Андрей Шляхов - Китай и китайцы. Привычки. Загадки. Нюансы
Согласно преданию, изобрел бумагу евнух Цай Лунь, который после смерти стал божественным покровителем производства бумаги. Согласно хроникам сто пятого года нашей эры Цай Лунь сделал бумагу из древесной коры, тряпок и рыболовных сетей и преподнес ее императору, за что и был удостоен высочайшей похвалы. Впрочем, некоторые китайские историки утверждают, что Цай Лунь только усовершенствовал производство бумаги, появившейся на свет гораздо раньше.
А можешь ли ты представить себе, какой это трудоемкий процесс – производство бумаги вручную? Только трудяги китайцы могли его выдержать.
Вначале женщины ногтями сдирали волокна с внутренней стороны коры, оставляя грубую древесину на топливо. Собранное таким образом волокно высушивалось на бамбуковых подставках, после чего его промывали в проточной воде (в речке) для смягчения и первичной очистки. Промывали долго и тщательно – чуть ли не целый день.
После промывки волокна скребли ножом, удаляя темные вкрапления, после чего уже совершенно белые волокна в течение трех-четырех дней сушили на солнце, затем вновь полдня промывали в проточной воде, после чего еще полдня кипятили в щелочном (вода с золой) растворе, чтобы удалить с волокон танин и сделать их мягкими. Процесс кипячения продолжался до тех пор, пока волокна не смягчались до такой степени, что их легко можно было рвать руками. Затем – новая промывка в реке, сушка на солнце и последняя очистка волокон от оставшихся темных вкраплений, производимая вручную в ледяной воде.
Ты проникся? Читай дальше!
Выделанное волокно (лубок) скатывали в шары размером с большое яблоко и отбивали его. Отбивали внимательно, так чтобы волокна были размозжены в определенной степени.
Затем к получившейся однородной массе добавляли некоторое количество клея, получаемого из водорослей, и заливали ее в большой чан с погруженной в него сеткой, натянутой на бамбуковой раме.
Наступал самый ответственный момент – сперва мастер покачивал раму, добиваясь, чтобы масса оседала на сите равномерно, смывая лишнее водой, а удовлетворившись результатом, извлекал сито и, выждав некоторое время, с превеликой осторожностью снимал с сетки бумажный лист, обрезал его и откладывал в сторону.
Когда набиралась кипа листов, ее клали под пресс на ночь, а с утра растягивали на бамбуковой раме и сушили на солнце, не забывая в процессе сушки время от времени пройтись по сохнущей бумаге мягкой кистью, убирая выступающие капли влаги и окончательно разравнивая поверхность листа бумаги.
Доведенный до совершенства, лист снимался с рамы, обрезался под нужный размер и… на этом процесс производства бумаги считался завершенным.
«Клочок бумаги нелегок, через семьдесят две руки прошел он», – говорили в народе.
Трудностей производства китайцам было мало, и они усложняли технологический процесс, производя изысканные сорта бумаги, к примеру – ароматную бумагу, получаемую с добавлением сандаловой коры.
Кстати – классическая китайская бумага ручной работы не боялась влажности. Ее можно было несколько часов держать в воде без каких-либо последствий.
Бумагу использовали для письма, в качестве материала для фонарей, вееров, ширм и т.п., ею заклеивали окна в домах, оклеивали стены… И туалетная бумага с древних времен была широко распространена в Китае.
Бумага, а точнее ее производство, – наглядный пример китайского усердия и трудолюбия.
Это все.
Пока,
Денис
P.S. Относительно записей на шелке:
«Цзы-чжан спросил о том, как себя правильно вести.
Учитель ответил:
– Если в словах искренен и правдив, в поступках честен и почтителен, то такое поведение допустимо и в государстве варваров. Если же в словах не искренен и не правдив, в поступках нечестен и непочтителен, то разве в своей деревне такое поведение допустимо? Когда стоишь, представь, что видишь эти два принципа перед глазами; когда сидишь в повозке, представь, что видишь эти два принципа на поперечине. Только после этого ты сможешь поступать правильно.
Цзы-чжан записал эти слова у себя на поясе»[15].
Кому: Людмила Терехова «[email protected] zzandex.ru»
От кого: Денис Никитин «[email protected]»
Тема: Имена и фамилии.
Здравствуй, Люся.
Захотелось написать тебе не на кулинарную, а на отвлеченную тему.
Вот и выбрал эту – про имена и фамилии. Китайские, разумеется.
У нас как? Имен не очень-то много, а фамилий – море. Так ведь?
А в Китае совсем наоборот. Число китайских фамилий ограничено списком определенных иероглифов «Байцзясин» (переводится как «Фамилии ста семей», хотя на самом деле их там четыре с небольшим сотни), написанного в десятом веке. Книга эта содержит список часто встречающихся китайских фамилий, причем подавляющее большинство китайских фамилий односложные. Фамилии из двух слогов встречаются в Китае так же редко, как у нас двойные.
Иероглифов, обозначающих китайские фамилии, немногим больше четырехсот, ввиду чего однофамильцев в огромном Китае – пруд пруди. Согласно данным официальной статистики, около семидесяти пяти процентов граждан Китая носят всего сто фамилий. Самые распространенные фамилии в Китае – Ван, Ли, Чан, Чен, Чжу, Лин, Ma, Кун.
В одних случаях фамильные иероглифы совпадают с названиями княжеств (Чжоу, Вэй), в других – с названиями феодальных уделов. Некоторые восходят к именам предков (люди с фамилией Кун вполне могут оказаться потомками Конфуция или его близких родственников), названиям чинов и титулов. Многие фамилии произошли от названий профессий: потомки гончаров, например, часто носят фамилию Тао, что означает «гончарное дело».
С именами же дело обстоит совершенно иначе, и в их выборе китайцев ничто не ограничивает. Есть всего два критерия – благозвучность (с точки зрения китайцев, естественно) и намек на что-нибудь хорошее: богатство, славу, доблесть, могущество – для мужчин, красоту, нежность, доброту – для женских имен.
Именами для женщин очень часто служат названия птиц и цветов.
Обычно китайские имена бывают двусложными, хотя встречаются и односложные. Получается, что имя и фамилия китайца обычно состоят из двух-трех слогов, поэтому китайцы всегда пишут их полностью, избегая возни с инициалами. И правильно – чего тут сокращать-то?
Поскольку для имен списка, подобного «Байцзясин», не существует, фантазия родителей разыгрывается нешуточно. Полет их фантазии при наречении ребенка не ограничен буквально ничем.
Учти, что по китайскому имени не всегда можно определить пол человека. Впрочем, если ребенка зовут Озерная Лилия, то навряд ли это мальчик, а если Коготь Дракона, то трудно предположить, что перед вами девочка. Но вот Совершенная Добродетель или, например, Средоточие Достоинств с одинаковым успехом может оказаться как мужчиной, так и женщиной.
Первый иероглиф личного имени дается в китайской семье всем детям одного поколения, и это правило соблюдается повсеместно. Удобно, наверное.
Я, кажется, уже писал, что в Китае мальчики во все времена ценились гораздо выше девочек. Для отвращения несчастий родители мальчиков часто назвали сыновей традиционно девичьими именами, а то и просто собачьей кличкой. Чего только ни сделаешь для того, чтобы обмануть судьбу и сохранить любимого сына от бед. Считалось, что, давая мальчику подобное имя, родители показывают всем, что они вовсе им не дорожат, вводя таким образом в заблуждение злых духов.
И еще интересный факт: у китайских женщин не принято менять фамилии после свадьбы.
Общаясь с китайцами, следует учесть, что никогда не стоит обращаться к китайцу только по фамилии, например «Ван». Подобное обращение по местному этикету звучит не очень вежливо. С фамилией обязательно должны использоваться связующие слова: титул, должность или хотя бы обращение – «господин» или «госпожа».
Только близкие друзья или родственники могут обращаться к китайцу по его имени.
К незнакомцу или незнакомке лучше обращаться «господин» – «сяньшэн» или «госпожа» – «нюйши».
Пока. Мне пора собираться на экскурсию.
Привет Алику.
Денис
P.S. «В мире Великий Путь ценят благодаря книгам. Но в книгах нет ничего, кроме слов, и, стало быть, ценят в мире слова. Слова же ценят за то, что в них есть смысл. Но смысл откуда-то приходит, а уж это невозможно выразить словами. И все-таки в мире ценят слова и передают их в книгах. Пусть в мире их ценят, я же не считаю их ценными. Ведь ценят их не за то, что есть в них действительно ценного. Ибо видеть глазами можно только образ и цвет. Слышать ушами можно только имена и звуки. Увы! Люди в мире полагают, что образов и цветов, имен и звуков довольно для того, чтобы понять природу другого. На самом же деле образов и цветов, имен и звуков недостаточно для того, чтобы понять природу другого. Поистине “знающий не говорит, говорящий не знает”! Но кто в мире может это понять?»[16]
