Мифы о русалках. От сирен и Мелюзины до нингё и Ариэль - Кристина Баккилега
Эти предупреждающие и завлекающие знаки появляются в виде бесчисленных комбинаций гендерных, половых, расовых, видовых, онтологических и духовных различий. Например, уничижительное определение мифических сирен как истинных «блудниц, талантливых в игре на музыкальных инструментах и сладком пении», которые «губят любого, кто проплывает мимо», имело широкое хождение в античной Греции и Древнем Риме5; в Британии в эпоху раннего Нового времени «русалками» называли проституток6, и это также свидетельствует в пользу того, что женщины, преступившие границы гендерной нормы, рисковали быть причисленными к чудовищам. И наоборот, способность устоять перед искусительной властью сирен считалась признаком мужества и героизма — вспомните Одиссея. Рассказы о русалках и прочих водных духах заставляют нас задуматься о том, к какому полу можно отнести то или иное существо.
На первый взгляд кажется, что все русалочьи тела изображаются примерно одинаково, но задумайтесь о происхождении слова «русалка» (английское mermaid дословно переводится как «морская дева»), и вы поймете, что, даже если мы не выходим за рамки североевропейских представлений о русалках, морская дева является в различных обличьях: ундина, селки, никса, морская нимфа. Некоторые из этих созданий вообще не имеют описания. Кроме того, русалок часто изображали с одним рыбьим хвостом, что должно было означать их контроль над собственным телом7, или с двумя хвостами, возможно, подразумевая сексуальную доступность. В наши дни русалок изображают, как правило, с одним хвостом, удлиненным и чешуйчатым, отдаленно напоминающим змеиный, как в некоторых средневековых повествованиях8. На картинах и рисунках русалка предстает вертикально стоящей в воде, с обнаженной грудью и скрытой под водой рыбьей половиной тела; наполовину человеческое, наполовину рыбье тело русалки часто истолковывают как символ двуличия и непостоянства ее натуры. На картине Рене Магритта «Коллективное изобретение» мы видим лежащую на песчаном пляже русалку, повернутую к нам боком. Художник оригинально переставил части ее тела: он наградил свою русалку рыбьей головой и боковыми плавниками, а нижнюю часть тела сделал женской и изобразил полностью обнаженной. Возможно, подобной перестановкой частей русалочьего тела Магритт пытался показать, насколько расчеловеченным может быть патриархальное «коллективное изобретение» по отношению к образу русалки.
Некоторые русалки, морские жители и водные духи могут одновременно обитать в нескольких телах и этим нарушают строгое деление на людей и нелюдей. Другие существа способны менять свое обличье, например превращаться из тюленя или рептилии в человека. В сказке Андерсена Русалочка по договору с морской ведьмой оборачивается земной девушкой. Для прочих морских духов превращения являются неотъемлемой частью их существования: так, женщина-тюлень может греться на солнышке в любом из доступных ей образов. Однако ее гибридная природа означает не только внешние, но и внутренние метаморфозы: когда земной мужчина не позволяет женщине-тюленю вернуться в ее нечеловеческое тело, героиня истории оказывается изуродованной. Многие сказки о браке человека и русалки подтверждают, что межвидовые романтические отношения весьма опасны.
Двухвостая русалка. Кафедральный собор Модены, Италия.
Andrea Rustichelli / Shutterstock.com
В записках некоторых путешественников и исследователей русалки представлены как некрасивые, уродливые создания, однако преобладают все же описания русалок-красавиц. В отличие от сирен, владеющих тайным знанием, русалки искушают мужчин именно своей красотой. Женоненавистники часто приравнивают красоту к тщеславию, ведь русалки, когда расчесывают свои великолепные локоны, держат в руках золотые зеркальца и самовлюбленно в них смотрятся. Красота — мощное оружие, соблазн, противостоять которому человек не в силах. Она негромко манит и сулит одарить нас самым желанным, будь то любовь, секс или то и другое сразу. О чем же свидетельствует наша одержимость этим опасным, но таким вожделенным существом из иного мира?
Ответ на этот вопрос мы находим в сказках о водных духах у разных народов мира. Эти сказки вобрали наши страхи и очарование женским телом и водной стихией, ужас перед морскими хищниками и ядовитыми тварями, живущими у воды или в ее глубинах. В сказках также заключены социальные и культурные представления о том, что значит быть человеком, в них живут наши верования и суеверия, сильные и слабые стороны, в них находят отражение наши самые сокровенные желания и мистический трепет. Более того, истории о сиренах, русалках и прочих водных духах всякий раз требуют от человека уточнения его собственного места в социальной и природной иерархии.
СЮЖЕТНЫЕ ПОТОКИ И ВОДОВОРОТЫ ЖАНРОВ
Еще с античных времен люди замечали сходство в сказаниях разных народов и пытались разобраться, почему возникают подобные совпадения мотивов и тем. Так случилось и с легендами о морских существах. Многочисленные теории объясняют происхождение фольклорных сюжетов, однако эти гипотезы трудно проверить. Здесь важно иметь в виду, что ценность подобных сказаний определяется не их аутентичностью, а тем, насколько верно они отражают представления и идеалы той или иной народности, которая передает их из уст в уста.
Легенды и сказания о водных духах не распространились бы так широко, если бы не огромная фактическая и символическая роль воды в нашей жизни. Без воды не существовало бы мира, который мы знаем. Неудивительно, что в разных уголках земли люди веками наделяли воду религиозным и символическим смыслом, ведь от нее зависит наша жизнь. К тому же вода и сама подобна оборотню: ее трудно удержать, она меняет всё, с чем соприкасается. Вода пресная, соленая и солоноватая хранит завораживающую тайну, обладает эстетическими свойствами, которые дарят нам чувственные наслаждения. Подобно водным духам, вода одновременно привлекательна и разрушительна по своей природе.
Сказания, как океанические течения, кочуют по свету, следуя собственным курсом. Однако утверждать, что сказочные потоки направляются естественными силами, было бы неверно. Мы не можем однозначно заявить, что аналогичные истории возникли независимо друг от друга, зато для нас не составит труда разглядеть за перемещением сказок как исторические процессы — миграции народов и их расселение на новых землях, торговля, наступление колониализма и империализма, — так и наше многовековое восхищение достижениями человечества, которое заставляет нас все глубже и глубже познавать культуру и быт разных народов. Материальная культура и идеология колониализма и капитализма, зачастую в сочетании с откровенным сексизмом, замедлили и перенаправили фольклорные потоки. Так сказки о русалках и водных духах перестали циркулировать изолированно и превратились в глобальный феномен. Подобно слиянию рек и океанов, сказочные потоки смешиваются и пересекаются, образуют водовороты, пробиваются против течения или уходят на глубину.
Все это накладывает отпечаток на то, как истории о русалках передаются из поколения в поколение. На местную, национальную и межнациональную циркуляцию историй и их оценку повлияли также и отдельные собиратели, их понимание культуры и предназначения этого жанра. Зная о направлении и пересечении сказочных потоков, мы приходим к убеждению, что не следует сравнивать их и противопоставлять, а, наоборот, нужно изучать их в динамическом взаимодействии. Межкультурное взаимопроникновение историй о водных духах способствует тому, что сирены и русалки перестают восприниматься в качестве символа губительной женственности.
Ореол таинственности, окружающий подводную жизнь морских обитателей и духов, обеспечил легендам о них немалую привлекательность. Здесь и кроется ключ к разгадке, почему мы бесконечно пересказываем эти чудесные истории. Люди веками задавались вопросом, существуют ли русалки и прочие водные создания на самом деле. Уже в I веке нашей эры римский натуралист Плиний Старший в своем труде «Естественная история» писал, что встречаются останки тритонов, мужчин с рыбьими хвостами,
