьма похоже по своему произношению на имя греческого бога Неба — Зевс. Как раз нечто среднее в произношении этих имен мы можем услышать в произнесенном имени Диве — славянское «диво» или древнерусское «див». Таким образом, довольно элегантно подкрепляется гипотеза о едином индоевропейском (арийском) боге Неба Диве, у которого были братья-близнецы. Согласно балтийской мифологии, у литовского Диеваса есть два сына, а в более древнем варианте сын и дочь, которые вступают в кровосмесительный брак. Мотив этой небесной свадьбы широко распространен у славян; у русских это Иван да Марья, которые бегут от людей, дабы уберечь себя от позора и людской молвы.
Все эти лингвистические и этимологические параллели ясно указывают на единство происхождения мифа.
У индийских Ашвинов также есть сестра, богиня зари Ушас. Оба брата имеют отца Дьяуса — Небо, или Вивасвата — Солнце, их матерью является Саранью, имеющая облик кобылицы. Недаром само имя Ашвины переводится с древнеиндийского как «рожденные от лошади» или «дети кобылы». Вероятно, в этом можно угадать их первоначальную хтоническую природу. Ашвины тесно связаны с солярным божеством, сыновьями которого они и являются.
Имя их отца — Дьяус — подозрительно похоже на имя, ставшее нарицательным, — Дьявол. Этот отрицательный персонаж рисуется в иконографии обычно обладающим змеиным телом, а то и многоголовым. Быть может, это отголосок или перефразированный рудимент того самого первого божественного Дракона, который породил людей? Недаром змей в библейской картине мира назван змеем-искусителем, и ему отводится заметная роль в деле создания человечества. Ашвины, согласно древнеиндийскому мифу, родились из яйца. Их называют еще сыновья Мартанды — дословно «яйцо смертного». Это как-то соотносится с золотым яйцом Брахмы, в котором, согласно древнеиндийскому мифу, родился сам многоголовый Брахма. Это также можно соотнести и с Солнцем, и с яблоком раздора. Не забудем также, что всем нам известный отрицательный русский персонаж Кощей Бессмертный и царь Змеулан хранят свою смерть в яйце, которое сокрыто в утке, зайце, сундуке, зарытом у корней гигантского дуба — Мирового древа — на острове Буяне.
Ашвины — покровители воинов, певцов. Разбуженные своей сестрой, богиней утренней зари Ушас, они несутся по небу в огненной колеснице, запряженной конями и птицами: орел, лебеди, соколы в сопровождении божества Солнца Сурьи. Следуя этому образу из Ригведы, можно предположить, что сама колесница Ашвинов и они сами вместе с богом Солнца воспринимаются как трехголовый змей, летящий по небу.
В Ригведе упоминается миф об Ашвинах. Как-то раз братья увидели, как после купания из реки выходит несравненная Суканья. Братья мгновенно влюбились в красавицу. Дело чуть было не дошло до вражды. Но братья мудро решили предоставить выбор самой Суканье. Но Суканью не покорила красота Ашвинов. У нее уже был муж, дряхлый отшельник Чьявана. Она не захотела даже взглянуть на братьев. Тогда они пошли на хитрость. Превратив Чьявану в прекрасного юношу, ничем не отличимого от них, они вместе с ним вышли из реки, предложив Суканье выбрать наилучшего. Но Чьявана по уговору дал тайный знак Суканье, и она выбрала именно его. В этом мифе, вероятно, прослеживается древняя сюжетная линия соперничества братьев из-за сестры.
Весьма интересно также, что в мифологии финно-угорских народов, которые долгое время являлись соседями скифов и ариев во время их обитания на своей сибирской прародине, мы можем встретить загадочный персонаж — Крылатый Каре или Небесный Каре. Это существо умело говорить по-человечьи. Оно часто является ездовым животным для героя, отправляющегося в далекие края. Среди культовых изображений Прикамья часто встречаются подобные крылатые существа с волчьей головой. Быть может, это тот самый «серый волк» или «огненный змей-волк», частый персонаж русских сказок и легенд, который помогает Ивану-царевичу добыть Елену Прекрасную?
На раскопках в Приуралье археологи часто обнаруживают металлические пластины с изображением крылатых существ, нередко многоголовых, часто трехголовых, на груди их вырезано человеческое лицо. Можно предположить, что трехголовое крылатое существо несет ездока через горы и веси. По данным средневековых источников известно, что угорские племена проживали некогда в областях к западу от Северного Урала. Формировались эти племена значительно южнее — у границы степи. Очень может быть, что подобного рода персонажи, как Крылатый Каре, были заимствованы у ариев Южной Сибири.
В Авесте достаточно полно описывается область распространения арийских племен в Арйана Вэджа. Там упоминается река Волга (Ранха), Амударья (Ардви), Сырдарья (Датья), Каспийское море (море Вадукаша), Аральское озеро (Чайчаста), горы Алтая, Памира, Тянь-Шаня (Хукарья, то есть «Высокая Хара»). Входит в страну ариев и «Страна Баври» («Бобровая страна»), расположенная, по всей видимости, в районе Камы. Если рассматривать в целом, это те области, которые некогда занимала андроновская и отчасти срубная культуры.
Как считают специалисты, становление кочевого скотоводства восходит в этих районах к 5—3-му тысячелетиям до н. э. Очевидно, в это время появились у южносибирских ариев и колесницы. Легкие, маневренные, запряженные двумя конями, они наводили ужас на врагов. Тяжелые быстроходные колесницы, влекомые четверкой коней, вклинивались в самую гущу неприятеля и, сметая все на своем пути, как вихрь проносились мимо. На высоких платформах, украшенных бронзовыми фигурами диковинных зверей и драконов, высились ослепительно сверкавшие на солнце закованные в бронзовые латы и шлемы воины. Они осыпали неприятеля градом стрел; орудовали длинными бронзовыми секирами и топорами. Кроме того, к высоким колесам колесниц были привязаны мечи и длинные острые лезвия, которые при вращении колес крушили вражье воинство. Возница правил, лучники стреляли, воины орудовали копьями и мечами, раздавая сокрушительные удары направо и налево…
Можно себе представить, какой ужас наводили эти колесницы на неприятеля. Не стоит удивляться, что огромное пространство степи Евразии оказалось под юрисдикцией воинственных европеоидов. Не исключено, что образ этих колесниц также ассоциировался с многоголовым драконом, сеющим смерть и разрушение, поднимавшим после себя облака пыли. На Ангаре перед последующим затоплением некоторых районов археологи обнаружили выбитые на скалах колесницы, запряженные конями с стоящими на платформах лучниками. Очень может быть, что эти колесницы выбивали на скалах не сами европеоиды, а их потенциальные противники, не смевшие выходить из зоны лесов. Подобные колесницы выбиты на скалах Алтая и Монголии.
Позднее колесницы исчезли, и им на смену пришли племена воинов-всадников. Быть может, эта коллизия и отразилась в мифологии как замена дракона на коня.
Прямыми потомками сибирских ариев следует, вероятно, считать саков и сарматов. По крайней мере, они унаследовали многое от своих предшественников ариев-андроновцев.
Шаманский культ древних индоевропейцев?
Как в свое время считал Окладников, параллельно степному пути, по которому постоянно мигрировали кочевники, существовал во 3—2-м тысячелетиях до н. э. второй, лесной коридор, по которому проходило взаимовлияние культур и традиций и миграция народов. Этот лесной коридор связывал берега Оби и Томи, сибирскую тайгу, Приуралье и европейскую часть России. На протяжении этого огромного пространства в лесах археологи находят отдельные бронзовые предметы, явно доставленные из степных металлургических центров. Это мечи и кинжалы, литые бронзовые втульчатые топоры-кельты, типично скифские котлы.
По свидетельству Окладникова, археологи не одно десятилетие внимательно вглядывались в многочисленные, но характерные бронзовые изделия из тайги, а также, например, в изображения, обнаруженные на скалах Саган-Зас в районе Байкала. И вот что они выяснили. Бронзовые топоры-кельты, найденные в тайге, имеют не карасукский облик, что в общем-то можно было бы ожидать, имея в виду военную миграцию из Китая. Они ближе всего к найденным на Урале и в Поволжье и, видимо, связаны с лесными культурами бронзового века. Можно вспомнить в этой связи о тех же фатьяновцах, так неожиданно появившихся в междуречье Оки и Волги. Однако все многочисленные лесные культуры получили по первым находкам наименование сейминских, а позже сейминско-турбинских, которые названы так по раскопанному археологами могильнику у деревни Турбиной на Урале. Такие же связи с лесными районами Западной Сибири и лесной полосы Восточной Европы прослеживаются в петроглифах Байкала.
