Алексей Переяславцев - Негатор

— Теперь вы, уважаемый староста.

Староста ощутимо вздрогнул.

— Вы здесь больше не появитесь. Ну разве что в случае самой крайней нужды. Если кто за вами проследит и узнает эту дорогу — мы трое очень обидимся. Если же вы расскажете кому о нашем существовании — мы обидимся еще больше. Что до вашей дочери — говорите всем, кто спросит, что она нашла место прислуги в небогатом купеческом доме. И только так.

Улыбка.

Отец и дочь почти одинаково переменились в лице. Но, по всем признакам, отец испугался куда больше.

— Мы здесь не занимаемся незаконными делами. Но у нас есть конкуренты. Если у них будет хоть какая возможность нас уничтожить — они пустят ее в ход.

Что есть чистая правда. А кто конкурирует — этого вам, ребята, знать не положено.

— Теперь клятва. Почтенный Сарат-ир, это ваше дело.

Почтенный был серьезен, как трезвый поп на похоронах. В руке у него был амулет — тот самый, с розовым кристаллом. Слова падали размеренно и даже торжественно:

— Я, бакалавр магии Сарат-ир, сын Харод-ира, сын Мары-ан, сим клянусь перед лицом пресветлых, что никогда не обижу ни делом, ни словом присутствующую здесь Ирину-ма, дочь…

Так, это понятно, полное имя здесь — это собственное имя, плюс указание тех, чей сын или чья дочь. Пресветлые — местные боги, надо понимать.

Клятва дана. Теперь Тарек:

— Я, воин Тарек-ит, сын…

Теперь моя очередь, но сделаю по-другому.

— Я, инженер, получивший здесь имя Профессор, сын Владимира, сын Софии, сын инженера, внук инженера и правнук инженера, даю слово потомственных инженеров, что…

Разумеется, слово 'инженер' я произносил по-русски. Впечатлились все, кроме Кири. Для начала никто не знал, что это за штука 'инженер'. И еще сильнейшее действие оказало слово 'потомственный'. Даже сильнее, чем я рассчитывал.

Моя новая работница собралась с духом и также произнесла клятву.

— Теперь о жаловании. Ирина-ма, тебе будут платить по три медяка в день за готовку на нас всех, также за приборку в доме и за иные домашние работы. За те же деньги ты будешь лечить любого из нас в меру своих умений. Если для выполнения своих обязанностей тебе понадобятся деньги — скажи, это обеспечу. Твоя еда — за наш счет. Одежда и обувь — твои. Жить будешь в любом доме в этой деревне, какой тебе понравится. Согласна?

Кто бы мог подумать, что это грубо вылепленное лицо способно ТАК улыбаться? Нет, я ее точно недооценил. Впрочем, проверим.

— Ирина-ма, ты умеешь считать?

— Умею. (усиление румянца) И еще умею складывать и вычитать — до пятисот.

Очень неплохо.

— А читать?

— Тоже.

Нечленораздельное шипение от папочки. Надо это как-то сгладить.

— Раз так, твое жалование будет четыре медяка в день. А писать умеешь?

— Да. (румянец приобретает багровость) Но только медленно.

— Значит, пять медяков в день.

У папеньки тяжелый приступ каталепсии в соединении со ступором, отягощенным синдромом внезапного офигения. Дочка делает некое судорожное движение челюстью, будто проглатывает большой кусок мяса. Силы небесные, да это она давит в себе желание показать отцу язык! Имеет основание. Но поощрять дочернюю непочтительность не будем.

— Уважаемый, я более вас не задерживаю. Ваша дочь взята на работу, и у нее есть дело прямо сейчас.

Староста преодолевает все свои симптомы и синдромы и вываливается задом наперед на вольный воздух, даже не попрощавшись.

— Ирина-ма, я хочу звать тебя Ира, для краткости. Не возражаешь?

Кивок. Но в глазах такая щенячья радость, что вряд ли выражение согласия было полностью осмысленным. Мне показалось, что в этом состоянии она кивнула бы даже на предложение начертить диаграмму железо-углерод [14] с комментариями и пояснениями.

— Ира, мы все тут голодные, потому что даже пообедать не удалось. Ты знаешь, что делать.

От таких слов радости в глазах девицы прибавилось еще на выводок щенков. Отдать ей должное: плиту она растопила чуть ли не мгновенно, и ужин появился на столе через полчаса.

Когда вся мужская часть моей команды закончила скрести ложками по тарелкам, я встал и обратился к присутствующим:

— Ирина-ма знает свое дело прекрасно. Возражения?

Ни малейших признаков несогласия.

— Она достойна быть в нашей команде. Возражения?

Ни намека на возражения.

— Ира, я тебя благодарю за вкусный ужин (поклон).

Мои, уловив тенденцию, тоже встали и поклонились. Бедная девочка, которую, кажется, сроду не благодарили, была на волоске от обморока.

— Да, и вот тебе аванс, — отсыпаю заранее подготовленные три серебрушки и пять медяков в подставленный передник. — Это за неделю.

Похоже, в эту ночь прекрасная половина моей команды спать не будет от потрясений. Нет, назвать ее прекрасной никак нельзя, скажем 'лучшая'. Тоже не очень-то подходит, прочие умеют и могут куда поболее. Пусть будет 'младшая'. Уж к этому эпитету я придраться не смогу. Девчонка прибрала деньги куда-то вглубь своей корзины и обратилась к зверюшке:

— Кири, это тебе.

Точно, хорошая хозяйка. Норка, до того лишь бросавшая умильные взгляды на стол, тут же закрутилась у хозяйкиных ног, все видом показывая, что готова следовать указаниям. Указания были просты и вещественны: мисочка с кусочками мяса, — похоже, Ира оставила их из своей порции — еще одна мисочка с водой и некое подобие коврика неподалеку.

Так, что-то еще оставалось на сегодня. Ах да, нужен дом для девчонки. Надо бы подобрать. Я встал с лавки, в результате чего меня повело сначала направо, а когда я догадался об этом и попытался выпрямить положение, то налево. Да что с ногами-то?!

— Командир, что с тобой? — услышал я возглас Тарека, который подхватил меня подмышками. Вдвоем с Саратом они дотащили меня до кровати и уронили на нее, между тем как целительница метнулась к своей корзине и уже достала из нее пару кувшинчиков.

Только тут до меня дошло. Да я просто от усталости чуть не свалился. День-то был напряженный.

— Да ничего, ребята, просто мне бы выспаться, а завтра с утра за дела… — и на этом месте меня накрыл сон.

Глава 17

(сцена, которую я видеть никак не мог)

— Доброго вам дня, особо почтенный Шхарат-ан.

— Что, опять интересные новости?

— Осмелюсь доложить, кое-что есть.

— Та самая парочка, полагаю.

— Отнюдь, особо почтенный. Уже не парочка. Первый, видимо, нанял работника. Во всяком случае, он ехал на двуколке, а правил третий, его я не знаю, раньше не видел. И еще кое-какие факты.

— Излагай.

— Первый, как минимум, еще три раза заходил к механику Фарад-иру.

— (с презрительным оттенком в голосе) И что?

— То, что этот механик делает самые дорогие изделия в городе. Ничего противозаконного, впрочем. Все три раза первый выходил с покупкой. Это факт. Первый заходил в лавку купца Карах-ита, он торгует алхимическими реактивами, тоже ни в чем таком не замечен. Ничего не производит, это известно, просто перекупщик, но из выдающихся. У него можно достать самые редкие реактивы. Цены у него весьма высокие. От него первый унес покупку. Это тоже факт. Далее, первый два раза заходил к купцу Морад-ару. Его вы знаете, полагаю. Кроме того, второй многократно покупал разные товары на рынке, причем не торгуясь. Полное впечатление, что у него сундук сребренников. Морад-ар ничем не торгует, кроме кристаллов. Если первый купил у него кристалл — откуда у него такие деньги? Если первый продал кристалл — откуда у него такой кристалл, чтобы Морад-ар заинтересовался? И резонный вопрос: не связаны ли эти двое (третий не в счет, понятно) с нашим происшествием? Хотя нет, и третий в счет: откуда у первых двух деньги на работника?

— Что ж, попробую сделать выводы. Первые двое раздобыли на нашей россыпи нечто весьма ценное и теперь пытаются открыть дело. Это ты хотел предположить? Так вот, не пройдет: пожелай они открыть свое дело, сделали бы это в городе. Лавку там, или даже какое-то производство. Можно было бы предположить, что они где-то в глуши занялись чем-то противозаконным. Незаконное магическое оружие, например. Где визиты к оружейникам? Незаконные магические предметы, не носящие боевого характера. Где канал сбыта? Они только покупали, ничего не продавая. Ах да, верно, они продавали кристаллы Морад-ару. Предположительно. Так вот: это не запрещено. И еще один факт: наш сигнальный амулет за это время только один сигнал — и это был крестьянин, который честно добыл кристаллы на нашей россыпи и честно их продал. Иначе говоря, мои интересы при этом вовсе не были задеты. Что на это скажешь?

— Наипочтительнейше осмелюсь возразить. Есть еще один вид незаконной деятельности, который вы не упомянули. Незаконное проживание на вашей земле и незаконное производство на ней же.

— Факты!