Время Культуры - Ирина Исааковна Чайковская
Как должно быть горько режиссеру, чей фильм сознательно или по недомыслию, совершенно не понят. Не являясь специалистом-киноведом, скажу о своем понимании фильма, который назвала бы «художественно-документальным», ибо даже из рассказанного понятно, что это картина-метафора. В пользу того, что режиссер выстраивает некую параболу, говорят и названия маленьких главок-эпизодов. Никак не могла понять, на каком еще языке, кроме русского, они даются. Итальянский? Вроде не итальянский. Наконец осенило — на латыни. Это чтобы сразу все случившееся вписать в анналы истории.
Героиня фильма — Маша
Ядром фильма для меня были кадры с «Машей», Марией Петровной Ярцевой, старой, одинокой, никому в селе не нужной.
О ней рассказывают, что в молодости работала в колхозе как проклятая, была ударницей, получала награды в самой Москве, чуть ли не из рук Хрущева.
Сейчас, потеряв всех близких, она практически полубезумна, но цепляется за жизнь, умудряется прожить на пенсию в полторы тысячи рублей.
Жена Ивана наливает ей миску щей, сует в немытые, испачканные землей руки кусок хлеба, а Маша норовит с ней расплатиться, достает какие-то медяки… Вот она ходит по участку, копается в земле, что-то бормочет. Этот кадр называется «Родина-мать». Ох, уж эта родина.
Запомнились (может, неточно) стихи, сочиненные Иваном:
«Вы коммунизм придумали на славу, Но жаль, что нам совсем здесь места нет. Одним — леса и недра на халяву, Другим — один лишь пламенный привет.
Сам себе не поможешь — погибнешь, как погиб бы от алкоголя Николай, если бы случайно не увидел в лечебно-трудовом учреждении, куда сдала его жена, брошюру о беге для здоровья. Пришлось ему выдержать бой с охранниками и администрацией, чтобы отвоевать себе право «на бег», в конце концов поставивший его на ноги.
Жена Николая рассказывает страшноватую историю о шестнадцатилетней девочке-сироте, которую Николай привел в ее отсутствие. Так и жили «шведской семьей», девочке некуда было идти, была она одна, болела туберкулезом, Николай сказал жене, что «без него она погибнет». А ведь и правда, погибла бы, хотя жила в стране, «где так вольно дышит человек».
Совсем недавно на ТВ, и именно на канале КУЛЬТУРА, в правительственном концерте опять звучала эта фальшивая песня, сочиненная и распеваемая в самый разгар сталинских репрессий. Неужели степень рабства в стране дошла сегодня уже до тогдашней точки?
Девочка — на фотографии совершенный ангел — все равно умерла.
Один из эпизодов фильма называется «Малиновый звон». В клубе собрались пожилые женщины-хористки, по команде они затягивают красивую песню о малиновом звоне. Слитно и тепло звучит женское двухголосье.
Если бы что-то подобное — тепло и гармонию — да в человеческую жизнь, может быть, не пришлось бы сельчанам искать спасения на других планетах?!
Напоследок скажу, что мой анализ — один из возможных, и автор фильма не несет за него никакой ответственности.
Бесовщина в нашей жизни: размышления после фильма «Бесы»
05.06.14
Посмотрела трижды обруганный фильм БЕСЫ — два раза кинокритиками на ЭХЕ МОСКВЫ и один раз Дмитрием Быковым не помню где. Потому ли, что фильм ругали, отнеслась к нему с пониманием.
Согласна, что в нем без «горячительного напитка» трудно разобраться, кто есть кто и откуда этот непонятно кто вылез, но, если допустить, что зритель может сам кое-что додумать и домыслить, то непонятность не становится препятствием для просмотра.
Вкратце напомню сюжет книги: в провинциальном городишке пятерка подпольных «революционеров», по распоряжению своего предводителя, Петра Верховенского, убивает возможного «доносчика» студента Шатова. Смысл акции в том, чтобы повязать всех пролитой кровью.
Говорили, что авторы фильма зачем-то ввели в картину следователя Горемыкина, которого у Достоевского нет. А мне это как раз понравилось.
Молодцы, что ввели (авторы сценария Наталья Назарова и Вл. Хотинен-ко), проявили самостоятельность, приблизили к нам — через расследование — все нити сюжета, сделали фильм более динамичным.
Да и следователь-то какой симпатичный в исполнении Маковецкого — с начинающейся чахоткой, с неверием в Бога и, как кажется, полностью неспособный в силу интеллигентности Бесам противостоять.
Петруша Верховенский Антон Шагин
Ну да, готики в картине многовато — тут и постоянно являющаяся из-за туч полная луна, и крик петуха, и гроза с молнией в самых пронзительных местах, и свиньи в загончике (а бесы и свиньи еще в ЕВАНГЕЛИИ тесно связаны), и туман, и пожар, и бесовская пляска, и видимая одержимость героев бесами. Их (героев) дрожание всем телом, их крики, их сумасшествие. О да, всего этого в фильме с избытком.
Ставрогин — Максим Матвеев
Давненько роман Достоевского не перечитывала, но помнится, больше чем в других книгах писателя, было в нем искусственности, памфлетности, сарказма. Бил человек во все колокола, сгущал краски, предупреждал — бойтесь их, они уже здесь! И в фильме тот же гром, тот же истошный крик и то же предупреждение. Так сказать, предупреждение постфактум. Но по некотором размышлении поняла, что не совсем постфактум. Бесов и в нашей жизни достаточно.
Но сначала уясним, что же такое «бесовщина». По мне, это всякая неправда, рядящаяся в правду, фальшак, наставляющий на путь, искривление, возомнившее себя столбовой дорогой.
Вот главный бес — Петруша Верховенский — как же он хорош в исполнении Антона Шагина, ловок, увертлив, изящен, улыбчив какой-то змеиной улыбкой, с вечными перчатками — чтобы не оставлять следов — на изящных руках.
Очень напоминает тех ярких членистоногих морских тварей, с показа которых начинается каждая серия. Заодно отмечу и композитора Айги, автора порой бьющей в уши, порой завораживающей музыки.
Сладострастно развивает Петруша свой план действий перед Ставрогиным: одно-два поколения разврата, пожары… «Раскачка такая пойдет!» В этом соль — раскачать общество, довести его до точки, до тупика, а там предъявить ему «Ивана-царевича», иначе — властителя-диктатор а, который будет править «быдлом» «железной рукой».
Захватить власть, управлять людьми, сделать их покорными — а приманки?
Следователь — Сергей Маковецкий
Приманки — то есть провозглашаемые цели — могут быть разнообразные: «светлое будущее»; «объединение страны»; «борьба с иностранными агентами»; «отстаивание интересов отечественной науки»… Под это дело легко можно подвести и «антисиротский закон»; и «борьбу с оппозицией»; и «запрет на деятельность некоммерческих организаций» и недовольство разоблачениями «Диссернета»… На Западе под красивый лозунг искоренения дискриминации
