Анатолий Штейгер - Мертвое «да»
«Мы знаем — любовь бывает…»
Мы знаем — любовь бывает,Мы знаем — счастье есть,Но только сердце не знает,Как сердцу подать весть.
В какой-то стране далекой,Иль рядом с нами тут,Знаменья, голоса, срокаТакже люди ждут…
Но только годами мимоИдем, не видя их.И сыпятся сроки незримоПеском из рук Твоих.
KreuzbergВСТРЕЧА
1. «Только раз дается в жизни счастье…»
Только раз дается в жизни счастье,Только раз и только на мгновенье,И не в нашей слишком слабой властиУдержать его прикосновенье.
Только память с нами остается,Точно крест на брошенной могиле,И тоска о том, что не вернется,Что из рук мы сами упустили…
2. «Только раз бывают в жизни встречи…»
Только раз бывают в жизни встречи,Только раз, и этого довольно,Чтоб навеки оборвались речи,Чтоб глаза закрылись добровольно.
И уже навеки не поднялись,Никому вовек не рассказали,С чем они однажды повстречались,Что они однажды отражали.
3. «Да еще во сне бывает счастье…»
Да еще во сне бывает счастье,Да еще во сне, когдаЧерез крышу высоко над спящимВорожит зеленая звезда.
Сердце бьется. Рай ли? наважденье?Хоть еще мгновение одно.И за это утром пробужденьеНам как месть холодная дано.
«Так бывает только по ночам…»
Так бывает только по ночам,Так бывает только по весне,Сон легко спускается к очам,Жизнь прекрасной кажется во сне.
И приходишь незаметно тыИ на плечи руки мне кладешь…От любви, тоски и теплотыВеришь в эту ласковую ложь.
Припадая головой к груди,Забывая о тоске земной…О, побудь еще, не уходи,Хоть тебе невесело со мной.
На душе и горько, и тепло,Медленно оттаяла душа.Сквозь ночей волшебное стеклоЭта жизнь волшебно хороша.
Счастье с нами только по ночам,С наступленьем синей темнотыСон легко спускается к очамИ приходишь незаметно ты.
«Отчего, как стихает речь…»
Отчего, как стихает речьИ на улице, и в дому,Стоит только скорее лечьПомолясь, обо всех — Ему,
Стоит только, глаза закрыв,Позабыть, что с утра вело, —Чтобы в черный дневной прорывГолубое влилось тепло.
И настал тот блаженный часВ позабытом уже краю,Словно в небе опять нашласьТа звезда, что вела в раю.
Не бывало еще отца,У которого гнев — навек…От шипов Твоего венцаОтдыхает во сне человек.
«Об этом мире слишком много лгут…»
Об этом мире слишком много лгут,Об этой жизни ходит много басен,Но все же этот мир — прекрасен,И этой жизнью все-таки живут…
Пройдут года и, заглушая вздох,Раздастся вдруг невольное признанье: —О, этот бедный мир совсем не плох!О, эта жизнь — совсем не наказанье!
«Мы ничего не знаем…»
Мы ничего не знаем,Мы ничего не слышим,Грезят о чуждом раеСвятые по темным нишам.
Пыль на июльской дорогеНежит ленивые ноги.Низкое солнце брезжитНа монастырском пороге.
Пахнет горошком, левкоем,Долгою сухостью лета.Мы же воздушные замкиСтроим — и платим за это.
Mahrisch Trubau, 1930СТРАШНЫЙ СУД
На плакучих березах не двинется листНа земле никого не охватит тревога,Когда в белой рубашке, покорен и чист,Я предстану пред взорами Господа Бога.
Не с готовою речью явившись на суд,Не забыв ни о чем волновавшем на свете,Я скажу, что я жил — как все люди живутНа дарованной им и печальной планете.
Хорошо и привольно живется в раю,А внизу на земле так темно и тревожно,Но мечтаю я снова на землю моюОпуститься с небес, если только возможно…
И задумавшись, скажет на это Господь:— Я впервые такому усопшему внемлю.… Но прощаю его. Дух и бренная плоть,Возвращайтесь скорее обратно на землю.
Это будет суровый и праведный суд,Самый праведный суд из бывавших на свете.Я опять заживу — как все люди живут —На любимой своей и печальной планете.
БОЖИЙ ДОМ
1. «От слов пустых устала голова»
От слов пустых устала голова,Глазам в тумане ничего не видно.Ах, неужели праздные словаПроизносились не странно и не стыдно?
Ведь, вся земля такой же Божий Дом,Как небеса, планеты и созвездья, —Так отчего же, поселившись в нем,Мы не боимся божьего возмездья?
2. «Пройдет угар ненужной суеты…»
Пройдет угар ненужной суеты,Что было тайно, снова станет явно.Виновны все, виновен даже ты,И без конца виновен я, подавно…
Поля покроет синеватый снег,Но мы не станем радостней и чище.Земля, земля! что сделал человекС тобой, веселое Господнее жилище?
1928Предвесеннее
1. «Сильнее ломается лед…»
Сильнее ломается лед,И солнце весеннее греет,Но сердце который уж годЕму доверяться не смеет.
И биться не хочет вольней,Но властны весенние чары,И с каждым ударом сильнейСтановятся боль — и удары.
2. «От этой прогулки осталась…»
От этой прогулки осталасьВесенняя тяжесть в кровиИ нежность — она показаласьПредчувствием новой любви.
Но сердце послушно приказу,Оно покорилось, и вновьИз уст не слетало ни разуЗаветное слово — любовь.
«Это только пустые романы…»
Это только пустые романы,Это только весенняя блажь.Неужели и ты за туманыСоловьиное сердце отдашь?
На земле порасставлены клетки,Для земли хоть себя пожалей.Не слетай с распустившейся ветки,Не слетай в западню, соловей.
Это мир бесконечной печали,Без надежды уже до конца.Разбиваются в самом началеО густую решетку сердца.
О, не верь в золотые туманыИ не верь, что бывает любовь.Не хочу, чтоб из маленькой раныПолилась соловьиная кровь.
Начитавшись обманчивых сказок,Ни во сне, ни уже наяву,К сотне тысяч банальных развязокТак печально добавить главу…
«Все писали стихи…»
Sagt der kleine Marquis:«Ihr seid sehr jung, Herr?»
Rainer Maria Rilke
Все писали стихиВ восемнадцать лет:В восемнадцать летКаждый поэт.
Все мечтали о звездах,О любви неземной,О пылающих розахНа доске гробовой.
И пленительной дружбе —Лучшем даре небес.В автобусе, на службеОжидали чудес…
Все писали стихиВ восемнадцать лет,Потому что всегдаКаждый мальчик поэт.
И мечтает о звездах,О любви и стихах,Пока взрослым не станетИ звезда не рассыплетсяВ прах.
Париж, 1931«Мы говорим о розах и стихах…»
