Эдвард Кьера - Они писали на глине
Однако из этого не следует, что женщины находились в жалком и униженном положении. У них были же гражданские права, что и у мужчин, и даже рабыни не теряли их окончательно, так как появлялись в суде и имели свои печати-«подписи». У женщин из состоятельных классов не было причин завидовать своим мужьям. Они самостоятельно вели различные дела; например, мы обнаружили, что жена Техиптиллы, продолжая семейные традиции, много раз удочерялась мелкими землевладельцами. Она, по-видимому, предпочитала групповое удочерение и одним движением руки, или, точнее, тростниковой палочки, приобретала сразу десять-пятнадцать приемных отцов. Если женщин из бедных семей брали замуж только для того, чтоб они рожали детей, то благородные дамы старались оговорить в брачном контракте свои особые права: «Если у такой-то будут дети, муж не может брать вторую жену. Но если у женщины детей не будет, она даст служанку мужу и будет иметь детей через нее. Детей этой рабыни муж вырастит как детей законной жены». Здесь мы видим близкую параллель к истории Авраама и узнаем, что, согласно этим обычаям, он не имел права изгонять Агарь и Измаила [Бытие 16, 1 — 16; 21, 9—14].
Из нузийских документов мы также узнаем, что обладание домашними богами давало право на получение сыновней доли отцовского наследства; это вновь возвращает нас к библейскому рассказу о Рахили и Иакове. В этой связи нужно сказать, что среди документов из Нузи попадается немало имущественных распоряжений и завещаний; в большинстве случаев мужья оставляют все свое добро женам. Те, в свою очередь, делят имущество между детьми, которые, находясь во власти матери, должны ей повиноваться, иначе рискуют лишиться своей доли наследства.
Среди многочисленных табличек из семейных архивов есть немало судебных документов, содержащих протоколы процессов, которые закончились благоприятно для крупных землевладельцев. Они очень любопытны. В них приводятся вопросы судей к свидетелям и ответы последних. Затем следует решение суда. Проигравший либо должен был уплатить определенную сумму денег выигравшему процесс, либо становился рабом последнего до тех пор, пока не заплатит. Мелкие земледельцы весьма рисковали, обращаясь в суд со своими жалобами; шансов добиться справедливости было мало, и большинство таких истцов кончали тем, что попадали в рабство. Я очень внимательно просмотрел эти документы, стараясь установить, пытались ли судьи следовать закону и быть беспристрастными. Увы, совершенно очевидно, что они этого не делали. Состоятельные землевладельцы держали свои архивы в полном порядке на протяжении нескольких поколений и часто могли предъявить оформленный должным образом документ, подтверждающий их право на владение; это и решало исход тяжбы. Беда заключалась также и в том, что у землевладельцев были собственные писцы и, кроме того, в их распоряжении находилась группа людей, всегда готовых выступить свидетелями на их стороне. Учитывая то обстоятельство, что мелкие хозяева обычно не умели читать, ничего не могло быть проще, чем поставить при записи договора другие цифры или меры площади, объема и т. д.; подлог обнаружился бы только через многие годы.
И все же во многих случаях крупный землевладелец, несмотря на свой прекрасный архив, не мог предъявить необходимого документа. Ясно, что тот документ, который у него был, говорил не в его пользу. Тогда он просил другую сторону представить своих свидетелей, что часто было невозможно сделать, так как оспаривавшаяся сделка была заключена за два поколения до того. Даже если каких-то свидетелей и находили, все равно оставались способы решить дело в пользу землевладельца. После того как свидетели обеих сторон излагали под присягой противоречивые версии, им предлагали доказать правоту их показаний перед богами. Это был какой-то вид ордалии, вероятно испытание водой, которое напоминало средневековую водную ордалию, когда считалось, что утонувший говорил правду, а спасшийся был отвергнут богами и должен быть казнен. Свидетели страдали бы в любом случае. Должно быть, лица, проводившие ордалию, были пристрастны, так как истец и его свидетели всегда отказывались от испытания. В документах мы читаем: «Так как такой-то и его свидетели побоялись предстать перед богами, они потеряли свое дело и должны уплатить» и т. д.
Такое отсутствие справедливости в суде можно объяснить только тем, что судьи сами происходили из состоятельных классов и все вакансии в их рядах заполнялись людьми того же круга. Местный царь, который сам располагал ограниченной властью, вероятно, имел право запретить назначение нового судьи, но он редко бывал достаточно силен, чтобы воспользоваться этой привилегией.
Среди судебных документов мы находим такие, которые показывают нам, как писцы осуществляли запись процесса. Дело, разбиравшееся, возможно, в течение часа, нужно было уместить на табличке, чтение которой заняло бы в десять раз меньше времени. Соответственно, перед нами не стенографический отчет о процессе, а его краткое изложение. В один прекрасный день писец взял кусок глины и начал записывать очередное судебное разбирательство. Прежде чем он дошел до конца, он сообразил, что табличка маловата и он не может записать на ней всех необходимых показаний. Тогда он бросил ее, взял другую, побольше, и начал все сначала. Хотя вторая версия, казалось бы, должна была повторять ту, что он написал только что, версии резко отличаются друг от друга. Расхождения в передаче прямой речи настолько значительны, что если б не сам предмет разбирательства и фигурировавшие в деле цифры и имена, можно было подумать, что речь идет о двух разных делах. Воздадим хвалу современным стенографисткам, которые могут по крайней мере утверждать, что зафиксировали действительно сказанные слова!
Кроме табличек из семейных архивов, в Нузи мы нашли документы, имеющие отношение к храму и администрации. Имена богов, которым поклонялись, и названия городов, откуда приходили пожертвования, дают нам представление о географических границах данного округа. Нузи — «вооруженный» город; все горожане — нищие, писцы, плотники, — поголовно все должны были иметь лук и стрелы на случай войны. Люди побогаче обязаны были держать наготове определенное количество колесниц, лошадей и защитного вооружения разного типа, предназначенного для людей, лошадей и колесниц. По-видимому, все это воинское снаряжение время от времени проверялось, причем подробно отмечалось его состояние. У некоторых колесниц, показывала инспекция, расхлябаны борта, луки оказались без тетивы, лошади больны или непригодны. Мы располагаем таким документом, в котором, по-видимому, зафиксирован раздел военной добычи между знатными семьями города; среди добычи упомянуты и рабы из разных стран. Но невозможно даже пытаться изложить в пределах одной главы то, что содержится в тысячах документов. Жизнь Техиптиллы и цивилизация того города, в котором он жил, заслуживают отдельной книги.
Глава пятнадцатая
ИСКУССТВО И ЧЕЛОВЕК
В книге, которая основывается главным образом на материале вавилонских текстов, глава об искусстве может показаться несколько неожиданной. Правда, кое-какие разрозненные сведения об искусстве и ремеслах можно найти и в литературе, но неиллюстрированные древние тексты не могут идти ни в какое сравнение с нашими изданиями по искусству; данные, полученные из них, недостаточны даже для краткого очерка. Поэтому и я не буду пытаться собрать здесь то, что мы узнали из литературных произведений.
И все же, несмотря на то, что тексты не очень отвечают данной цели, глиняные таблички дают нам такую информацию о всех видах искусств, что нельзя надеяться найти когда-либо лучший источник. Мы указывали ранее на любопытный факт: люди в этой стране, не умея писать, могли расписываться, так как носили свои «подписи» на шее. Самые ранние печати — так называются эти «подписи», — по-видимому, представляли собой не что иное, как амулеты для защиты от злых духов; эти печати были плоскими и оставляли оттиск круглой, квадратной или овальной формы. Но это было задолго до того, как глина стала писчим материалом, и, вероятно, даже до изобретения письма.
Постепенно, однако, глиняные таблички вошли во всеобщее употребление, печати стали делаться лучше и использоваться в качестве подписи. Тогда обнаружилось, что маленький цилиндрик удобней плоской печати, потому что при откатке по влажной глине документа он давал ленточку повторяющихся изображений. Цилиндрические печати получили широчайшее распространение не только в Ассирии и Вавилонии, но и далеко за их пределами. Печать изготавливалась из твердого камня; иногда даже из драгоценного, если заказчик мог позволить себе такой редкий материал. Если же приходилось считаться со средствами, то брали сравнительно мягкий камень или раковину. Художники того времени проявляли большую изобретательность, вырезая изображения на цилиндрах; некоторые из этих печатей с изображениями всевозможных сцен — подлинные миниатюрные произведения искусства. Бедняки, которые не могли позволить себе заказать печать у хорошего художника, старались сделать то, что было в их силах, и теперь нам очень трудно отличить «примитивную» печать от печати, сделанной плохим ремесленником. Иногда примитивен бывает мастер, а не период.
