Николай Злобин - Империя свободы. Ценности и фобии американского общества
Этнические шутки отнюдь не ограничиваются афроамериканцами и белыми. Их объектами рано или поздно становятся все расовые и этнические, религиозные и культурные меньшинства, знаменитости, герои фильмов и комиксов. Вот несколько разных по жанру, но типичных примеров. «Китайская пара в США поженилась и готовится к первой брачной ночи. Муж знает, что его жена девственница, и спрашивает ее: «Дорогая, я обещаю сегодня все, что ты захочешь. Что ты хочешь?» Невеста, потупив глаза, тихо говорит: «Я хочу позицию 69». Муж в изумлении восклицает: «В первую брачную ночь ты хочешь говядину с брокколи?!» Есть, конечно, шутки про многочисленных американских ирландцев: «Зачем Бог придумал виски? – Чтобы ирландцы не смогли управлять миром». Про австралийцев, которых американцы несколько презрительно называют «оззи»: «В чем разница между оззи и свиньями? – Свиньи, когда выпьют, не превращаются в оззи». Про американцев-итальянцев: «Зачем итальянцы носят золотую цепь на шее? – Чтобы видеть, когда прекратить бриться» или: «Что всегда спрашивает парикмахер у итальянца? – Вы хотите постричься или просто поменять масло?» Про американцев-греков: «Зачем греки отращивают усы? – Чтобы быть похожими на своих мам». И, конечно, про поляков: «Как утопить польский линкор? – Спустить его на воду». И т. д…
Знаменитости, безусловно, тоже попадают под прицел насмешек. «Что общего у Бритни Спирс и Барби? – Обе блондинки, обе идиотки и обе сделаны из пластика». «Откуда известно, что Супермен дебил? – Он надевает трусы поверх штанов. Более того, он надевает ремень поверх трусов». «Почему Майкрософт назвал свой новый Windows именем принцессы Дианы? – Потому что он такой же респектабельный и так же красиво и неожиданно умирает». «Почему Чак Норрис не пользуется презервативами? – Вы разве еще не знаете, что ничто не может защитить от Чака Норриса?» «Маленький мальчик спрашивает маму: «Мама, откуда берутся дети?» Мама отвечает: «Сынок, дети берутся из капусты». Тогда мальчик спрашивает: «Мама, а кто занимается сексом с капустой?»… Думаю, когда-нибудь я напишу отдельную книжку про американский юмор. Это одна из тех вещей, где россияне и американцы психологически и ментально расходятся довольно сильно. Однако я надеюсь, что уже из этой книги можно получить какое-то приблизительное представление о нем. Но хватит шуток, вернемся к нашей основной теме.
В США есть обратное явление, являющееся как бы следствием американской веры в позитивное влияние комбинации меньшинств в любом деле. Причем любых меньшинств – от этнических до демографических. Так, во многих колледжах есть квоты для приема на учебу представителей таких меньшинств или определенные финансовые льготы только для них. Любой руководитель знает, что уволить представителя этнического или демографического меньшинства гораздо труднее, чем белого сотрудника среднего возраста. В некоторых организациях есть даже квоты на этнический состав сотрудников. Один бизнесмен средней руки, с которым я в свое время довольно близко подружился, периодически жаловался мне, что боится уволить свою чернокожую секретаршу (нанятую, кстати, на работу задолго до него), так как это якобы сломает сравнительно приемлемый этнический баланс в его небольшой фирме. И таких примеров очень много. Есть в США и другое явление, о котором я уже писал, – своеобразный «черный национализм», ибо, как известно, любое действие порождает противодействие.
Борьбу с расизмом американцы воспринимают очень серьезно. В первые два десятилетия после окончания Второй мировой войны, то есть на первом этапе холодной войны, элита США начала наконец осознавать, что глубокий внутренний расовый конфликт сильно подрывает позиции Америки в противостоянии с мировым коммунизмом. Это понимание стало одним из важнейших оснований начать настоящую, не имитационную борьбу с проявлениями расизма в Соединенных Штатах. В этом вопросе, да и во многих других СССР, как ни парадоксально это сейчас прозвучит, все-таки очень сильно помог чернокожему населению США.
Это был, кстати, не первый раз, когда существование советской власти заставило Америку меняться. Например, после революции 1917 года в России Соединенные Штаты начали быстро и по-настоящему фундаментально пересматривать отношения труда и капитала у себя в стране, превратили свои профсоюзы в мощнейшие организации и приняли законы, защищающие трудовую часть населения. Все помнят фильм «Крестный отец»? После этого каких-либо революций в США со стороны «сил труда» можно было особенно не опасаться. Но расовые отношения – пожалуй, самое большое и глубокое, до сих пор существующее и дающее о себе знать противоречие общественного бытия в США. И немудрено, ибо оно существует значительно дольше, чем любые другие общественные противоречия в американской истории – от религиозных до политических.
Постепенно ситуация в стране, безусловно, меняется. Это можно, в частности, проиллюстрировать статистикой отношения к смешанным бракам. Если в начале 1960-х годов почти 65 % американцев поддерживали существовавшие тогда в целом ряде штатов законы о запрете межрасовых браков, то в конце века только 13 % оставались при том же мнении. Законы о запрете межрасовых браков были в конце концов отменены, причем при полной поддержке со стороны всех основных политических и общественных сил Соединенных Штатов.
Кстати, немало американцев полагает, что расизма в США все же поменьше, чем в некоторых других странах. Избрание афроамериканца президентом страны укрепило их мнение по этому вопросу, а то, как к темнокожему президенту относились в ряде стран мира, только усилило это чувство. Расистские шутки над цветом кожи Обамы, картинки обезьян с бананом или пожелания Обаме слезть с дерева, которые появились после его избрания в социальных сетях и таблоидах некоторых государств, были восприняты американцами как подтверждение их мнения по поводу глобального расизма. На этом фоне средний американец почувствовал себя лучше.
Дети в американских школах с раннего возраста начинают изучать социальную историю страны. При этом основной акцент делается на роли меньшинств в развитии Америки и на их борьбе за полноценное равенство. Так, например, помимо наиболее известных президентов США (например, Джорджа Вашингтона и Авраама Линкольна), главными историческими героями, с которыми дети знакомятся в начальных классах, являются, в частности, лидер движения за гражданские права чернокожих Мартин Лютер Кинг, Гарриет Табмен – активистка подпольной железной дороги, переправлявшей беглых рабов из южных штатов на Север, а также Фредерик Дугласс – освобожденный раб, который впоследствии стал главным лидером аболиционистского движения.
История рабства в США преподносится школьникам очень рано, и не только в качестве большой картины прошлого, но и во многих конкретных деталях. Однако стоит отметить, что школы на юге и севере США трактуют эту тему весьма по-разному. В школах на юге страны, особенно в штате Техас, акцент делается на правах штатов как на главной причине Гражданской войны в США, а вопрос рабства, по «южной версии» истории, занимает второстепенное место. В северных штатах упор делается на борьбе Севера против рабства на Юге. Кроме того, в школах на юге США не очень принято затрагивать темы расизма, сегрегации и историю таких групп, как, например, ку-клукс-клан, которые, как известно, были особенно активны в южных штатах. Единой исторической программы для школ в США нет и никогда не было. Каждый штат, а зачастую и отдельный муниципалитет сам определяет, как и в каком объеме преподавать тот или иной предмет в государственной школе. В частных или религиозных школах эти вопросы решают внутри школьной администрации или соответствующей религиозной деноминации. Разница в содержании курса истории, как, впрочем, и литературы, математики и других предметов, может быть весьма большой. Однако американцы продолжают верить, что определенная свобода в школьном образовании дает наилучшую возможность воспитать большего патриота, чем принуждение к какой-то одной версии прошлого своей страны. Традиционно очень высокий уровень патриотизма в Америке так или иначе, но подтверждает их правоту.
Повторюсь, расизм остается серьезной проблемой США, особенно на Юге страны. Однако очевидно, что каждое поколение американцев несет меньше расовых предрассудков, чем их родители, бабушки и дедушки. Революционный переворот в этом вопросе произошел в 1960-1970-х годах, став частью общего процесса слома старых традиций. На этой же волне поднялись движения хиппи, антивоенные (против войны во Вьетнаме), феминистские движения. Американские «шестидесятники», которых сегодня осталось немного, сыграли просто громадную роль в либерализации мировой культуры, включая даже повседневную культуру в СССР и Китае. К слову сказать, на всемирную историю американские школьники тратят не так много времени, как их российские одноклассники. Основа школьного исторического образования – пусть и в разных интерпретациях – именно национальная история, культура и литература. Всемирную историю или историю отдельных стран американские школьники смогут изучить в специализированных классах по выбору, а также в разного рода кружках и семинарах после школы. Таких здесь организуется очень много и почти на любой вкус.
