Русский анекдот: текст и речевой жанр - Елена Яковлевна Шмелева
Иными свойствами отличаются уточняющие вопросы, которые радиослушатель задает как бы в прямом эфире, когда ответ на исходный вопрос уже получен. Эти вопросы, разумеется, не являются инициативными, что находит отражение в их строении. Так, они часто начинаются с союза а (А сколько надо атомных бомб, чтобы разрушить Ереван?; А если хула-хуп не налезает на фигуру?).
Существенно, что ответы армянского радио никогда не представляют собою прямой ответ на поставленный вопрос. Так, стандартный ответ армянского радио на вопрос Можно ли… – это не просто «да, можно» или «нет», а уступительно-противительная конструкция (Можно, но…). Чаще всего ответы «армянского радио» предполагают переосмысление исходного вопроса, например алетическая модальность переосмысляется как деонтическая (или наоборот), обыгры-вается неоднозначность лексических единиц и синтаксических конструкций и т. п., в вопросе усматриваются речевые импликатуры, не заложенные спрашивающим, и т. п.:
• Армянское радио спрашивают: «Может ли женщина сделать мужчину миллионером?» – «Может. Если мужчина был миллиардером».
Таким образом, «армянское радио», во многом повторяя стереотипный образ анекдотического «кавказского мужчины», к нему не сводится. Важная черта персонажа, фигурирующего в анекдотах под именем «армянское радио», – готовность увидеть в любом, на первый взгляд, безобидном вопросе возможность иного понимания или скрытый подтекст (чаще всего – сексуальный или политический).
8. ПРОБЛЕМЫ ВАРИАТИВНОСТИ И ИНТЕРТЕКСТУАЛЬНЫХ СВЯЗЕЙ АНЕКДОТА
8.1. Межжанровая вариативность и интертекстуальность
Мы уже видели, как содержательно одна и та же история может рассказываться и в качестве анекдота, и в качестве какого-то смежного жанра (байки, истории «из жизни» и т. п.). При этом текст определенным образом модифицируется, чтобы удовлетворить требованиям соответствующего жанра. Соответствующее явление можно назвать межжанровой вариативностью.
Приведем еще пример формальной адаптации к требованиям жанра при межжанровой вариативности, когда некоторая история, которая могла бы быть рассказана как анекдот:
• Знаете анекдот [метатекстовый ввод]? Мать спрашивает сына: «Почему ты с утра выпиваешь стакан водки, а не пьешь кофе с булочкой?!» Сын отвечает: «Мама, ну кто же натощак осилит кофе с булочкой?!», – была опубликована И. Губерманом в качестве «случая из жизни» [Губерман 1995] в следующем виде:
• Один мой товарищ из Ташкента рассказывал мне, что рядом с ним на окраине жила такая еврейская семья – в общем, ее Бабель должен был бы описывать. Отец – огромный, как ломовой извозчик, мужик, и три сына, таких же огромных. Они работали на мясной фабрике. Жили по очень жесткому расписанию: вставали в 4 утра, выпивали по стакану водки и шли на забой скота. Один из его сыновей женился, и маленькая жена, обожавшая своего мужа, из такой интеллигентной семьи, однажды спросила – даже не мужа, его она побоялась спросить, нравы были очень патриархальные – она спросила у своей свекрови: «Мама, а почему Боря с утра выпивает стакан водки, а не чашку кофе с булочкой?» Мать очень обрадовалась, ей это просто не приходило в голову, и сказала: «Борух, а чего ты, действительно, как я не знаю кто, с утра пьешь стакан водки, а не выпиваешь кофе с булочкой?!» Сын ей ответил: «Мама, ну кто же натощак осилит кофе с булочкой?!»
От межжанровой вариативности следует отличать межжанровые интертекстуальные связи анекдотов, которые могут относиться к одному из двух типов.
Во-первых, анекдот может опираться на знание слушателями некоторого текста, принадлежащего иному жанру. Например, в целом ряде анекдотов используются библейские мотивы. Приведем примеры анекдотов, которые предполагают, что слушатели имеют хотя бы приблизительное представление о десяти заповедях:
• Моисей спускается с горы к народу и говорит: «У меня для вас две новости: хорошая и плохая. Хорошая – сторговались на десяти. Плохая – прелюбодеяние вошло».
• Приходит раввин к священнику и говорит: «Вот, типа, такое дело – у меня велосипед сперли. Причем сделал это кто-то из моей общины! Вот ты, типа, тоже направляешь своих прихожан на путь истинный. Вот дай совет – как найти вора среди своих?» «Это просто, – отвечает священник, – надо всех собрать и зачесть перед ними 10 заповедей. Вот когда дойдешь до не укради, внимательно смотри людям в глаза, и кто глаза потупит, тот и вор». Через день приходит снова раввин к нему с букетом цветов. «Ну что, мой совет помог?» – интересуется священник. «Ну не совсем, в общем, но идея сработала». – «Не, ну так как все получилось?» – «Да не, неважно». – «Ну все-таки?» – настаивает священник. «Ну понимаешь как, вот созвал общину, начал зачитывать заповеди, а когда дошел до не прелюбодействуй, то вспомнил, где забыл велосипед…»
Как правило, такого рода анекдоты понятны только слушателям, способным установить необходимые интертекстуальные связи, например опознать цитату. Так, следующий анекдот предполагает, что слушатели знакомы с православной молитвой перед принятием пищи («Очи всех на Тя, Господи, уповают, и Ты даеши им пищу во благовремении…»):
• Встречает пустынник голодного льва. Бежать некуда, а съеденным быть не хочется, и взмолился пустынник: «Господи, пошли этому льву христианские чувства…» И случилось чудо – лев человеческим голосом говорит: «Очи всех на Тя, Господи, уповают…»
Другой тип интертекстуальных связей имеет место, когда анекдоты или цитаты из анекдотов воспроизводятся в составе других речевых жанров. Так, очень многие анекдоты могут быть использованы в составе тостов, достаточно лишь добавить фразу, указывающую, за что говорящий предлагает выпить. Многочисленные примеры такого рода можно найти в сборнике тостов [Косулин 1998]), например:
• В ресторане посетитель спрашивает официанта:
– Скажите, пожалуйста, у вас есть в меню дикая утка?
– Нет, но для вас мы можем разозлить домашнюю. Выпьем же за находчивость!
• Кто такой образцовый муж?
Тот, который войдя в спальню к жене и увидев ее с любовником, скажет:
– Ну вы, ребята, тут продолжайте, а я пойду сварю кофе. А кто такой образцовый любовник?
Тот, кто сумеет после этого продолжать. Так выпьем же за образцовых мужчин!
• Мать спрашивает сына:
– Что-то я не вижу твоего школьного дневника.
– А у меня его Валька взял, чтобы родителей попугать. Так выпьем за взаимовыручку!
• Кто как ходит в гости:
Англичанин – с чувством собственного достоинства.
Француз – с блондинкой.
Еврей – с тортом.
Русский – с бутылкой.
Кто как уходит из гостей:
Англичанин – с чувством собственного достоинства.
Француз – с брюнеткой.
Еврей – с тортом.
Русский – с синяком.
Кто о чем думает:
Англичанин: «А не потерял ли я чувство собственного достоинства?»
Француз: «Надо
