Борис Синюков - Боги и человек (статьи)
И тут на сцену является жена Собчака по фамилии Нарусова. Она и так устала ждать, выходя за почти старика–профессора в надежде попользоваться всеми преимуществами, отсюда вытекающими. Когда я читал самую тонкую книжку у Эмиля Золя из серии «Ругон–Маккары» о «любви» 18–летней девицы к 60–летнему старику–родственничку, я понимал, почему у Золя получилась об этом самая тонкая книжка. Сказать тут особо нечего, так как всему свету известно, что такой любви не бывает. Недаром, когда нынешние «великие» деятели с довольно невзрачной физиономией сидели дома и хлебали лаптем щи (например, будущий социальный министр Починок, хотя я могу назвать и сотню других), у них были совсем другие жены по типу «по Сеньке и шапка». Во–первых, ровесницы, во–вторых, не красавицы. И когда они пытались в те годы сунуться куда послаще, им тут же напоминали русскую пословицу: «со свиным–то рылом, да и – в калашный ряд?»
Но, стоило таким «не вышедшим лицом» индивидам занять не столько должность, сколько «упрочить» доход, как тут же у него объявлялась новая жена как конфетка, вспомните хотя бы подзабытого Мавроди. А старая жена получала отставку и не очень обидное содержание. Я, конечно, не отношу Собчака к ярким образцам только что описанного феномена, он в общем–то довольно хорош собой, но должен заметить, что стареющие мужчины искренне верят, что их безумно любят молодые красивые женщины. И в ответ сами от них – без ума. Они любят и поют Пушкина, который так и не смог до смерти состариться, а потому и знать то, что пишет: «Любви все возрасты покорны». Хотя это даже и физиологическая чушь, а не только нравственная.
Я потому так подробно остановился на этом вопросе, что как видно даже по сегодняшнему дню, уже после смерти Собчака, г–жа Нарусова – еще та штучка! Я думаю, что именно она заставила своего мужа «по любви» делать то, что он по своей внутренней организации делать был не должен. Во–первых, он не должен был пялиться в смокинге с бабочкой, где надо и не надо, вроде он не мэр с хозяйственными заботами о нуждах населения Питера, а – свадебный генерал. Ведь он всего год – два назад был настоящим профессором права, не очень обращавшим внимание на внешний блеск. Во–вторых, он не должен был ввязываться во всякие авантюры типа «повышения личного благосостояния», кои очень регулярно записывались «кем надо». Ведь он только что «вскрыл» всякие некрасивые дела коммунистов, связанные со спецслужбами в Грузии и Прибалтике, о которых я упомянул выше. В третьих, он не должен был так наплевательски относиться к своему имиджу в народе, который его избрал, надеясь черт знает на что. Ведь он был умным человеком.
Но он был и очень незащищенным человеком. Он просто не умел защищаться. Как та же «белоглазая» (голубоглазая, светлоглазая) чудь, населявшая в древние времена «исконно» русские земли и «не имевшая представления об оружии». Энергичная и знавшая до последней запятой, что ей надо делать, Нарусова, по моему мнению, завладела всем его сознанием, а он отныне представлял только респектабельную плоть. Именно она, я думаю, отправила мужа во Францию, не объяснив толком, что ему там делать, занималась его какой–то таинственной «охраной» от каких–то таинственных опасностей, и выставила его в конечном итоге круглым дураком. Она, как будто, готовила победу нынешнему мэру Питера, сама не осознавая полностью, зачем она это делает? Какая роль во всем этом ближайшего помощника Собчака – нынешнего российского президента, можно только догадываться.
Так он и скис, может быть, даже без какой–либо отравы. А, вообще–то, он мог бы стать и президентом. Во всяком случае, рейтинг у него в год повторных выборов Ельцина был очень высок. И имидж был, не хватало должной раскрутки, вернее, его начали «раскручивать» в другую сторону.
Несомненно, Нарусова многое знала, но ныне, поторговавшись, получила «отступное».
«Прополка»
На первый взгляд, самое эффективное средство прополки – дефолиант. Им пользовался Сталин тогда, когда дефолиантов еще в природе не было, и никто не знал такого слова. Он уничтожал вокруг себя все живое, и оставался стоять столбом в «чистом» поле.
Объясняю тем, кто и сегодня не знает, что такое дефолиант. «Фолио» – живой лист растения, но так как на листах папируса писали египтяне, то в том числе и просто лист бумаги. «Де фолио» – «обезлистивание растений». Проще говоря, делание листьев мертвыми, скрученными и сухими. Изобретена эта штука была, собственно, для хлопка, когда негры на юге Америки стали свободными, и их стало трудно заставлять весь бесконечный рабочий день выбирать хлопковые коробочки из гущи листвы. Сперва, конечно, придумали машины, но они не могли отличить коробочки от листвы, пришлось им «помочь»: листву специальными химикалиями высушивали прямо на кустах буквально за день. Затем машина гребла все подряд, но перед бункером сухие листья крошились в порошок и отвевались вентилятором, а коробочки с хлопком чистенькие – падали в бункер.
В таком именно виде и стал применять «дефолианты» Сталин, только не к растениям, а к людям. В данном случае «коробочкой» был он сам, и только для себя, любимого, он уничтожал подряд все остальные «растения», в том числе и одного с ним «вида» – соратников, из которых как он считал, «коробочек» даже в будущем не получится. Постепенно он задался целью часть листвы все–таки оставлять, вдруг из них вырастут «коробочки». Я даже думаю, что именно поэтому ученым было дано задание выборочного «устранения» листвы. Листву полезных растений сохранять, а вредных – уничтожать. Так одностороннее и прямолинейное использование дефолиантов превратилось в средство «агрохимической защиты» полезных растений, например, пшеницы. Получилась агрохимия. В ее состав вошли даже минеральные удобрения.
Прополка грядок – это почти что ловля мух на лету руками, чтоб они не мешали спать. То есть дело чрезвычайно трудоемкое и почти бесполезное, если бы не было армии рабов. Рабы грядкам, конечно, помогают, чего нельзя сказать о пшеничных или иных полях. Тут никакая армия не поможет, ни рабская, ни добровольно–обязательная. Именно поэтому ученым приказали создать такие дефолианты, чтоб действовали только на осот и пырей, не трогая пшеницы, огурцов и капустной рассады пока она не окрепла.
Ученые быстренько рассортировали растения по типам, на которые действуют разные химические вещества по–разному, угнетающе или возбуждающе. И захлопали в ладоши, предвкушая жизнь без вредных растений вообще как, например, жизнь людей без оспы. Каковую прививали в ослабленном виде нашим малышам, а потом перестали, так как оспа на Земле, по их мнению, была напрочь уничтожена.
Насчет самообольщения ученых я распространяться не буду, мне на это дело в данной работе наплевать, хотя это, вообще говоря, имеет огромное значение, но выходит за рамки настоящего примера. Я сделаю выводы только из утилитарного применения дефолиантов и ручной прополки.
С некоторых пор наши правители заметили, что на добыче нефти и газа неплохая производительность труда, поэтому столько людей в России держать в живых не имеет смысла: «ножек Буша» на них не напасешься. И было принято решение, правда, спертое потом на «гнилой» Запад, о применении дефолианта на весь свой народ: выжившие и генетически приспособившиеся будут бурить скважины и качать нефть, не выжившим же – туда и дорога. Но и эту тему я не буду здесь развивать, для нее у меня будет другое время.
Но, пока фигуральные дефолианты будут губить основную часть народа, правителям нашим надо продержаться в кресле. Ведь мы не мухи дрозофилы, плодящиеся на третий день жизни, и потому быстро приобретающие новые генетические черты. Нам надо как минимум лет пятьдесят, или чуть больше. Другими словами, надо подождать, пока мы вымрем. Но, как говорится, время не ждет. Возможно, мы выйдем из подчинения, возбуждаемые «дефолиантами», ведь эта химия такая непредсказуемая, неизвестно еще, куда она повернет наши мозги. Поэтому российскую «тайгу», все равно предназначенную «на вырубку», оставили в покое. Зато столицы, вернее «культурные грядки» надо без устали «полоть». Выдергивать вручную, несмотря на высокую трудоемкость, «пырей» и «осот».
Вот об этом–то, если вы еще не поняли, у меня и написана данная статья. И уже прошло лет двенадцать из обещанных мной пятидесяти.
Занимательный детектив мог получиться бы и из смерти Юрия Щекочихина. Но я же говорил, что всех не опишешь.
А вообще–то это началось еще с первого космонавта Юрия Гагарина. Плеяда «кремлевских старичков» по выражению иностранной прессы уже начинала дышать на ладан, вернее начала окукливаться, и ни одного нового лица на горизонте. Чуть позже Гагарина почти точно так же погиб белорусский партийный секретарь Машеров. Но я начал о Гагарине.
По своей народной структуре бесстрашный («раз пошла такая пьянка – режь последний огурец») Гагарин был отнюдь не глуп, но как все выпускники военных училищ был малообразован. Широкое офицерское образование прекратилось с восстания декабристов, неча шибко много знать защитникам отечества: мушкет, сабля, пистолет, шеренга, колонна, каре – и достаточно. Плюс четыре карточных масти.
