Евгений Дюринг - Евгенiй Дюрингъ. ЕВРЕЙСКIЙ ВОПРОСЪ
Къ пошлой и совершенно нездоровой манерѣ, какою отличается весь громоздкiй и пустой матерiалъ, вышедшiй изъ подъ пера Гейне преимущественно въ послѣднiе годы его писательства, вторая половина 19-го столѣтiя прибавила еще болѣе нездорвыя вещи, и ими мы обязаны менѣе талантливымъ iудеямъ. Литературное измельчанiе и нечеловѣчески гнусный тонъ этихъ продуктовъ разнузданнаго iудейства достигли крайнихъ, предѣловъ. Не нужно думать, чтобы центромъ тяжести являлись здѣсь Лассалевскiе аллюры. Гдѣ только ни выступали iудеи главными махерами и главными крикунами въ прессѣ и въ литературѣ, тамъ все болѣе и болѣе водворялись гнусность и грязь въ стилѣ и въ манерахъ. Точно также, болѣе и болѣе распространялась наглость, состоявшая въ томъ, что писаки чуждой намъ расы радикальнѣйшимъ образомъ позорили все нѣмецкое. Гейне началъ съ того, что сталъ осмѣивать возбужденiе нацiонального чувства, выступившее послѣ освободительныхъ войнъ. Напротивъ того, дѣло iудейства онъ пропагандировалъ и въ прозѣ, и въ риѕмахъ,-- фактъ, который отнюдь не терялъ своего основного характера отъ того, что кое-гдѣ онъ отпускалъ шуточки о кривыхъ носахъ своихъ единоплеменниковъ. Въ новейшей iудейской прессѣ и iудейской литературѣ, и всего наглѣе - въ прессѣ и въ литературѣ съ якобы соцiалдемократическою и радикальною окраскою, неизменно осмеивается нѣмецкiй „черепъ мыслителей”, и нацiи постоянно кидаютъ въ лицо прозвище „Нѣмецкаго Михеля”. Но если кто осмелится хоть что-либо сказать о свойствахъ iудейскаго племени, то это будетъ сочтено оскорбленiемъ величества, даже грѣхомъ противъ самого Господа Бога, все это будутъ стараться тотчасъ же задушить, а разъ это проникло въ публику, - будутъ взывать ко всѣмъ iудейскимъ богамъ, отъ Iеговы до Лессинга. Но ни о какой терпимости не можетъ быть и рѣчи, разъ нацiя Михелей и безтолковыхъ головъ, мыслительныя способности которой достойны осмѣянiя, осмѣлится указать, что за божественныя вещи скрываются подъ iудейскимъ черепомъ. Конечно, iудейскiй черепъ не есть черепъ мыслителей; съ древнѣйшихъ временъ, если въ этомъ черепѣ не находилась пустота, онъ весь былъ заполненъ Господомъ Богомъ и гешефтами. Отмѣнная суетность и нѣкотораго рода манiя величiя этого народца всегда давали вѣтеръ, который сдувалъ мысли. Съ такими то средствами эти номады или, какъ называлъ ихъ Вольтеръ, эти палестинскiе цыгане хотятъ, сидя у насъ, за нашимъ столомъ, насъ же осмѣивать и надъ нами же издѣваться. И нѣмецкiй народъ, потому-что онъ терпѣливъ, все это долженъ сносить! Что касается меня, стараго шведа, то въ моихъ научныхъ трудахъ (уже съ 1864 г.) я всегда воздавалъ iудеямъ по справедливости, какой заслуживаетъ ихъ высокомѣрiе. Правда, нѣмецъ расправляетъ члены лишь тогда, когда узурпацiи дѣлагются очень невыносимы; но разъ онъ это дѣлаетъ, то дѣлаетъ это основательно, какъ и все остальное, что онъ дѣлаетъ. Онъ умѣетъ отыскать самый корень зла, дѣйствуетъ-ли онъ какъ элементъ изъ народа, или какъ элементъ выше-образованнаго общества. Только въ послѣднемъ случаѣ сначала онъ производитъ болѣе тонкое изслѣдованiе; онъ удостоверяется прежде всего, какъ обстоитъ дѣло съ инфекцiей того духовнаго воздуха, которымъ онъ дышитъ. Найдя, гдѣ находятся болѣзнетворные элементы, наносящiе ему вредъ, онъ тотчасъ принимается за дезинфекцiю, съ новѣйшими средствами въ рукахъ. Тотчасъ онъ дѣлаетъ это въ прессѣ и въ литературѣ. Но это относится къ области мѣропрiятiй. Пока - вопросъ о способностяхъ къ наукѣ и къ духовному творчеству.
5. Какой же приговоръ постановитъ “народъ мыслителей” народцу торгашей, когда рѣчь пойдетъ о наукѣ? Я думаю, что у нашей нацiи мысль, созрѣвавшая не только во внешней борьбѣ народовъ, но и на полѣ науки, разрѣшалась поразительною дѣятельностью. Нужно оповѣщать обо всемъ, что iудеи выносятъ на рынокъ подъ видомъ науки, о всякомъ фальшивомъ духовномъ товарѣ, чтобы каждый держалъ ухо востро. Въ наукѣ въ собственномъ смыслѣ слова критическая исторiя науки является самымъ подходящимъ мѣстомъ для постановки перваго приговора и для мѣропрiятiй во всемъ остальномъ Я могу здѣсь касаться только того, надъ чѣмъ я самъ работалъ. Я, съ своей стороны, констатировалъ роль iудеевъ въ трехъ исторiяхъ науки. Первая изъ нихъ, это, упомянутая выше “Исторiя философiи”, въ которой главный вопросъ исчерпывается Спинозою. Засимъ слѣдуетъ “Исторiя нацiональной экономiи и соцiализма” (4-ое издъ. 1900 г.), гдѣ въ совершенно новомъ освѣщенiи представленъ iудей Рикардо, - какъ главный примѣръ вмѣшательства iудеевъ въ ученiе о народномъ хозяйствѣ - представлены его несамостоятельность, угловатость и другiя, къ наукѣ относящiяся, племенныя качества. Тамъ же найдете и характеристику iудейскихъ агитаторовъ и интригановъ такъ называемаго соцiализма, каковы Лассаль и Марксъ, равно и вообще такъ называемой iудейской соцiалдемократiи, со всѣмъ ея научнымъ ничтожествомъ и моральною низостью. Тамъ указаны тѣ искаженiя, какимъ подверглись лучшiй соцiализмъ и здравое народохозяйственное ученiе въ рукахъ этихъ бездарныхъ научныхъ критикановъ. Эти торговцы поношеннымъ гегелевскимъ платьемъ захотѣли сдѣлать кое-какiе гешефты также и ученiями французскаго соцiализма. Но прежде они обкарнали эти ученiя на iудейскiй ладъ, и, напримѣръ, г. Марксъ, какъ мною еще раньше подробно указано было въ упомянутой исторiи, за образецъ для своего взвинченнаго коммунизма взялъ даже мозаическiй юбилейный годъ. Дополненiе къ этой картинѣ iудейской критики находится въ третьемъ изданiи моего „Курса нацiональной и соцiальной экономiи” (1892). Кромѣ того, тамъ же, въ прибавленiи, гдѣ даются наставленiя къ изученiю и къ критикѣ народохозяйственныхъ ученiй и соцiализма, обращено вниманiе и на гебраизацiю соцiалдемократiи. Преимущественно-же выдвигается здѣсь новая и радикальная точка зрѣнiя, что при образованiи партiй, какъ говорится, воръ вору руку подаетъ. Отмѣнныя воровскiя наклонности сталкиваются здѣсь съ такими этого рода наклонностями, какiя имѣются отчасти въ кое-какихъ элементахъ народной массы. Но здѣсь пока еще - рѣчь не о политической, а о научной неспособности и испорченности iудеевъ. Въ этомъ отношенiи не обрѣтается ни оригинальности, ни генiальности, въ лучшемъ случаѣ - генiальность обрывчатости и безпорядка, съ каковымъ научные товары, присвоенные у другихъ народовъ, складываются какъ попало, въ кучу, въ головахъ этихъ ученыхъ тряпичниковъ изъ среды избраннаго народа. Bмѣсто генiя, въ самомъ благопрiятномъ случаѣ, какъ, напръ., у Рикардо, найдете немножко таланта, каковой этотъ лондонскiй биржевикъ, въ своихъ теорiяхъ особенно любившiй разницы, проявилъ на пути къ миллiонерству.
Но та мелкая сошка, которая, какъ, напримѣръ, г-нъ Марксъ, дѣйствуя также изъ Лондона, но подъ фирмою соцiализма, занята была созиданiемъ такъ называемаго рабочаго союза, на дѣлѣ же iудейскаго союза, выказала тамъ, гдѣ она впутывалась въ науку, замѣчательный талантъ въ области литературнаго безстыдства. Такъ, г-нъ Марксъ своею безформенною и взвинченною книгою, которою онъ, по своей бездарности, послѣ несказанныхъ потугъ, еле-еле, разрѣшился, - этою книгою онъ привлекъ на себя столь скромное вниманiе своихъ жидковъ, что они тотчасъ же загалдѣли о маркcиcтcкомъ столѣтiи. Но юморъ былъ бы полный, если бы они забарабанили объ iудейскомъ столѣтiи; ибо вся эта такъ называемая наука, при посредствѣ которой эти iудейскiе пропагандисты вели свой гешефтъ, имѣетъ цѣлью никакъ не народное счастье, она желаетъ, чтобы всѣ народы растаяли въ iудейскомъ царствѣ. Въ этомъ, якобы коммунистическомъ, iудейскомъ царствѣ люди избранного народа были-бы управителями всѣми сокровищами народовъ, пеклись-бы о его золотѣ, серебрѣ и одеждахъ, къ чему они такъ привычны уже со временъ перваго своего соцiальнаго подвига въ землѣ египетской. Съ наукой они легко справились-бы; особенно съ одною, въ которой они особенно талантливы и которая ведетъ къ денежному сундуку другихъ народовъ. Для этого нужны ключи и другiя приспособленiя; но науку ключей, хорошо знакомую всему свѣту, не нужно смешивать съ ключомъ къ наукѣ, даже если бы этимъ ключомъ была и воровская отмычка. Но чтобы найти хотя только эту отмычку, мы должны отъ этихъ iудейскихъ писателей и интригановъ соцiализма обратиться къ менѣе ничтожнымъ явленiямъ, къ какимъ принадлежалъ, напръ., Рикардо.
Подвизающiеся въ наукѣ экономiи iудеи, все равно, будутъ ли это cоцiалиcты или нѣтъ, cчитаютъ Рикардо величайшимъ нацiоналэкономистомъ, до котораго Адаму Смиту далеко. Эта скромность столько же комична, какъ и понятна; нацiоналэкономистъ избраннаго и единственнаго въ своемъ родѣ народа долженъ быть также избраннымъ и въ своемъ родѣ единственнымъ. Мы же, къ избранному племени не принадлежащiе, ничего не знаемъ объ этихъ отмѣнныхъ качествахъ Рикардо; знаемъ только о томъ, чѣмъ онъ пользовался по части науки у другихъ народовъ и у другихъ научныхъ дѣятелей, чтобы эти заимствованiя вывезти на рынокъ какъ нѣчто новое и какъ отсебятину. Такъ, напръ., старую и болѣе натуральную форму ученiя о земельной рентѣ, которое еще въ 18-мъ столѣтiи обосновано было Андерсономъ на разницахъ плодородiя земли, онъ только затемнилъ, и въ своемъ запутанномъ изложенiи вопроса не далъ ничего оригинальнаго. Но его ученiе о разницахъ плодородiя для объясненiя земельной ренты и есть единственное, о чемъ можетъ быть рѣчь при оцѣнкѣ значенiя Рикардо въ исторiи народохозяйственныхъ ученiй или, лучше, въ относящихся сюда влiятельныхъ промахахъ. Будучи героемъ биржи, Рикардо имѣлъ особенную склонность объяснять всякую прибыль какъ накопленiе разницъ, и такимъ-то именно образомъ онъ и нарядилъ заимствованную у другихъ теорiю земельной ренты и построилъ свою уродливую теорiю, безсодержательность которой была освѣщена Листомъ и Кэри, а мною охарактеризована какъ порожденiе оплошной фантазiи угловатыхъ, неубѣдительныхъ заключенiй. Но оригинальное ядро, послужившее исходнымъ пунктомъ въ этой несостоятельной попыткѣ, какъ сказано, выросло не на почвѣ самого Рикардо. Кромѣ того, Рикардо хотѣлъ поживиться кое-чѣмъ и у Мальтуса, а именно, у его ученiя о несоотвѣтсвiи прироста населенiя приросту средствъ существованiя, но здѣсь онъ совсѣмъ запутался, и еще разъ доказалъ свою зависимость, но опять не отъ того, что было основательно, а отъ того, что само сильно грѣшило.
