Календарные обычаи и обряды народов Восточной Азии - Роза Шотаевна Джарылгасинова
Неудивительно, что на празднества Первой ночи предъявили свои права религиозные традиции Китая, в первую очередь буддизм, без сомнения немало повлиявший на их формирование. Полнолуние 1-го месяца было важной датой буддийского религиозного календаря, и буддисты пропагандировали горящие фонари как символ светоча истины Будды. Они даже сочинили легенду о том, как император династии Лян У-ди (VI в.) однажды решил в полнолуние 1-го месяца испытать истинность буддизма и даосизма, приказав бросить в огонь священные книги обеих религий. Даосские писания сгорели дотла, а буддийские остались невредимыми[270]. В народе же в течение нескольких последних столетий наибольшей популярностью пользовалось предание о том, что Чжу Юаньчжан, этот любимый герой новогодних легенд, в полнолуние 1-го месяца поднял восстание против монголов, правивших тогда Китаем[271]. Таким образом, праздник Первой ночи подогревал и национальные чувства китайцев в период владычества маньчжурской династии Цин.
Хотя праздник фонарей отмечался с особенным блеском в городах и породил немало романтических легенд чисто городского происхождения, он имел деревенские и очень древние корпи. В основе своей он был вдохновлен характерной для новогодних обрядов китайцев магией плодородия. Примечательно, что в народном сознании он издавна связывался с праздником Середины осени — праздником урожая. «Если в Середину осени облака скрывают луну, в полнолуние 1-го месяца снег побьет фонари», — гласила народная поговорка[272].
В преддверии праздника китайские крестьяне прибегали к различным магическим обрядам, призванным обеспечить хороший урожай. Многие из них в эти дни кидали на крышу дома зерно для птиц, чтобы те не склевали посевы[273]. В Хунани на охапку травы клали большой камень, чтобы «придавить ветер», т. е. уберечь всходы от сильных ветров[274].
В 13-й день — первый день праздника фонарей — во многих областях Китая поклонялись божеству, защищавшему поля от саранчи (его называли «генералом Лю Мэном» или просто Царем удачи — Цзисянваном)[275]. Крестьяне провинции Шэньси в 15-й день относили в местный храм семена различных злаков и молили богов защитить их от Демона бедности[276]. В 16-й день чествовали Царя буйволов и лошадей[277].
Одним из важнейших аграрных символов в Китае издревле был огонь, являвшийся, по преданию, девизом божественного родоначальника земледелия Шэньнуна (земледельческого бога южного происхождения). Знаменательно, что в первое полнолуние года огонь и свет, по китайским поверьям, обладали способностью изгонять нечисть и рождать новую жизнь. В ночь 15-го числа во многих районах крестьяне выходили на свои поля с зажженными факелами и громко молили об урожае. Крестьяне уезда Наньтун (провинция Цзянсу) в эту ночь зажигали расставленные вокруг их полей снопы соломы и плясали, выкрикивая песенку-заклинание:
В середине первой луны разведу жаркое пламя,
У других овощи будут еще расти,
А наши овощи уже будут в городе.
У других соевые бобы — как игральная кость,
У нас соевые бобы величиной с корзинку.
У других хлопчатник больной да низкий,
У нас хлопчатник могучий и достает до неба[278].
В уезде Тайсин (провинция Цзянсу) группы юношей в полнолуние 1-го месяца выходили гулять за деревню с зажженными факелами, которые называли «небесным огнем». Жители деревни, наблюдая издали движущиеся огоньки факелов, гадали по их цвету о погоде в будущем году, красный цвет предвещал засуху, белый — наводнение. Когда факелы сгорали, их складывали в очерченный на земле круг. Местные жители верили, что процессия с факелами оберегает их деревню от лис, слывших в Китае демоническими существами, и вместе с тем обеспечивает богатый урожай осенью[279].
По поверьям китайцев, пламя свечей и масляных светильников в праздник Первой ночи помогало избавиться от полевых вредителей и всяких гадов. Обычай в ночь первого полнолуния года освещать поля факелами был распространен по всему Китаю. В уезде Чишуй (провинция Гуйчжоу) дети выходили в поле со свечами в руках и произносили заклинание против саранчи: «Саранча, саранча, яшмовые дети саранчи, до единого рассыпьтесь, в реке утопитесь»[280]. В Чжэцзяне и Фуцзяни расставлять в доме лампадки 13-го или 14-го числа означало «освещать гадов». В провинции Чжэцзян ночью 14-го числа мальчики, держа в руках зажженные лампадки, склеенные из бумаги пяти цветов, уходили в уборную и пели песенку-заклинание о погибели насекомых и змей[281]. Гуандунцы при зажженных фонариках заклинали москитов следующими словами: «В ночь четырнадцатого дня я с вами, москиты-мошкара, мир поделю: вам быть по ту сторону капель дождя, а мне отойдет эта сторона. Вам еда — росистая трава, а мне — рис, как отборные жемчуга. А если хотите залетать сюда, то не раньше, чем придут холода!»[282].
В большинстве районов Китая, как мы уже говорили, празднование Первой ночи начиналось 13-го числа. Однако ночная иллюминация как символ всеобщего очищения и торжества жизни была фактически постоянным атрибутом всего новогоднего периода. Некоторые виды фонарей зажигали сразу после встречи Нового года, а за несколько дней до начала праздника в городах
